В эксклюзивном интервью Дмитрию Гордону Сергей Михайлович рассказал, как познакомился с Людмилой Гурченко, о съемках их первой совместной картины «СекСказка», о том, что в быту и в отношениях с близкими Людмила Марковна была человеком непрактичным и очень нуждалась в поддержке, что несмотря на 25-летнюю разницу в возрасте он никогда не чувствовал себя рядом с ней мальчиком.
Шестой... Это не название очередного авантюрного фильма, а номер в списке мужей советской кинозвезды Людмилы Гурченко, который выпал на долю кинопродюсеру Сергею Сенину. Доброхоты пытались как-то его уязвить, уколоть, разжечь в нем мужскую ревность: мол, не первый, но их попытки разбивались о его невозмутимость. Сергей Михайлович знает: да, блистательная актриса страстно влюблялась и резко остывала, да, меняла мужчин, но лишь потому, что всю жизнь искала того, на кого могла бы опереться, кому могла довериться до конца...
Искала и наконец нашла. Посмотрите на их совместные снимки, где тонкой экзотической лианой актриса прильнула к нему, нарочито грузному, твердо стоящему на земле, — эти фото красноречивее всяких слов, поэтому Сенин стал шестым и последним ее мужем: вместе они 19 лет прожили.
Сергей Ми-хайлович расцветает, рассказывая о сво-ей Люсе, и крайне не-охот-но, через силу говорит о себе. Роли давно и навсегда распре-делены: она — бриллиант, он — тот, кто обеспечивает ей роскошную оправу и выгодное освещение. Между прочим, до встречи с Гурченко Сенин был весьма успешен. Школы, обычную и музыкальную, окончил с отличием, институт — с красным дипломом. В аспирантуре ему прочили докторскую диссертацию и профессорскую должность, но «в ручке кончились чернила» — и добропорядочной научной карьере Сергей изменил с ветреным кинематографом.
Первый же спродюсированный им на пару с другом фильм «Попугай, говорящий на идиш» (после этого автор сценария и режиссер Эфраим Савела именовал его не иначе как «одесским ухарем») создал Сенину имя и принес финансовый успех. Вы только представьте, какую деловую хватку нужно иметь, чтобы, например, работая с поляками, за бутылку организовать выезд главного героя в «Чайке» из Спасских ворот Кремля! Казалось, ничего не-возможного для него нет...
Когда Сергей Михайлович женился на актрисе, которая на четверть века была старше, его пытались представить альфон-сом, аферистом, мошенником — других объяснений их неравному браку у «добро-желателей» не было... До оправданий ни при жизни Люси, ни тем более после ее смерти он не снизошел, поэтому бдительная общественность не в курсе, как в 1993-м, когда инфляция зашкаливала, а будущее казалось зыбким и непредсказуемым, Се-нин уговорил бухгалтера своей студии взять кредит в 100 тысяч долларов и снял первый телефильм, предложенный — тогда еще для него — Людмилой Марковной. Как пос-ле начала их совместной жизни актриса показала тощую стопочку долларов на полке шкафа — все свои сбережения, сумму которых даже назвать неловко. В конце концов, не она ему — он ей подарил на последний юбилей Volvo, который позднее в качестве наследства отошел дочери Гурченко Марии.
Доставалось от сплетников и самой Люд-миле Марковне: ходили слухи, что она увела молодого мужа из семьи, что ради нее Сер-гей бросил в Одессе жену Галину с маленьким ребенком. Врожденное чувство благородства не позволяло Сенину распространяться о том, как однажды Галя сообщила ему: «Завтра мы уезжаем в Израиль — если хочешь, поехали с нами». Документы для нее, ее родителей и дочери Арины были уже готовы, все было решено — Сергея же просто перед фактом поставили. Прежде чем решиться на развод, он пережил еще не одну «подставу» в том же духе — судьба незримой рукой вела его к главной встрече жизни.
Скандал из-за наследства Людмилы Марковны, который любители сплетен уже предвкушали, погас, не успев разгореться. Только Сергей Михайлович знает, каких дипломатических усилий ему это стоило, но Люся бы его наверняка одобрила, да и ее дочь в конце концов поняла, что «отчиму», по сути, ничего из нажитого не нужно — ну, кроме кольца с сапфиром из белого золота, когда-то привезенного ему Гурченко из Нью-Йорка: с ним, венчально-обручальным, Сенин никогда не расстается...
После ухода Люси прошло уже семь лет, но вдовцом никто его не называет — только мужем. За это время он многое успел: поставил памятник, открыл мемориальную доску на доме, где Людмила Марковна последние 10 лет жила, причем все сам, ни к кому за финансовой помощью не обращаясь! Сегодня Сергей Михайлович живет с двумя собаками в домике, который снимает за городом, а в их роскошной квартире близ Патриарших прудов открыт Музей-мас-тер-ская, куда не зарастает народная тропа.
Ну и последнее. Незадолго до этого интервью единственная дочь Людмилы Гурченко скончалась. С матерью у Марии были весьма натянутые отношения, но Сенин без колебаний согласился, чтобы ее похоронили рядом с актрисой на Новоде-ви-чь-ем. Ему так и не удалось примирить мать и дочь при жизни, но он постарался это сделать после их смерти.
«Когда Гурченко запела: «Спи, ночь в июле только шесть часов» — моему возмущению не было предела: что это за советская эстрада?»
— Сергей Михайлович, родились вы, насколько я знаю, на берегу Черного моря, в Одессе...
— Я в этом городе большую часть жизни прожил, но на свет появился на Урале, в Башкирии. Туда судьба моих родителей по институтскому распределению занесла, там я случился, ну а затем наша семья — я ребенком тогда был — домой вернулась...
— Одесса — это любовь на всю жизнь?
— На всю.
— Сегодня вы часто туда приезжаете?
— Там у меня родители часто бывают — они, слава богу, живы, в Германии живут, ну и я наведываюсь.
— Одесса со времен вашей юности сильно изменилась?
— Абсолютно другой стала — как мне кажется, похорошела, и когда туда приезжаю и по сторонам смотрю, меня чувство гордости охватывает. Если рядом со мной друзья или близкие, которые там долго отсутствовали (ну, скажем, дочь, которая в Одессе больше 20 лет не была), я вижу, что у них глаза восхищением загораются. Конечно, мне это приятно, правда, и люди там уже другие. Многие уехали, соседей, приятелей юности нет — тех, кто особый одесский колорит создавал. Сейчас родной, но уже не очень знакомый город навещаешь.
— Декорации те же, но артисты не-множко другие...
— Где-то и декорации уже изменились, потому что в Одессе, на мой взгляд, очень много замечательного сделано, особенно при любимом мэре Гурвице, хотя, в принципе, вы правы: декорации те же, море, во всяком случае, Черное...
— Вы Одесский инженерно-строительный институт окончили, а по какой специальности?
— Она сложно называлась: инженер конструирования в промышленном и гражданском строительстве.
— ПГС...
— КПГС — еще буковка «к»: этот факультет, когда я поступал, был только создан и от ПГС (тот отдельно существовал) не-множко большим уклоном в конструирование отличался.
— Что-то из институтской программы вы помните?
— Ничего, и хотя еще и аспирантуру окончил, все это как будто в другой жизни осталось.
— Много лет вы были супругом Людмилы Марковны Гурченко — выдающейся советской актрисы кино и театра, звезды мюзиклов, замечательной женщины, уникальной личности, а когда впервые о ней узнали, услышали, помните?
— Помню самое первое, пожалуй, узнавание ее как человека. 78-й год, по-моему, шел — до этого я, можно сказать, такой актрисы не знал, особо ее творчеством не интересовался, и вдруг, когда телевизор смотрел, на экране какая-то артистка появилась и, как мне показалось, ни с того ни с сего песню моей любимой в то время группы «Цветы» запела: «Спи, ночь в июле только шесть часов». Моему возмущению не было предела: что это за советская эстрада? Кто позволил любимые песни поганить? Тогда еще я плохо соображал, что к чему, с ходу все в штыки принял, но когда до конца дослушал, меня особенно финал поразил (там очень высокая нота) — понял вдруг, что это талантливо сделано. Меня заинтересовало, кто же такая эта Людмила Гурченко...
— А вам разве эта фамилия ни о чем не говорила?
— Ну, может, ее и слышал, но внешне актрису не знал. «Карнавальная ночь» меня не интересовала...
— Мимо прошла?
— Абсолютно!
— Где же вы жили, в какой стране?
— В Советском Союзе, а потом, буквально год спустя, в руки мне журнал «Наш современник» с Люсиной повестью «Мое взрослое детство» попал. Памятуя первый эмоциональный удар, полученный от актрисы Гурченко, этот номер с собой в институт взял. Я тогда на первом курсе учился, на свои пары в Циркульный зал (он такой большой у нас был) пришел, сел на галерке и читать начал.
Я настолько был поражен, увлечен текстом, что на следующие пары уже других факультетов и курсов остался — в общем, проглотил залпом, и конечно, это меня сразило... Даже не могу слова подобрать: повесть на меня колоссальное впечатление произвела — искренностью, откровенностью, и с каждой прочитанной строчкой я все больше убеждался, что это очень честная книга. Фальшь ведь все равно вылезет, просочится, как бы красивым, витиеватым текстом страницы ты ни заглаживал.
