Военно-монашеские ордена. Акрский Военный госпитальерский орден св. Иоанна и св. Фомы. Военно-монашеские ордены и планы возвращения Святой земли

Военно-монашеские ордена

ВОЕННО-МОНАШЕСКІЕ ОРДЕНА . Когда нашествіе варваровъ разбило остатки антич. цивилизаціи, населеніе Зап. Европы начало группироваться около двухъ оплотовъ средневѣковья - рыцар. замка и монастыря. Эти два оплота, дѣйствуя другъ на друга, создали своеобразныя общины - В.-монаш. ордена, возникновеніе к-рыхъ относится къ эпохѣ крестов. походовъ. Первымъ, по времени возникновенія, былъ орд. Св. Іоанна Іерусалимскаго , члены к-раго назывались сначала Іоаннитами , потомъ Родосскими и, наконецъ, Мальтійскими рыцарями . Въ пол. XI в. богатый мавръ изъ Амальфи, видимо тайно принявшій христіанство, выхлопоталъ у халифа разрѣшеніе устроить въ Іерусалимѣ госпиталь для христіанъ-паломниковъ и при немъ часовню Св. Маріи. Въ 1099 г., въ видахъ необходимости организовать оборону Іерусал. кор-ства, король Гвидо Лузиньянъ воспользовался уже существовавшей при этомъ госпиталѣ общиной, к-рая обзавелась и церковью Св. Іоанна Іерусалимскаго. Мысль образовать изъ рыцарей и паломниковъ орденъ, члены к-раго были бы связаны единой религіоз. и госуд. задачей охранять Гробъ Господень, получила окончат. выраженіе въ 1113 г., съ разрѣшенія папы Пасхалиса II, и съ этого времени монахи-рыцари стали называться Іоаннитами или Госпитальерами (страннопріимцами). Главой ордена б. выбранъ въ 1118 г. съ титуломъ ректора Раймондъ Дюпюи. Члены ордена раздѣлялись на 3 кл.: 1) рыцари, 2) духовенство и 3) слуги. Всѣ произносили одинак. обѣты - бѣдности, цѣломудрія и послушанія, а рыцари, сверхъ того, - и постоян. борьбы съ невѣрными. Отличит. внѣшн. знакомъ ордена былъ черн. плащъ съ бѣл. крестомъ. Впослѣдствіи, на войнѣ стали надѣвать красн. плащъ, чтобы не было замѣтно крови. Уже Дюпюи принялъ титулъ магистра ордена, а въ 1267 г. папа Климентъ IV даровалъ главѣ ордена титулъ вел. магистра. Въ 1187 г., при взятіи Саладиномъ Іерусалима, погибла больш. часть рыцарей, а остальные перешли въ Птолемаиду. Въ 1191 г. Іоанниты присоединились къ крестоносцамъ, подъ нач. Филиппа франц. и Ричарда Львиное Сердце. Во время длител. осады Акры среди крест-цевъ возникъ нов. рыцар. орденъ - Св. Іоанна Крестителя и Св. Ѳомы. Цѣли этого ордена б. тождественны съ цѣлями Іоаннитовъ, и оба ордена скоро слились; только въ Испаніи осталась самостоят. отрасль подъ названіемъ орд. Св. Ѳомы. Въ нач. XIII в. часть орд. Іоаннитовъ перешла изъ Птолемаиды въ Испанію и, помогая кор. Іакову Аррагонскому, завоевала у мавровъ Валенсію, за что рыцари получили большія земли. Оставшіеся же въ Мал. Азіи продолжали борьбу съ турками. Особенно тяжела была для ордена война съ Египтомъ, когда въ сраж. при Газѣ въ 1241 г. пала больш. часть рыцарей во главѣ съ магистр. Гереномъ. Въ 1291 г., когда Акра б. уступлена султану, орденъ б. вынужденъ перейти на Кипръ, гдѣ уже ранѣе основались рыцари-тампліеры (см. далѣе), вначалѣ радушно встрѣтившіе Іоаннитовъ, но скоро съ ними поссорившіеся изъ-за земельн. участковъ. Вел. магистръ Іоаннитовъ, Вилларе, собравъ на Кипръ всѣхъ рыцарей своего ордена изъ разн. гос-твъ, положилъ начало могуществ. флоту ордена, при помощи к-раго въ 1309 г. завоевалъ о. Родосъ, куда и перешелъ орденъ съ Кипра. XV в. былъ наиб. блестящимъ въ исторіи ордена. Съ уничтоженіемъ въ 1312 г. орд. Тампліеровъ, Іоанниты унаслѣдовали отъ нихъ и Кипръ и нѣск. друг. о-вовъ. Сильный флотъ далъ возможность завоевать землю въ Мал. Азіи около Смирны и Галикарнасса. Около серед. XV в. египтяне начинаютъ высылать