Могу сказать, почему моя история с Люсей для меня счастьем была, — потому что все, о чем в этой повести я прочитал, что тогда узнал и понял, потом стопроцентное подтверждение в жизни рядом с ней получило. Я увидел, что в рассказанной истории прикрас нет: человек, которого я по книге себе представил, и тот, которого наяву встретил, были абсолютно иден-тичны — не разошлось ничего.
— Вы ее поклонником тогда стали? Вам ее фильмы смотреть захотелось?
— Нет, поклонником я не стал, но с этого дня все, связанное с Люсей, меня интересовало, и, конечно, я все фильмы пересмотрел, которые выходили. Помню потрясение от «Пяти вечеров», «Сибириада» вообще одна из моих любимых картин, как и «Двадцать дней без войны», а еще «Бенефис», «Песни войны»...
«Люсю дистанция между нашими годами рождения смущала, меня — никогда. Думаю, если Люся и переживала, может, даже и страдала, то глубоко внутри, не давая мне это почувствовать»
— Как же вы познакомились?
— В 79-м году студентом-первокурсником я познакомился с Люсей через книгу, а уже в 90-м (в общем, не так много лет прошло!) уже был продюсером картины «Сек-Сказка» по Набокову. На главную роль в ней режиссером фильма — не мной, о чем я сожалею (мне это, увы, в голову не пришло), — была приглашена Люся.
— Когда вы продюсером становились, знали, что Людмила Марковна будет сниматься?
— Нет. Это не первая моя картина была, уже года два, наверное, я кино занимался — мы с партнером свою студию создали, и вот 90-й год, все только-только можно стало, все разрешили, а тут такая тема: Набоков, сказка с легкой эротикой, — тогда это было модно. Поскольку у классика история совсем небольшая, сценарист ее переписал, дополнил и как-то дальше развил — к сожалению, на мой взгляд, как потом оказалось.
Сначала роль на других актрис примеряли — там по сюжету нужно было Черта в женском обличье сыграть, которая сексуальную жизнь устраивает и фантазии молодого человека (его роль Сергей Жигунов исполнил) удовлетворяет. С одной актрисой не получилось, со второй не вышло, и вдруг в Одессу Лена Николаева, режиссер картины, приехала и сказала: «Гурченко согласилась». Я еще тогда подумал: «Как же я сам до этого не додумался? Моя любимая актриса». Ну, неважно... Вот так спустя 11 лет после прочтения знаменательной для меня книги, которая очень многое во мне перевернула, мы встретились.
— Сам момент знакомства вы помните?
— Помню. Картина оригинальным спо-со-бом снималась — одесская компания ее запустила, группа в основном московская была, а снимали мы в Вильнюсе, потому что в тот момент экономически это самый выгодный был вариант... Там очень хорошая студия с квалифицированными работниками, но она тогда пустовала, потому что Литва, как вы помните, первой из Советского Союза выходить стала и уже брожения начались. В общем, работы не было, и они с удовольствием любые группы к себе пускали, поэтому жизнь в треугольнике: Одесса — Москва — Вильнюс шла. Помню очередной свой прилет в Вильнюс — я в павильон приехал, где постельная сцена с Жигуновым снималась...
— Гардемарин не робел?
— Поначалу было дело, но потом он, по-моему, взял себя в руки. Нет, Сергей быстро освоился... Я в павильон зашел, начал актеров глазами искать и вдруг что-то такое увидел... Ну просто божественное создание красоты неземной сидело. Я понимал, что это по всему Люся должна быть, но вроде и нет. Подошел: она — не она? Оказалось, Гурченко. У нас такое мимолетное знакомство было: здрасьте-здрасьте, а потом она в гостиницу уезжала, я ей большой букет цветов преподнес — вот, собственно, и все...
— С какой целью вы этот букет преподносили? — честно скажите...
— Ни с какой — просто я впервые увидел актрису, которая так все эти годы меня будоражила — своими работами, какими-то человеческими, уже мною понимаемыми, качествами. Интерес был огромный!
— Мысль о возможном продолжении, признайтесь, мелькала?
— Вообще нет — и близко ничего не было.
— Какая, простите, разница в возрасте у вас была?
— Вас эти цифры не настораживали?
— Меня — никогда. Люсю дистанция между нашими годами рождения смущала, но мне кажется, что мы так правильно и в хорошем смысле умно себя вели... В результате все как-то сгладилось. Конечно, случалось, что разница в жизненном опыте где-то проявлялась, не без того, но никто из нас на ней не зацикливался. Думаю, если Люся и переживала, может, даже и страдала, то глубоко внутри, не давая мне это почувствовать.
— Разговоров на эту тему у вас никогда не было?
— Были, но я всегда их к шутке сводил, и, в конце концов, она тоже стала к этому с юмором относиться.
— Кто же мудрее был — вы, несмотря на то что младше, или она?
— Люся, на мой взгляд, — человек исключительной мудрости. Очень непрактичная в быту, в каких-то домашних делах, в отношениях с близкими, но очень мудрая. Скажу вам, Дима, так: мы часто с ней, например, по каким-то поводам спорили... Я тот еще спорщик — все-таки по знаку pодиака Бык, и всегда был уверен: ну ладно, пусть она на 25 лет умнее меня, но я точно знаю, что это так, а не иначе, тем не менее чуть раньше или чуть позже, но в 99 процентах случаев понимал (и не боюсь в этом признаться!), что она все-таки права оказывалась. На несколько шагов вперед, лучше видела — мудрее была.
— Когда же произошел перелом и отношения поклонника и кинозвезды в отношения мужчины и женщины переросли?
— Понимаете, я не могу сказать, что сегодня вот так было, а завтра уже по-другому все стало. Наверное, многим то, что я сейчас скажу, странным, придуманным покажется, но... Есть несколько людей в этой жизни, мнением которых я дорожу, и если они мою точку зрения разделяют, мне больше ничего не нужно. К чему я веду? Люся, как бы удивительно это кому-то ни показалось, была человеком исключительной скромности, застенчивости, такта... Так было — я за свои слова отвечаю, поэтому наш роман, во-первых, очень долго развивался...
— Вы много беседовали, да?
— Дело в том, что пока фильм «Сек-Сказка» снимался, мы несколько раз виделись, и хотя в Вильнюсе в одной гостинице жили, на завтраках встречались, все это мимоходом происходило. Мы вместе советские танки в Литве встречали, потому что как раз в то время...
— ...телебашню ОМОН штурмовал...
— Да, мы же в Вильнюсе были, когда эти кровавые события случились, и наутро страшная моральная ситуация возникла, потому что люди в группе еще вчера друзьями, близкими были и души друг в друге не чаяли, а сегодня уже литовцы на нас с укоризной смотрели: «Ну что же вы, ребята?». Там же больше десятка погибших было, и кстати, Люся одна из тех, кто понял, что надо делать: мы тихо, спокойно ре-шение приняли и полностью в этом смысле на сторону литовцев встали, на панихиду пришли. В общем, эта история нас с ними даже еще больше объединила — так получилось, а потом премьера картины была...
Собственно, работа над фильмом закончилась, и ниточка между нами оборвалась. Люся замужем в тот момент была, я, когда «СекСказку» только начинали, еще женат был, поэтому никакого флирта, никаких романтических отношений, и тот, кто хорошо Людмилу Марковну знал, понимает: это, как Люся говорила, impossible — если она замужем, это невозможно.
— Она говорила мне, что мужьям никогда не изменяла, что для актрисы вообще нереально...
— Да, нереально, хотя кто-то в это опять не поверит, поэтому постоянного режиссера у нее никогда и не было (тут же ситуация очевидная — все всё понимают прекрасно).
Спустя какое-то время, достаточно продолжительное (ну год, наверное, прошел), случилось так, что мне предложили, чтобы Люся в Израиль с нашей картиной «Сек-Сказка» приехала.
«Люся сказала: «Слушайте, а у меня к вам предложение. Хотите — ко мне домой приезжайте» — и тут у меня, конечно, сердце замерло. Я пришел, Люся открыла. Одна в доме. Одна!»
— А вы, простите, на протяжении этого года о ней думали или нет?
— Конечно же, думал. Слушайте, я был горд тем, что как продюсер сделал фильм, в котором снялась Гурченко, мне это чем-то невероятным казалось, и вообще, такое время было стремительное: еще вчера ты учился, гранит науки в аспирантуре грыз, а сегодня картину делаешь... Я ей позвонил, и у нас абсолютно технический телефонный разговор начался: как все организовать, паспорта, визы... Она согласилась, причем так быстро, что меня это даже несколько удивило: «Да! Все! Хорошо, я еду». Только потом я понял, в чем причина такой скоропалительности...
— В чем?
— В том, что в тот момент у нее проблемы в личной жизни возникли, нелады с мужем начались. Я об этом в 2000 году узнал, ее рукопись «Люся, стоп!» перепечатывая — просто прочитал, потому что какими-то историями из личной жизни мы редко делились: она — своими, я — своими. Ей тогда важно было из страны на какое-то время исчезнуть, а куда ехать: в Израиль, Казахстан, Америку, Австралию — все равно было... Тут предложение поступает, тем более с картиной приглашают, что для актрисы важно: хороша «СекСказка» или плоха, нравится не нравится, но это возможность... Тем более что Люся понимала: даже если фильм зрителю не понравится, потому что он такой, на грани фола, есть еще отделение, где можно поговорить, спеть, и все как-то этим уравновесится.
В аэропорту, откуда Люся в Израиль уле-тала (она уже попросила, чтобы я ее проводил), мы договорились, что обратным рейсом я ее встречу. Через какое-то вре-мя — 10 дней или две недели я ее встре-чать в Шереметьево-2 приехал и опять не узнал: не узнал! Забегал, засуетился, потом смотрю: вроде что-то знакомое, а она всегда, когда приезжала (кто бы ни встречал: я, не я, — и куда бы ни приехала), выходила и, не останавливаясь, к выходу шла. «Люсь, подожди, — просил, — может, люди чуть-чуть схлынут». Нет, сразу вперед — без паузы, без остановок.
— Звезда!
— Ну, звездности в этом не было.
— А внутреннее ощущение?
— Внутреннее ощущение было такое, что я вот иду и не надо меня сейчас тут встречать. Я в машину могу сесть — такси поймать, меня в гостиницу привезут, причем высокомерия, заносчивости: ну-ка, давайте меня сейчас ловите — в этом абсолютно не было. Может, все выглядит так, но, зная Люсю глубже, скажу: к ней это никакого отношения не имело.
Я ее домой отвез, попрощались мы у порога, у подъезда, и все, но мне уже как-то этого мало было, что-то еще сделать хотелось. В работе — я только о работе тогда думал. К тому времени в Одессе уже сложно было: все начинало разваливаться, студия еле-еле дышала, и я понял, что надо как-то счастья искать...
— ...в Москве...
— Да, но счастья не в личной жизни опять-таки, а в работе. Потихонечку я какую-то музыку для иностранных и наших картин записывал, с хорошим дирижером, с музыкантами познакомился, студийная работа пошла — то, что, в принципе, я очень любил, и конечно, мысль, что, может, какое-то кино удастся затеять, меня не покидала. Сейчас уже точно не помню, под каким предлогом Люсе я позвонил, — я эту историю не долго рассказываю?
— Нет, очень интересно...
— «Людмила Марковна, — произнес, — так и так, мне хотелось бы с вашим участием что-то еще сделать». Она очень просто всегда разговаривала, без этих понтов: та-та-та, я сейчас занята, перезвоните позже, — и на этот раз по-деловому отреагировала: «Да-да, конечно». Потом сказала: «Слушайте, а у меня к вам предложение. Хотите — ко мне домой приезжайте, и я вам расскажу, что это». Тут у меня, конечно, сердце замерло, и самое смешное, что я же...
А-а-а, это раньше было, просто я один момент упустил. Когда эта израильская история была, я в одном из спальных районов Москвы квартиру снял. Мой товарищ-оператор, который тоже квартиру снимал, но в центре, спросил: «Чего ты там будешь болтаться? Давай ко мне перебирайся». Я так и сделал, и, как потом выяснилось, это тот дом был, в котором мы с Люсей последние годы прожили, а в тот момент она буквально за углом жила. Представляете? — и когда я об этом узнал, почувствовал, что уже судьба нас друг к другу подталкивает!
Поэтому я приготовился. Пришел — Люся открыла. Одна в доме. Одна! «Ну, — подумал, — может, это оттого, что встреча на рабочую тему: мы будем о кино говорить, и она просто хочет, чтобы никто не мешал». Квартира красивая была, со старинной мебелью антикварной — видно было, что все очень продумано, но небольшая совсем, я бы даже сказал, что для актрисы такого уровня скромная.
Мы сели, разговаривать стали. Она мне свои песни поставила, о которых я вообще понятия не имел... Ну, то есть «Песни войны» знал, что-то в телевизионном исполнении слышал, но телевизор, как правило, за исключением роскошных программ «Песни войны» и «Любимые песни», о ней — я это уже потом понимать стал — искаженное представление дает...
— ...узкое...
— Она — певица эстрады в лучшем смысле этого слова, эстрады как великого жанра искусства, и, конечно, я обалдел, потому что такого уровня, такого качества аранжировок, таких смысловых нагрузок в текстах, такой музыки не ожидал — я вдруг узнал, что она сама музыку пишет, и очень приличные вещи у нее были... В общем, открытия для меня продолжались, и у меня само собой вырвалось: «Я это сделаю!». Пообещал, абсолютно не понимая, как сделаю и что именно, тем более что формально я все-таки в Одессе еще жил.
Люся телевизионный проект, похожий на известные «Песни» задумала, где монологи с вокалом, с хорошей декорацией чередовались бы. Она восемь песен отобрала: «Давайте их сделаем», а в это время уже клиповые истории начинались, и снять это хотелось... нет, не клипово, но в русле новых веяний... Какой-то там режиссер был, который приходил и что-то рассказывал — потом он благополучно исчез... В общем, как-то все шло-шло...
— Этот вечер так ничем и не закончился?
— Ну как? Разговаривали, чай пили, кофе — все! Я в Одессу вернулся, все вопросы, связанные с тем, чтобы эту картину можно было в производство запустить, решил... Месяца два, наверное, прошло, я изредка позванивал — мне неудобно было... Я понимал, что нормально могу только в том случае Людмиле Марковне позвонить, если скажу: «Все!..
— ...Я готов!..
— ...Погнали!». Для этого важно было вопросы, прежде всего финансовые, решить — я их уладил и в Москву приехал. Мы потрясающую команду собрали — это сейчас они все знаменитые, а тогда только-только начинали: Федя Бондарчук — режиссер, Миша Мукасей-младший — оператор, Боря Краснов — декорации...
— ...ничего себе!..
— ...Валя Юдашкин — костюмы. Вот такую я Люсе команду нашел, хотя... Имена, конечно, красивые, но и сложности в связи с этим были. Все личности, все амбициозные, но, на мой взгляд, получилось, и пошла работа, работа, работа... Я стал обращать внимание на то, что Люся живет одна — она и такса Тузик, понял, что в первый раз, когда приехал эту историю музыкальную прослушать, в квартире никого, кроме нее, не застал не случайно. Мы с Тузиком гуляли, в Дом кино ходили — тогда еще обилия ресторанов в Москве не было, а там по-прежнему любимый был. Однажды я ее на свой день рождения в кругу двух моих приятелей пригласил: ну вот как-то так step by step — шаг за шагом, потихонечку...
«Люся тихонечко у моего товарища спросила: «А сколько Сергею Михайловичу лет?». Когда он ответил: «32», ей дурно стало, но когда вместе нас видели, ни у кого даже мыслей не возникало, что мы не пара»
— Первый поцелуй с Людмилой Марковной вы помните? Как это произошло?
— Помню, но стыдно рассказывать. Мы долго гуляли, я очень нервничал. Там и до этого уже были моменты, когда я почувствовал, что что-то такое между нами возникает, — ну, знаете, когда уже друг без друга и дня обойтись не можешь. Я какие-то свои поездки стал отменять, в Одессу перестал ездить, потому что заметил: если день-два меня нет, она нервничает, тревожиться начинает. В общем, нюансы были (это каждому человеку знакомо), которые словами объяснить невозможно, но на каком-то подсознательном, интуитивном уровне ты ощущаешь: что-то происходит.
По-моему, это как раз после дня рождения было: мы как-то очень весело сидели, потом еще в какой-то театр поехали, я Люсю проводил и почувствовал, что могу ее поцеловать. Поцеловал по-настоящему... Она долго еще потом мне вспоминала: «Папа, ну как же ты мне свой язык с первого раза впарил? Ты должен был тихо, как-то сухо, сдержанно меня поцеловать». Это с юмором говорилось, но... Вот такой он был — первый поцелуй, который, по-моему, особого удовольствия никому не доставил.
— Когда вы поняли, что любите ее, и кто кому, собственно, первый в любви признался?
— Понимаете, фразу: «Я тебя люблю» Люсе сложно было произнести, она могла сказать эти слова человеку только раз в жизни, и мне однажды их говорила, но больше никогда не повторяла. С ней все эти детские игры: «А ты меня любишь?» — не проходили, но могу вам сказать так: я понял и, мне кажется, она поняла, что это настоящее... Мы с начала 93-го вместе жили, и первые годы самыми счастливыми оказались, потому что до этого она в жутком психологическом раздрызге была...
— В депрессии, да?
— Ну, во-первых, личная жизнь не задалась: семейная не просто разрушилась, а рухнула в одночасье, и как-то очень неожиданно провал пошел. Вот то, о чем я говорил: сегодня так, а завтра бах! — и воз-врата назад нет, надо с нуля восстанавливаться, а во-вторых, кино трещину дало. Из-за этого любимая профессия, куда можно было бы уйти с головой (что, собственно, Люся всю жизнь и делала), прибежищем служить перестала. Теперь же уйти было некуда — оставалась, конечно, эстрада, но там тоже все было непросто. Это сейчас в любой Мухосранск приезжаешь, и там аппаратура стоит — Москва позавидует, а тогда нигде ничего, и купить невозможно. Помню, как DAT-магнитофоны мы доставали, какие-то усилители, микрофоны — это целая история. Все приходилось за границей заказывать, и с работой было сложно, естественно, поэтому я между городами болтался...