свой флотъ для борьбы съ рыцарями. Въ 1444 г. они въ перв. разъ напали на Родосъ, но б. отражены. Въ 1479 г. 100-тыс. армія султ. Магомета II вновь отправилась къ Родосу, но, несмотря на рядъ штурмовъ, она б. отбита и вынуждена уйти. Въ XVI в. внутри ордена начинаются раздоры, и значеніе его постепенно падаетъ. Въ 1521 г. вел. магистромъ б. выбранъ Филиппъ Виллье де Лиль Аданъ. Канцлеръ ордена Амораль, самъ расчитывавшій быть избраннымъ, рѣшилъ отмстить ордену и черезъ еврея передалъ туркамъ о слабости г-зона Родоса. Въ 1522 г. султ. Солиманъ II подошелъ къ Родосу на 400 корабляхъ съ 140 тыс. У ордена было 600 рыцарей и 4500 ч. пѣхоты, но, несмотря на такое несоотвѣтствіе средствъ, оборона тянулась полгода. Вел. магистръ надѣялся, что христ. гос-тва помогутъ ордену. Однако, надежда не оправдалась, и къ 1 янв. 1523 г. состоялась капитуляція, послѣ чего остатки орд. Іоаннитовъ перебрались сперва въ Мессину, оттуда въ Чивитта-Веккію и, наконецъ, на о-въ Мальту, к-рый получили въ даръ отъ имп-ра, а также въ Гоццо и Триполи, съ обязательствомъ защищать берега отъ набѣговъ мусульм. корсаровъ. Съ 1530 г., когда орденъ прочно устроился на Мальтѣ, рыцари получили названіе Мальтійскихъ. Реформація лишила орденъ богат. имѣній въ Англіи, Нидерландахъ и Скандинавіи, а измѣнившаяся обстановка жизни въ европ. гос-твахъ знач-но сократила приливъ къ ордену нов. силъ. Внутр. устройство ордена было таково: во главѣ стоялъ вел. магистръ, избираемый рыцарями пожизненно; всѣ остал. члены ордена дѣлились на 8 націй - Провансъ, Овернь, Франція, Италія, Аррагонія, Кастилія съ Португаліей, Германія и Англія. Во главѣ каждой націи стояло особое выбран. лицо, к-рое, вмѣстѣ съ тѣмъ, занимало и одну изъ крупн. должностей въ орденѣ: Провансъ давалъ вел. командора (гл. казначей); Овернь - вел. маршала (нач-къ пѣхоты); Франція - госпитальера (завѣд. благотв. учрежденіями); Италія - вел. адмирала (нач-къ флота); Аррагонія - вел. консерватора (мин-ръ вн. дѣлъ); Кастилія съ Португаліей - вел. канцлера (мин-ръ иностр. дѣлъ); Германія - вел. бальи (нач-къ всѣхъ фортифик. сооруженій); Англія - туркопилера (нач-къ всей конницы). Главы націй составляли, подъ предсѣд-ствомъ вел. магистра, тайн. совѣтъ ордена. Каждая нація дѣлилась на вел. пріорства, балліи и командорства. Весь XVI в. Мальт. рыцари вели геройскую борьбу съ турками и продолжали расширять свои владѣнія, завоевавъ Коринѳъ, Лепанто и Патросъ. Съ конца XVI в. орденъ испытываетъ все большее и большее вмѣшательство папской власти, и къ нач. XVii в. папск. инквизиторъ, жившій на Мальтѣ, уже захватилъ право выдавать патенты на званіе Мальт. рыцаря. Сношенія Мальт. рыцарей съ Россіей начались при вел. магистрѣ Раймундѣ де-Рокафуль (1697-1720), когда возникли ничѣмъ не кончившіеся переговоры о союзѣ противъ турокъ. Болѣе дѣйствительными оказались сношенія, завязанныя вел. магистромъ принцемъ де-Роганомъ (1775-97). По завѣщанію кн. Острожскаго, большая часть его земель, при прекращеніи муж. потомства, д. б. перейти къ Мальт. орд., образовавъ особое вел. пріорство. Завѣщаніе это вызвало долгіе споры, но Екатерина II поддержала права ордена и еще увеличила земли новаго вел. пріорства, присоединивъ къ нимъ имѣнія изгнанныхъ іезуитовъ. Франц. революція, объявивъ борьбу дух-ству и дворянству, сильно обрушилась на Мальт. рыцарей. Декретомъ конвента 19 снт. 1792 г. имѣнія ордена во Франціи б. конфискованы, а рыцари изгнаны изъ предѣловъ гос-тва. Въ это время орденъ неожиданно получилъ помощь отъ имп. Павла I. 4 янв. 1797 г., вслѣдствіе вліянія на имп-ра Мальт. посланника гр. Литты, б. разрѣшено учредить въ Россіи вел. пріорство ордена съ 13 командорствами, одаренными землями и деньгами. Рус. вел. пріорство б. присоединено къ англо-баварскому языку (націи), чтобы не нарушать общей орг-ціи ордена. Въ 1798 г. манифестомъ Павелъ I объявилъ объ установленіи "въ пользу россійск. дворянства орд. Св. Іоанна Іерусалимскаго". Орденъ дѣлился на 2 пріорства (рим.