Наверное, на наше сближение повлияло то, что я к этому времени развелся, уже года два один был, безусловно, сыграло роль еще то, что она в этом одиноком состоянии оказалась... Ну и потом я всегда на десяток лет старше, чем на самом деле, по паспорту, выглядел — это немножко успокаивало. Люся же не знала, сколько мне лет, — до тех пор, пока я ее на свой день рождения не позвал, не объяснив, по какому поводу. Она это по обстановке поняла и тихонечко, как мне потом сказали, у моего товарища спросила: «А сколько Сергею Михайловичу лет?». Когда он ответил: «32», ей дурно стало, я это заметил. Ну, не то чтобы дурно, просто настроение испортилось, потому что... Вообще-то, в арифметике она слаба была, но здесь, конечно, подсчитала и поняла, что, наверное, это (цокает языком)...
— Не то...
— Вам, значит, 32 года тогда было?
— Да, а ей 57 — я-то в арифметике силен, все-таки аспирантуру окончил.
— Мезальянс, казалось бы...
— Казалось бы, да, но все не так однозначно... Не хочется о себе в таком ключе го-ворить, и потом я не знаю, хорошо это или плохо, просто как факт привожу: помимо внешней, во мне какая-то внутренняя взрослость есть. Журналисты до сих пор указывают: 50-го года рождения, 55-го... Через вашу газету могу сказать: «Я с 61-го», — чтобы все, наконец-то, свои знания в соответствие с истиной привели, если кому-то это интересно.
Вот как-то так... Люся меня очень мудрым, умным считала, потому что какие-то вещи были, из-за которых она нервничала, а я плечо подставлял. Вообще, ей всегда поддержка была нужна.
— Вы ей говорили, что ее любите?
— Говорил...
— Часто?
— Нередко... Ну как? Говорил, но мне хотелось, чтобы она это через какие-то мои поступки, через действия ощутила. Я чувствовал, что слов ей недостаточно, потому что несколько раз она так реагировала: «Люблю, люблю... Ну что люблю?». Ну и, конечно, мы очень близкими людьми в отношении к жизни, к любимым книгам, к музыке, к каким-то проявлениям человеческих качеств были. Это ситуация, когда очень многие вещи, самые-самые разные, почти все, вы одинаково оцениваете. Не в смысле поддакивания друг другу, когда вдруг какой-то интересный поворот в обсуждении той или иной темы возникает, не просто: «Тебе нравится?». — «Да». — «Ну и мне нравится». Нет, на первых порах совместной жизни мы много разговаривали и вдруг осознали, что круги интересов у нас очень хорошо пересекаются.
— Людмила Марковна вам рассказывала, или за кулисами сплетни ходили, или ее подруги-кинозвезды шептались: «Смотрите, какого молодого пацана себе отхватила»? Зависть по отношению к ней была?
— Во-первых, с какого-то времени подруг-кинозвезд у нее не было.
— Уже плюс...
— Вы знаете, Дима, впрямую мы никог-да с этим не сталкивались — думаю, что все под то ощущение попадали, в котором я и Люся находились, потому что от многих мы как раз обратное слышали. Когда вместе нас видели, ни у кого даже мыслей не возникало, что мы не пара. Разумеется, если люди более-менее вменяемые были, потому что еще и невменяемых хватает, но Бог с ними... Очень часто не то что наши друзья, а просто знакомые или незнакомые говорили, как хорошо рядом мы смотримся: вот нет ощущения, что вместе мальчишка и женщина. Так получилось — не знаю, почему...
(Продолжение в следующем номере)
Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter
Глава 23. Сергей Сенин. 20 лет со звездой в режиме terra incognita
После развода с Купервейсом Гурченко познакомилась с молодым бизнесменом Сергеем Сениным, и вышла за него замуж.
Именно Сергей определил характер взаимоотношений Людмилы Гурченко с мужчинами. Он сказал, что актриса никогда не искала определенного мужчину – она всю жизнь искала только отца. Потому и все ее мужья прозываемы были ею исключительно «папами». В том числе и молодой муж Купервейс, и очередной молодой Сенин (их разница в возрасте составляла 25 лет!). Несмотря на это, Сергей Сенин и Людмила Гурченко прожили вместе двадцать лет. И все эти годы он, как по шаблону, всегда называл ее «дочкой».
Вот ведь и актриса Инна Выходцева подтвердила:
– Иногда я, прожившая всю жизнь со своим Левой, удивлялась: зачем Люся столько раз выходит замуж? Но ей непросто было найти своего человека. При этом каждый новый мужчина норовил затащить ее в загс. Люся объясняла: «Не всегда получается отказаться. Хотя была бы моя воля – я бы ограничилась гражданскими браками». Гражданских браков у нее, кстати, тоже было немало – не имеет смысла даже все перечислять. Что уж говорить – мужчины Гурченко любили! Интересно, что она всех своих возлюбленных называла «папами». Может, потому, что скучала по своему отцу, к которому была очень привязана. Ну или это у нее такая была харьковская манера… Но Люся и режиссеров, у которых снималась, тоже «папами» называла. И Михалкова, и Кончаловского… А они ее между собой – Козой. Говорили: «Ну что, Коза приехала на грим? Коза одета? Сейчас дубль с Козой…» Это с тех пор, как она снялась в роли Козы в фильме «Мама».
Когда ей вечером 30 марта 2011 года стало очень плохо, она тихо попросит своего супруга Сергея: «Папа, вызывай «скорую»…» Но «скорую» она уже не дождется…
Незадолго перед этим – 14 февраля 2011 года – Гурченко поскользнулась у своего дома и сломала бедро. Актрису госпитализировали, на следующий день ей была сделана операция, а в начале марта уже выписали домой. Но 30 марта состояние актрисы ухудшилось.
Бизнесмен Сергей Сенин, как и пианист Купервейс, долгие годы искренне и преданно служил своей любимой. «Это был его выбор, выбор сильного самодостаточного мужчины – служить женщине, которую он боготворил с восемнадцати лет…» – сказала известная журналистка Кира Прошутинская.
О Сенине известно немногое, да и не любит он выставляться напоказ; вообще их жизнь со звездой для большинства была terra incognita. Известно, к примеру, что он – выходец из Одессы, окончил Одесский инженерно-строительный институт с красным дипломом, поступил в аспирантуру. Женился на Галине, которая работала экономистом на киностудии. В их годы жизни в общежитии Одесской киностудии, где у Галины была своя комната, родилась их дочь Арина (сейчас мать с дочерью проживают в Израиле).
Знакомство бизнесмена с актрисой произошло уже после отъезда его близких в Израиль, – в 1990 году на съемочной площадке фильма «Сексказка» по Набокову, который он продюсировал. Фильм снимался в Литве, в Вильнюсе. Он и прилетел туда, а по дороге на студию купил цветы для актрисы Гурченко, которую в первый момент встречи не узнал, приняв за просто несказанно красивую женщину… Они прожили вместе шесть лет, прежде чем зарегистрировали брак.
О знакомстве со звездой, Сенин рассказал уже после ее ухода в вечность и после лет, прожитых им «по инерции», без нее. На встречу его уговорила Кира Прошутинская. Вот что можно почерпнуть из ее материала:
«Сергей затушил очередную сигарету, и я вдруг увидела на его руке красивое кольцо.
– Откуда оно, Сережа? – спросила неожиданно для себя, без всякого перехода, бестактно.
– Люся подарила, – сказал он, взглянув на кольцо. – Сапфир в белом золоте. Она купила его в Нью-Йорке, в хорошем магазине. Ей всегда хотелось, чтобы у меня было нечто такое. Вообще все, что есть во мне приличного, – это Люсина заслуга. Потому что когда мы встретились, я был полным идиотом. Встреча с ней – это безумное везение, Кира! То, что мы с Люсей не просто пересеклись в жизни, а прожили огромный отрезок времени, – это же не могло быть случайным? Да, я сознательно жил ее жизнью, иначе – зачем с ней жить? До нее у меня была продюсерская фирма, я делал картины, за которые мне не стыдно и которые давали вполне осязаемый финансовый успех. Я – реальный человек. Но с Люсей я был готов делать все не задумываясь, принесет это какую-то прибыль или нет».
Людмила Гурченко и Сергей Сенин. «Пожалуйста, верьте в себя, любите, ничего не бойтесь, будьте свободными, рискуйте. Понимаете, жизнь такая штука, что вроде бы ты вот молодой, молодой, молодой, а потом бац – и конец. Оглядываешься и думаешь о том, как много всего не сделал потому что боялся, стеснялся, струсил. Не надо ничего бояться. Рискуйте. Пусть даже вы ошибётесь. Это жизнь. И главное, конечно, любите друг друга. Всегда, каждую минуту». (Людмила Гурченко)
Именно этот мужчина, ставший в жизни кинодивы ее последним оплотом, стремился потом к тому, чтобы элитная квартира Гурченко не ушла с молотка, а стала бы музеем, достойным памяти ВЕЛИКОЙ АКТРИСЫ.
Конечно, как верно подметила Е. Мишаненкова, с 1985 года для Л. Гурченко началась история выживания; «Да, впереди были еще «Виват, гардемарины», «Моя морячка», «Старые клячи» и многое другое. Но «потолок» был уже достигнут в фильмах «Вокзал для двоих» и «Любовь и голуби». Людмила Гурченко вдруг оказалась в положении не так давно сыгранной Эмилии из «Рецепта ее молодости» – вроде бы талант есть, а развивать его уже невозможно, не позволяет мир, в котором ей приходится жить».
За годы совместной жизни с последним супругом Гурченко получила еще немало призов и наград, среди которых – орден «За заслуги перед Отечеством» II степени. А в 1995 году вручили приз «Золотой билет» – по опросам зрителей она была признана лучшей актрисой за всю историю советского и российского кино. В феврале 2011 года она еще приняла участие в съёмках фильма «Легенда. Людмила Гурченко»…
…Последние годы жизни Людмилы Гурченко почти все публикации в СМИ о личной жизни звезды сводились в основном к ее непростым взаимоотношениям с дочерью Марией (актриса судилась с ней за квартиру матери; были также тяжбы за другое имущество и машину) и манипуляциям с внешностью (актриса сделала рекордное количество пластических операций и разнообразных косметических процедур).
Но схватка с Временем всегда бесполезна, даже если Ты – Живая Легенда …
Несмотря на солидный список ухажеров, законных мужей, друзей и любовников, Гурченко никогда не считала себя ветреной.
– Любовь у меня всегда была одна – большая, искренняя, чувственная, преданная. Вот только объекты менялись.
Но даже в этом ироничном признании мы находим подвох: взаимозаменяемыми объектами ее «большой и преданной любви» были не люди, не мужчины, а названия картин и спектаклей… где она если не сыграет главную роль, то хотя бы мелькнет – яркая и узнаваемая всеми…
Данный текст является ознакомительным фрагментом. Из книги Управляемая наука автора Поповский Марк АлександровичГлава 6 Вавилонская башня с пятиконечной звездой Ничто так не прихотливо, как Ташкент, твердо решивший не выходить из безазбучности и в то же время уже порастлившийся примесью цивилизации. М. Е. Салтыков-Щедрин Полн. собр. соч., т. 10, стр. 30. С доктором медицинских наук
Из книги Рахманинов автора Бажанов НиколайГлава шестая ПОД СЧАСТЛИВОЙ ЗВЕЗДОЙ 1С уходом Танеева с поста директора консерватории в классах и коридорах консерватории повеяло иным ветром.Впрочем, перемена сказалась не сразу. На первых порах новый директор Сафонов осторожно присматривался к одаренным ученикам. К
Из книги Наши зимы и лета, вёсны и осени автора Романушко Мария СергеевнаГлава 6 Весенний вечер под ясной звездой Конечно, я что-то чувствовала ещё зимой. Костры, огоньки… А может, ещё раньше: музыка, стихи…Конечно, это случилось не вдруг. А постепенно, исподволь. Всё к этому шло. Теперь я вижу: всё шло к этому, всё работало на это, готовило почву: и
Из книги От солдата до генерала: воспоминания о войне автора Академия исторических наукКузнецов Сергей Викторович Будем десантироваться в боевом режиме! Нас обстреливает ДШК! Я родился 1 ноября 1963 г. в городе Москве. Учась в школе, я одновременно занимался пожарно-прикладным спортом и играл в вокально-инструментальном ансамбле «Апрель», мне было тогда 14
Из книги Исповедь четырех автора Погребижская ЕленаГлава первая Чат со звездой Эпиграф: бучч > А вы успешный человек? Умка > Чрезвычайно. бучч > Докажите. Умка > Как? бучч > Доказательствами. Умка > Полезайте ко мне на сайт и читайте все сначала.Мой директор возвращается после первой
Из книги Свой среди чужих. В омуте истины автора Дорба Иван ВасильевичГлава шестая. «ПОД КРАСНОЙ ЗВЕЗДОЙ ОРИОНА»
Из книги Вожделенное отечество автора Ерохин Владимир ПетровичEX TERRA И земля, и вода суть эмблемы первовещества (материи) - по ионийцам.Культура - обработанная почва (земля). Почва - початок - зачаток - зачало - начало, зачатие. Почка. Почивать. Почва почивала до обработки (культивации).Интеллект - вскапывание земли (in tellum).Terra и terror -
Из книги Прекрасная Натали автора Горбачева Наталия Борисовна«…Под зловещею звездой» «Если бы я любила деньги, это было бы, может быть, легче, я бы сумела для дома откладывать, а я, однако, только и делаю, что трачу. Но что приводит меня в отчаяние, это что отчасти это падает на тебя; я не чувствую себя виноватой, и все же нахожу, что ты
Из книги Апология памяти автора Лещенко Лев ВалерьяновичКак стать звездой Марина Хлебникова * Надежда Шестак * Наташа Королева * Катя Лель * Маша Распутина * Лада Дэнс * Ольга АрефьеваВозникновение каждой новой эстрадной звезды - это всегда в своем роде маленькое чудо. И действительно, сам порой удивляешься, каким образом из вот
Из книги Креативы Старого Семёна автораО спортивном режиме Помню, в начале восьмидесятых мы летали в Сочи на майские праздники. Поездка была недорогая, шестьдесят рублей на десять дней. Остальные деньги платил профсоюз. Было нас человек сорок, всех поселили в центре города. Гостиница «Москва», одноместные
Из книги Джемс Кук автора Свет Яков МихайловичTerra Australis incognita. (Неведомая Южная Земля) Она, эта огромная Южная Земля, появилась на картах географов античных времен. Клавдий Птолемей, Помпоний Мела, Макробий - великие авторитеты древности - стояли у истоков этой заманчивой легенды. Terra Australis incognita. (Неведомая Южная Земля)
Из книги Было, есть, будет… автора Макаревич Андрей ВадимовичВ режиме Солнце только что село, но еще светло. Свет совершенно необычный, он идет отовсюду, тени исчезают. У кинооператоров это время суток называется «режим». Снять удачно эпизод в режиме – показатель высшего мастерства. Это очень сложно, потому что освещение меняется
Из книги Быть Хокингом автора Хокинг Джейн Из книги Альберт Эйнштейн автора Потерянко ЮлияГлава восьмая, в которой Альберт Эйнштейн становится звездой Законы математики, имеющие какое-либо отношение к реальному миру, ненадежны; а надежные математические законы не имеют отношения к реальному миру. Эйнштейн о реальности В 1919 году Эйнштейну исполнилось уже 40
Из книги Сюжет в центре автора Хабаров СтаниславTerra Incognita Наша вторая территория КБ была в излучине железных дорог, делящихся за Мытищами: на Загорск (Сергиев Посад) и в Монино. Если проехать за Мытищи в сторону Загорска одну остановку, то можно подойти к предприятию с другой стороны. Мимо дачных домиков посёлка
Из книги автораВ режиме ожидания Слухи о женском наборе летали в воздухе. В какой-то момент учебный класс рядом с «греческим залом» расцветился яркими кофточками.Теоретическая подготовка второго набора советских женщин-космонавток проходила у меня на глазах. Были они очень
Людмила Гурченко – легендарная актриса и великая женщина, ставшая поистине родным человеком для советских граждан. За свою творческую жизнь Людмила Гурченко сыграла множество ролей, воплотив образы очень разных женщин, а её игра признана эталоном актёрского мастерства.Детство и семья Людмилы Гурченко
Людмила Гурченко родилась 12 ноября 1935 года в городе Харьков Украинской ССР. Отец актрисы, Марк Гаврилович Гурченко, происходил из семьи крестьян. С девяти лет Марк Гурченко вел трудовую жизнь: пас помещичьих лошадей в родной деревне Дунаевщина Смоленской области, а потом подался в Кривой Рог, был рабочим в шахтах, учится в техникуме. В 1932 году он перебрался в Харьков, где благодаря врождённому музыкальному дару и умению играть на баяне смог получить место в Харьковском музыкальном институте, а затем в филармонии. 
Елену Симонову, ученицу девятого класса, Марк Гурченко встретил в школе, в которой подрабатывал аккомпаниатором. В венах Елены Александровны текла дворянская кровь, возможно, поэтому её мать не приняла Марка Гурченко, бывшего батрака с простонародным говором, который, к тому же, был почти на двадцать лет старше её дочери. Юная Елена проявила характер и ушла из дома, не получив согласие матери. Вопреки материнской воле она вышла замуж за своего избранника и осенью 1935 года родила дочь Люсю. Школу Елена Александровна так и не окончила, всю жизнь она работала вместе с мужем, помогая ему проводить мероприятия.
Я выросла в странной, сумбурной, бессистемной и, может, неразумной, но чистой, доброй, широкой и абсолютно иррациональной семье.
Говоря об отце, Людмила Марковна любила вспоминать историю о том, как она получила своё имя. Актриса предпочитала, чтобы её называли Люсей, ведь это имя выбрал её отец, посмотрев незадолго до её рождения в харьковском кинотеатре американскую картину «Акулы Нью-Йорка», главную героиню которой звали Люси. Сотрудники ЗАГСа объяснили Марку Гавриловичу, что они не вправе зарегистрировать его дочку как Люси, и предложили ему записать её Людмилой. Так, выбрав для дочери имя, связанное с кинематографом, отец предопределил её судьбу. 
Когда началась Великая отечественная война, Марк Гурченко отправился добровольцем на фронт, а Елена Александровна и Люся не смогли уехать и вскоре оказались в другой реальности: Харьков оккупировали фашисты. Из полуподвальной тёмной комнаты мать и дочь выселили немцы, заняв весь дом под комендатуру. Елена Александровна с дочкой поселились в доме на переулке Кравцова, в квартире с балконом, светлой, но холодной и чужой. Всю жизнь Людмила Марковна ненавидела балконы, они были для неё символом голода, холода и войны.
В биографии, которую написала со слов актрисы Софья Бенуа, говорится о том, в голодные оккупационные годы маленькая Люся стала кормилицей семьи: она пела для немцев, в надежде получить для себя и матери хотя бы тарелку супа, и те отдавали маленькой артистке остатки еды. В своей книге «Аплодисменты» Гурченко тоже упоминает о том, как она исполняла песни из немецких кинокартин и танцевала перед солдатами.
Во многих биографиях, в том числе и в книге Софьи Бенуа «Людмила Гурченко. Я – актриса», упоминается о песне «Лили Марлен», которая так нравилась немецким солдатам и мотив которой быстро «схватила» маленькая артистка. Также во многих биографических статьях говорится о том, на Люсю огромное впечатление произвела картина «Девушка моей мечты», которую она посмотрела в оккупированном фашистами голодном Харькове. Некоторые исследователи полагают, что Людмила Марковна, скорее всего, просто не запомнила название немецкого фильма, повлиявшее на её решение стать актрисой, ведь картина с участием Марики Рёкк «Девушка моей мечты» вышла в 1944 году, а Харьков был освобождён советскими войсками в 1943.
1 сентября 1943 года Люся пошла в первый класс харьковской школы №6, а в следующем году стала ученицей музыкальной школы имени Бетховена, однако более значимым событием для неё стало возвращение с фронта отца.
В школе Гурченко была душой компании и звездой всех утренников и капустников, демонстрировала актерские задатки, а вот ученицей слыла посредственной, хотя все быстро схватывала. Уже тогда Людмила понимала, что станет актрисой, и делала упор на русский и литературу. Девочка была первой модницей класса, самостоятельно перешивая старые мамины наряды в восхитительные платья с воланами и рюшами.
Вот что вспоминала о будущей актрисе ее соседка по парте:
Она то там бублик откусит, то там – дети в рев…. Она: ты будешь гордиться, что у тебя Гурченко бублик откусывала. Вот такой ее характер, она ко всем относилась так.
Окончив школу, в 1953 году Людмила уехала в Москву и поступила во ВГИК, блестяще сдав экзамены. Рады были видеть ее и в Щукинском училище, и в ГИТИСе, но Гурченко отдала предпочтение мастерской Сергея Герасимова и Тамары Макаровой во ВГИКе. Учеба давалась ей легко, за исключением скучных, но обязательных даже для людей творческих профессий предметов вроде политэкономии. Большим препятствием стал и харьковский «говорок», с которым Гурченко боролась не один год. 
Начало творческой карьеры
Осенью 1956 года состоялась премьера картины «Дорога правды», в которой граждане Советского Союза впервые увидели студентку института кинематографии Людмилу Гурченко. Юная актриса появилась в совсем небольшой роли комсомольской активистки Люси с репликой «Я не затем пришла сюда, чтобы молчать!», а главные роли в картине играли уже знаменитые Тамара Макарова, Вера Пашенная и Александр Борисов. 
Роль была небольшой, но не для студентки, больше всего на свете мечтавшей сняться в кинокартине, ведь к концу второго года обучения Людмила была единственной из всего курса, кто еще не получил такого опыта. Родители Гурченко пересматривали «Дорогу правды» около десяти раз и ужасно гордились успехом дочери.
Вышедшая в этом же году комедийная музыкальная лента «Карнавальная ночь» Эльдара Рязанова стала для Люси билетом на кинематографический Олимп. Роль Леночки Крыловой прославила начинающую актрису, в ней она играла в компании Владимира Зельдина , Тамары Носовой и Игоря Ильинского. Песня «Пять минут», исполненная Гурченко, сразу стала хитом, который вот уже несколько десятилетий звучит в новогоднюю ночь в каждом российском доме.
Спустя два года Людмила Марковна окончила ВГИК. Тогда же состоялась премьера картины «Девушка с гитарой». В этом фильме Гурченко не поразила зрителей новым образом, как и в ленте «Карнавальная ночь», она снова сыграла милую, наивную и поющую о любви девушку Таню, работающую в музыкальном магазине продавцом.
«Карнавальная ночь» стала прорывом и для молодого режиссера Рязанова, ранее снимавшего только короткометражные и документальные картины. Он сам не ожидал такого успеха, как не ожидала Людмила, что ее фотографии вскоре будут украшать главные советские журналы, а сама она станет главным «секс-символом» 50-х. Девушки худели, добиваясь такой же осиной талии (48 см) и узких плеч, делали легкую химическую завивку, шили платья с пояском и пышной юбкой, подчеркивающей фигуру.
Забвение
«Карнавальная ночь», хотя и стала популярной, сделала Гурченко заложницей одного образа, а избавиться от этого и проявить уникальный драматический дар она смогла только через много лет. Гурченко не приглашали в серьезные проекты, полагая, что ее актерский талант ограничивается легкими «танцевальными» работами.Гурченко о «Карнавальной ночи»
Нехватка денег вынудила актрису давать сторонние концерты, именуемые в актерской среде «халтурками». После выхода «разоблачительных» фельетонов «Чечётка налево» и «Досифеевские нравы», авторы которых раскритиковали Гурченко за этот способ заработка, а также после отказа актрисы сотрудничать с КГБ, актрису стали «травить» и она практически пропала с экранов.
Десять лет, по словам Людмилы Марковны, она пребывала в забвении. Нет, она продолжала сниматься, не было и года, чтобы на экраны не выходил фильм с ее участием. Но это были в основном проходные ленты, за исключением «Женитьбы Бальзаминова» и фильма о судьбах блокадников «Балтийское небо». И то, актриса не блистала на первых ролях, а довольствовалась эпизодами, правда, стабильно яркими и запоминающимися. Параллельно Гурченко искала себя на сцене театра («Театр-студия киноактера», «Современник», театр Госконцерта).
Вторая волна популярности
Положение дел изменилось после выхода мелодрамы «Старые стены» (1974). Роль директора ткацкой фабрики Анны Смирновой, пытающейся определить свое место в жизни, вернула Гурченко на большие экраны и сделала одной из самых снимаемых актрис отечественного кинематографа. 
Открыла зрителям новую Гурченко, неожиданно сложную и трагичную, военная драма 1976 года «Двадцать дней без войны». Партнёром актрисы в этой картине был Юрий Никулин , также в экранизации произведения Константина Симонова играли Алексей Петренко , Екатерина Васильева и Лия Ахеджакова . Хотя вначале Людмила Марковна отказывалась сниматься с Никулиным, полгода жизни в одном вагоне во время съемок сблизили их и сделали хорошими друзьями.
В год выхода ленты «Двадцать лет без войны» зрители увидели ещё одну картину с участием Людмилы Марковны, музыкальный фильм «Мама», снятый советскими кинематографистами совместно с коллегами из Румынии и Франции. В доброй сказке, в которой Гурченко играла Маму-Козу, обаятельного и экстравагантного Волка играл Михаил Боярский , а в других ролях снялись Савелий Крамаров , Наталья Крачковская , клоун Олег Попов . Картина стала любимой для нескольких поколений россиян, и главная заслуга в этом Гурченко, в глазах которой на протяжении всего фильма искрилась материнская нежность.
В производственной кинодраме 1977 года «Обратная связь» Людмила Марковна сотрудничала с Олегом Янковским и Кириллом Лавровым , она сыграла женщину, характер которой был так похож на её собственный. Как и Маргарита Вязникова, актриса всю жизнь старалась быть верной себе, часто расплачиваясь за это женским одиночеством.
Герой Станислава Любшина ворвался в жизнь героини Людмилы Марковны в драме «Пять вечеров». Обладавшая необычной красотой Гурченко никогда не боялась показаться некрасивой, на глазах у зрителей, она словно сбрасывает с себя груз многолетнего одиночества, заставившего её забыть, что она женщина, и снова обретает надежду на счастье.
Бенефис Людмилы Гурченко (1978)
Вновь засиявшая звезда Гурченко в 1981 году одарила россиян ещё одним киношедевром. В трогательной и изящной драме «Любимая женщина механика Гаврилова» героиня Людмилы Марковны ждёт своего возлюбленного, героя Сергея Шакурова .
В 1982 году Людмила Гурченко сыграла одну из своих главных ролей – официантку Веру. Чуть уставшая и уже немолодая женщина в пронзительной истории Эльдара Рязанова потеряла выгодного жениха с дынями, проводника, роль которого исполнил Никита Михалков, но обрела любовь в лице интеллигентного заключённого Рябинина, которого сыграл Олег Басилашвили в драме «Вокзал для двоих».
В снятой по неоднозначной пьесе Карела Чапека драме «Рецепт её молодости» актриса сыграла Эмилию. Как и у её героини, нестареющей красавицы, у Людмилы Марковны тоже было «средство Макропулоса» – неистовое желание жить и любовь и поклонение зрителей.
Другой народной ролью Людмилы Марковны является роль экстравагантной разлучницы Раисы Захаровны в трагикомедии Владимира Меньшова «Любовь и голуби», в которой роль неверного Кузякина сыграл Александр Михайлов . Также в этом фильме снимались Сергей Юрский и Нина Дорошина . Как говорит режиссёр, на роль Раисы Захаровны он изначально утвердил Татьяну Доронину, но в ходе работы над фильмом изменил своё решение.
В драме-исповеди 1993 года «Послушай, Феллини» актриса сыграла саму себя. Этот фильм критики называют одной из самых пронзительных работ великой Гурченко. Обращаясь к режиссёру, который, конечно, был бы рад открыть для себя её дар, она рассказывает о своей судьбе, о сыгранных ролях, и о тех, которые ей сыграть так и не довелось.
«Послушай, Феллини!». Фрагмент
Личная жизнь Людмилы Гурченко
Людмила Марковна была замужем четыре раза, но это лишь официальные цифры, не учитывающие гражданских супругов и краткосрочные романы.Отношения своих родителей, Марка Гавриловича и Елены Александровны, она считала идеальными, основанными не только на любви, но и на уважении, однако такого мужчину, как отец, встретить не смогла. Кроме того, у актрисы был непростой характер. Ужиться с гордой женщиной, знающей себе цену и больше всего боявшейся стать зависимой от мужчины, было трудно.
Мужчины Людмилы Гурченко
Первым мужем звезды стал в 1954 году Василий Ордынский, режиссёр картины «Сверстницы» и многосерийного фильма «Хождение по мукам». Встреча Василия и Людмилы состоялась во ВГИКе, где они оба учились. После развода, который состоялся в 1955 году, спустя всего год после свадьбы, актриса и режиссёр никогда не рассказывали о своих отношениях.
Писатель Борис Андроникашвили покорил сердце актрисы в 1958 году. Брак с ним продержался немного дольше, чем с режиссёром Ордынским, – около двух лет. Вскоре после рождения дочери Марии Людмила Марковна вновь осталась одна.
За актёра Александра Фадеева, партнёра Владимира Высоцкого по картине «Вертикаль», актриса вышла замуж в 1962 году. Актёры познакомились в культовом ресторане ВТО и вскоре поженились. О третьем браке Гурченко и причинах снова последовавшего спустя два года развода ходило немало слухов.
Александр был приёмным сыном писателя Александра Фадеева, он отличался вспыльчивым нравом и имел нездоровые пристрастия. Вероятно, причиной развода послужили скандалы, однако, согласно другой версии, Людмила Марковна не смогла простить мужу увлечение Ларисой Лужиной , страсть к которой вспыхнула в его сердце на съёмках «Вертикали».
Певец Иосиф Кобзон был четвёртым избранником актрисы. Их встреча состоялась в 1964 году в том же ресторане ВТО. Несмотря на то, что Иосиф Давыдович полюбил дочь актрисы, Марию и старался стать ей отцом, брак продержался всего три года. Расставшись, звёзды не разговаривали друг с другом почти четыре десятилетия, а певец с тех пор зарекся строить отношения с знаменитостями. Причиной развода могли стать непростые отношения, которые сложились у Люси с матерью певца, однако более вероятным поводом, по мнению знакомых артистов, были их взаимные подозрения в изменах.
Если мой любимый человек мне изменяет, значит считает меня ничтожеством. А если я ничтожество, значит, и он тоже ничтожество, потому что меня выбрал!
На музыканта Константина Купервейса, к которому она ушла от Иосифа Кобзона, актриса возлагала большие надежды. В незарегистрированных отношениях Купервейс и Гурченко состояли почти двадцать лет. Пианист занимался с Машей и ждал знаменитую жену, младше которой был на четырнадцать лет, с гастролей. Константин Тобяшевич очень уважительно отзывался о Гурченко, по его мнению, их отношения с течением времени просто изжили себя. 
Продюсер Сергей Сенин был младше актрисы почти на двадцать пять лет. С ним она жила с 1993 года и до самой смерти. У Сенина не сложились отношения с Машей, которая была уже взрослой женщиной и воспитывала сына, названного в честь отца своей знаменитой матери Марком, и дочь Елену, получившую имя в честь бабушки.
В 17 лет внук Людмилы Гурченко, Марк Королёв, приехавший на каникулы из Англии, где он учился, скончался: его сердце остановилось после инъекции героина, к которому он пристрастился в школе-интернате уже к 14 годам. Дозу он приобрёл по дороге в кафе, где праздновала день рождения его подруга.
После этого трагического события непростые отношения Людмилы Марковны и её дочери осложнились ещё больше: актриса не смогла простить Марии, что та не сообщила ей лично о смерти Марка.
Мария Королёва скончалась в 2017 году, не дожив двух лет до своего шестидесятого дня рождения. Причиной смерти дочери знаменитой и всенародно любимой артистки стала сердечная недостаточность.
Неизвестная Гурченко
Одним из самых близких друзей Людмилы Гурченко был Юрий Никулин, дружба с которым началась на съёмках военной кинодрамы «Двадцать дней без войны» и продолжалась много лет. Для Юрия Владимировича актриса и её супруг Сергей Сенин всегда готовили его любимое блюдо – макароны по-флотски. С таким вниманием актриса всегда пыталась относиться ко всем, с кем сводила её судьба, будь то известные артисты или просто обычные люди.Линия жизни. Людмила Гурченко
Взаимоотношения актрисы с её дочерью Марией, которая была обычным медицинским работником, СМИ попытались сделать сенсацией. Во охочих до сомнительных сенсаций ток-шоу Людмила Марковна предстала холодной бессердечной звездой, не сумевшей стать настоящей матерью для единственного ребёнка.
Близкие друзья актрисы говорят, что всю жизнь Люся испытывала боль от непонимания, которое часто возникало между ней и Марией, но наладить отношения женщинам так и не удалось. Валентина Талызина утверждает, что Людмила Марковна искренне сожалела об упущенном времени и даже делала попытки помириться, но Мария настолько отстранилась от неё, что не смогла найти в своём сердце хотя бы каплю тепла.
Отдушиной для актрисы было её хобби. Людмила Марковна обожала красивые вещи, коллекционировала красивую посуду и сувениры, однако красота в её представлении не обязательно должна была стоить дорого. Гурченко могла приобрести платье в магазине средних цен и создать из него изысканный наряд, с юных лет она прекрасно шила, и многие костюмы и украшения, которыми так восхищались миллионы поклонников, были созданы её руками.
В отличие от многих знаменитых актрис, Людмила Марковна не делала тайны из своего возраста, и в этом не было ни тщеславия, ни гордости, она просто не умела, да и не хотела притворяться. Секрет её тонкой талии мечтали узнать множество женщин, но актриса утверждала, что никого секрета нет, а своей стройностью она обязана матери. При росте 173 см ее вес даже в пожилом возрасте не превышал 58 кг.
Людмила Марковна никогда не ограничивала себя в еде, она любила сладкое, пила чай с сахаром и ненавидела спорт. Невзирая на повальное увлечение фитнесом, Гурченко не боялась признаться в том, что не любит физические упражнения, а в свободные минуты предпочитает просто полежать на диване с книгой.
Также Людмила Марковна открыто выражала свою симпатию к коллегам по актёрскому цеху, совершенно не заботясь о том, как будут восприняты её слова. Однажды актриса назвала Диму Билана одним из самых красивых и талантливых молодых российских артистов, но настоящей звездой в мире музыки она считала Майкла Джексона .
Ещё Людмиле Марковне очень нравились Фэй Данауэй и Миа Фэрроу, также в одном из интервью она высказала восхищение Джессикой Лэнг . Хотя Гурченко и не была знакома с голливудской звездой, она на расстоянии чувствовала симпатию к ней и даже некоторое душевное родство.
Последнее интервью Людмилы Гурченко
По словам Гурченко, картину «Почтальон всегда звонит дважды» она могла пересматривать бесконечно, наслаждаясь роскошным дуэтом Джессики Лэнг и Джека Николсона. Также из созвездия голливудских актёров Людмила Марковна особенно выделяла Леонардо Ди Каприо , а своим любимым фильмом с его участием она называла драматическую ленту «Полное затмение», в которой он гениально сыграл трагическую роль Артюра Рембо.
Вклад в российскую культуру
В 2007 году актриса официально стала национальным достоянием России, ей была вручён «Орден за вклад в культуру». За свою деятельность Людмила Гурченко была удостоена многих наград, в 1983 году она получила звание Народной артистки.Людмила Гурченко или Люся, как её называли поклонники, сыграла в 136 проектах, однако вклад актрисы в российскую культуру не ограничивается работой в кино и театре. Людмила Марковна записала более десяти музыкальных альбомов, её творчество стало неотъемлемой частью российской культуры. Песни Гурченко, такие, как, например, «Молитва» и «Хочешь», в которых актриса демонстрировала уникальное сочетание безупречным владением голосом и актёрский дар, считаются вершиной исполнительского мастерства и стиля. Также в списке несомненных жемчужин российской эстрады находятся песни, исполненные Гурченко с другими артистами, и, конечно, видеоклип на песню «Петербург-Ленинград», записанную с Борисом Моисеевым .
Людмила Гурченко – Молитва
Откровенными воспоминаниями о своей жизни и личными фотографиями актриса щедро делилась с поклонниками в автобиографических книгах, показывая, что обладает талантом литератора. Всего Людмила Марковна написала три книги «Моё взрослое детство», «Аплодисменты» и «Люся, стоп!».
После себя Людмила Гурченко оставила огромное наследие, фильмы, песни, видеоклипы и фотографии, она смогла превратить свою жизнь в предмет искусства и стала не только культовой российской актрисой, она стала большим – символом и идеалом красоты, как внешней, так и внутренней. Российские деятели культуры, (Михаил Жванецкий , Алла Пугачёва , Станислав Садальский , Максим Галкин и др.) называют Людмилу Гурченко великой актрисой и последней легендой российского кино. Великая Гурченко жила и работала для людей, пропуская через сердце каждую свою роль и песню.
Смерть
Людмилы Марковны не стало 30 марта 2011 года, жизнь актрисы оборвалась на 76-м году жизни. На долю этой хрупкой женщины выпало немало испытаний: голодное детство, травмы, артрит, который деформировал её суставы и причинял ей боль при каждом движении. В жизни актрисы были периоды забвения, она теряла близких людей и страдала от женского одиночества, но справляться с трудностями ей помогало неистовое желание жить. 
В феврале 2011 года Людмила Марковна перенесла операцию по замене тазобедренного сустава, который она сломала в результате падения. По заверениям врачей, актриса чувствовала себя хорошо, из клиники её выписали домой, где рядом с ней постоянно находился Сергей Сенин. Супруг помогал Людмиле Марковне в послеоперационный период, ухаживал за ней, но предотвратить её смерть ему было не по силам.
Вечером 30 марта Гурченко смотрела программу, отснятую в Киеве, и успела прослушать всего две песни из двенадцати, когда вдруг ей стало тяжело дышать. Она потеряла сознание и рухнула на пол. Смерть наступила до прибытия врачей в результате тромбоэмболии легочной артерии.
Церемония прощания с Людмилой Гурченко прошла 2 апреля 2011 года в Центральном доме литераторов. Тысячи людей несли любимой актрисе цветы, вместе с её близкими и друзьями чувствуя боль от потери. Похоронили Людмилу Марковну на Новодевичьем кладбище, рядом с Вячеславом Тихоновым . В этот день на любимой актрисе было платье цвета брызг шампанского, её последний шедевр, усыпанный переливающимися бисерными каплями. 
Летом 2012 года на её могиле был установлен роскошный белоснежный памятник. Церемония открытия монумента прошла под музыку из последнего фильма, в котором сыграла Людмила Марковна. Михаил Швыдкой высказал восхищение работой скульпторов, однако, по его словам, памятник и Людмила Марковна несовместимы, ведь в сердцах россиян она всегда останется живой. На обратной стороне монумента высечена фраза великой актрисы «Дорогие зрители! Я живу и работаю для вас!».
Аслан Ахмадов:
Мы познакомились с Люсей десять лет назад: я предложил ей сняться в фотопроекте, где она должна была сыграть героиню древнего мифа - жену Эдипа Иокасту. На съемках был забавный момент. Стоит Эдип - очень красивый парень. Входит Люся в образе Иокасты в роскошном платье. И вдруг мне говорит: "Я не знаю, как к нему подойти".
"Ну вы подойдите к нему сзади", - советую я. "А у них уже все было в смысле секса?" - "Было". - "Поняла!" - Она оживилась и, подняв обе руки, положила их на спину Эдипу. На этих съемках мы моментально подружились.
"Замужняя женщина не может звонить неженатому мужчине"
- В начале нашего общения она звонила мне исключительно через супруга, - подчеркивает Ахмадов. - Говорила, что замужняя женщина не имеет права звонить неженатому мужчине просто так, без дела. Так что звонил всегда Сережа и передавал ей трубку. А потом мы стали друзьями и общались с Люсей напрямую.
Она очень любила ходить в рестораны, и я ее с удовольствием сопровождал. Помню, однажды спросил: "Люсь, ты была в партии?" Она ответила: "Нет. За мной без конца бегали парторги то в одном театре, то в другом. Я говорила: "Я никогда в жизни не вступлю в партию, я рестораны люблю!" А вот сама готовить она не любила. Говорила: "Боже мой, мне жалко тратить на это время. Стараешься, готовишь,потом все сожрут".
- Ее знаменитая тонкая талия - результат диет?
Люся ела все что хотела, только не переедала. Заедала все хлебом с маслом и запивала сладким чаем. Кстати, она всегда пила чай и кофе исключительно из блюдца.
Последние пять лет я был рядом с ней буквально каждый день, мы общались с утра до вечера.
- В прессе вас называли последним любовником Гурченко, писали, что у вас романтические отношения. Как сама Гурченко реагировала на такие статьи?
Чтобы Люся читала желтую прессу?! Да вы с ума сошли! Во-первых, она не читала этого. Во-вторых, за годы ее профессиональной деятельности о ней было столько всего написано, что ее это вообще перестало интересовать.
- И все же в одном телеинтервью Людмила Марковна призналась: "Вот Аслан Ахмадов. Как он обнимает, так никто меня не обнимал - я с ума схожу! Красив немыслимо".
Мне Люся говорила одно только: "Ну ты так ничего такой, нормальный".
- Ее муж не ревновал к вам?
О какой ревности может идти речь? Это же дорогие мне люди. Я человек кавказский, у нас дорогие люди становятся членами семьи.
Айфон от Киркорова так и не освоила
- Что вы ей дарили?
Украшения, предметы из уранового стекла в ее коллекцию.
- А она вам делала подарки?
Расскажу такой случай. 12 февраля, в мой день рождения, я собирался за ней заехать, и мы должны были отправиться праздновать в ресторан. И вдруг Люся позвонила и сказала, что сломала ногу. Сергея Михайловича, супруга, в этот момент не было в Москве. Я примчался к ней. Дверь была открыта. Люся лежала на полу в спальне, не могла подняться. Так вышло, что я был первым человеком, кто застал ее в этой ситуации. Звоню в "Скорую помощь". А она мне: "Подожди, вот тебе подарок, запонки". Потом я отвез Люсю в больницу. Даже с переломанной ногой она в первую очередь думала о моем дне рождения, не хотела его испортить. Люся вообще редко думала о себе.
Она каждый день говорила о папе, вспоминала его по сотни раз на дню. А второй человек после папы, кого она вспоминала с любовью, - Юрий Никулин. Он был ей очень дорог. Они снимались вместе в фильме "20 дней без войны", на съемках полгода жили вместе в одном вагоне. Эти отношения их очень сблизили.
- В "Вокзале для двоих" она в кадре обнажала грудь. Не жалела об этом?
Если она видела художественный смысл в сцене, то делала все, что требовалось. Кстати, о Басилашвили, с героем которого изображала любовь в этом фильме, рассказывала, что он был очень застенчив, уговаривал режиссера: мол, не надо ему с Гурченко целоваться в кадре. И Люсю в союзники звал: "Зачем нам целоваться, у нас же взрослые дети". Но режиссер сказал: надо.
Безусловно, Люся каждой своей ролью проникалась и всегда придумывала нюансы. В фильме "Любовь и голуби" именно она предложила своей героине красный берет с помпончиком. Деталь заиграла.
- Она участвовала в выборе платьев во время ваших фотосъемок?
Конечно. Она участвовала во всем - в выборе истории, которую собирались снимать, в придумывании характера героя.
- А сама снимала на мобильный, может быть, делала селфи?
Филипп Киркоров подарил ей айфон. Она долго пыталась его освоить, но у нее не получалось пользоваться сенсорным экраном. Иногда во время гастролей она делала фотографии. Некоторые у меня сохранились.
ИЗ ДОСЬЕ "КП"
Людмила ГУРЧЕНКО родилась в 1935 году в Харькове. Отец был музыкантом, играл на баяне и пел на праздниках, мать ему помогала. Окончила ВГИК. Успех пришел после фильма Эльдара Рязанова "Карнавальная ночь". Затем были такие картины, как "Девушка с гитарой", "Соломенная шляпка", "Любимая женщина механика Гаврилова", "Вокзал для двоих", "Любовь и голуби" и т.д. Народная артистка СССР.
Была замужем шесть раз. Первый муж - режиссер Василий Ордынский, Гурченко вышла за него в 18 лет, брак продлился год. Второй - Борис Андроникашвили, сценарист, двоюродный брат грузинских режиссеров Георгия и Эльдара Шенгелая. В этом браке родилась дочь Мария. Третий муж - актер Александр Фадеев, приемный сын писателя Александра Фадеева. Четвертый муж - певец Иосиф Кобзон (в браке с 1967 по 1970 год). Пятый муж - Константин Купервейс, аккомпаниатор актрисы, пара прожила 18 лет. Шестой муж (с 1993 года) - продюсер Сергей Сенин.
АФОРИЗМЫ
"Если тебе льстят - готовься к удару"
Людмила Гурченко оставила немало метких наблюдений о жизни и профессии:
- "Слово "счастье" похоже на "сейчас", а потому оно не может быть чем-то постоянным".
- "Если тебе льстят - значит, готовься к удару".
- "Женский организм - это вам не гармонь: потолстею - похудею, потолстею - похудею… Надо держать себя в руках".
- "Нельзя быть женщиной по команде режиссера: "Будьте женщиной!" Да хоть ты в трусах выйди - все равно ты не женщина. А можно закутаться в паранджу по самые уши - а зал будет все равно трясти, потому что вышла женщина! Особое существо!"
- "Моя диета - побольше мучного, поменьше движения. Если хочется - значит, можно".
- "Я обожаю операторов. Это мужская работа. Это не актер, который ходит с зеркальцем в кармане. Я вообще не понимаю, как можно в актера влюбиться!"
- "Прошлое, как бы оно ни отдалялось, живет внутри".
- "Аплодисменты дают тебе крылья. Аплодисменты жидкие их убирают. Когда слышишь стук собственных каблуков - провал".
- "Жизнь такая штука, что вроде бы ты вот молодой, молодой, молодой, а потом бац - и конец. Оглядываешься и думаешь о том, как много всего не сделал, потому что боялся, стеснялся, струсил. Не надо ничего бояться. Рискуйте. Пусть даже вы ошибетесь. Это жизнь. И главное, конечно, любите друг друга".