-катол. и росс.-правосл.). Вел. пріоръ, 2 пріора и 98 командоровъ д. б. быть рус. подданными, имѣть не менѣе 150 л. дворянства, полученнаго за воен. заслуги, и сдѣлать взносъ въ орд. казну. Для полученія командорства требовалось, сверхъ того, сдѣлать не менѣе 4 кампаній, по 6 мѣс. каждая, въ рус. арміи или во флотѣ ордена. Средства, жалуемыя ордену, б. увеличены. Въ это время вихрь революціи оканчивалъ разрушеніе ордена. Въ 1798 г. Бонапартъ, на пути въ Египетъ, безъ боя 12 іюня захватилъ Мальту. Вел. магистръ Гомпешъ б. низложенъ. Въ дкб. рыцари орд. собрались для выбора нов. вел. магистра. Благодѣянія, оказанныя ордену имп. Павломъ, и умѣлая дѣятельность гр. Литты, доставили избраніе въ вел. магистры имп. Павлу, но часть рыцарей не признала этого акта, т. к., по ихъ мнѣнію, главою катол. ордена м. б. только католикъ. Избраніе состоялось 16 дкб. 1798 г., и Павелъ I его принялъ, повелѣвъ къ своему титулу прибавить слова "великій магистръ ордена св. Іоанна Іерусалимскаго". Имп. Павелъ видѣлъ въ привитіи Россіи Мальт. рыцарства средство борьбы съ разлившейся по Европѣ революціей; онъ мечталъ объединить всѣ консерват. эл-ты и въ то же время придать нов. блескъ рус. дворянству, соединивъ его въ орденѣ съ наиб. знатн. родами Европы. Для увеличенія числа лицъ, имѣвшихъ отношеніе къ ордену, Мальт. крестъ, но безъ права рыцарства, сталъ жаловаться и не дворянамъ; для женщинъ б. установлены особ. знаки ордена и, наконецъ, въ 1800 г. б. повелѣно выдавать н. чинамъ за 20 л. безпороч. службы мѣдн. кресты Мальт. ордена, носившіе названіе "донаты орд. Св. Іоанна Іерусалимскаго". Въ 1800 г. Мальтою овладѣли англ-не, обязавшіеся по Амьенскому договору возвратить ее рыцарямъ, но не исполнившіе этого пункта договора. Александръ I отказался отъ званія велик. магистра ордена, сохранивъ титулъ протектора, а въ 1817 г. б. объявлено, что "послѣ смерти командоровъ орд. Св. Іоанна Іерусалимскаго наслѣдники ихъ не наслѣдуютъ званія командоровъ и не носятъ знаковъ ордена, по тому уваженію, что орденъ въ Россійской имперіи болѣе не существуетъ". Въ XIX в. орденъ, для поддержанія хотя бы призрачнаго существованія, всецѣло поступаетъ подъ ближ. покровительство папъ. Въ 1834 г. орд. капитулъ б. перенесенъ въ Римъ. Въ 1839 г. папа Григорій XVI возстановилъ вел. пріорство королевства обѣихъ Сицилій. Въ томъ же году Меттернихъ, въ тѣхъ же видахъ, какъ ранѣе Павелъ I, создалъ пріорство ломбардо-венеціанское. Съ пол. XIX в. орденъ пріобрѣтаетъ значеніе крупн. благотворит. общ-ва, имѣющаго больницы для бѣдныхъ во мног. мѣстахъ Европы и въ Бейрутѣ и большой страннопр. домъ въ Іерусалимѣ. Съ переселенія въ Римъ глава ордена назначается папой и носитъ званіе замѣстителя (лейтенанта) вел. магистра; впрочемъ, лейт-ту бар. Санта-Крозе папск. буллой 1871 г. б. дарованъ прежній титулъ вел. магистра. Въ наст. вр. пріорства ордена существуютъ: въ Австріи - богемское, въ Италіи - римское, ломбардо-венеціанское и обѣихъ Сицилій, въ Пруссіи и въ Испаніи. Орд. Св. Іоанна Іерусалимскаго, какъ знакъ отличія, существуетъ въ Австріи, въ Пруссіи, гдѣ онъ установленъ 23 мая 1812 г. кор. Фридрихомъ-Вильгельмомъ III, и въ Испаніи вмѣстѣ съ орд. Св. Ѳомы. Орденъ Тампліеровъ или Храмовниковъ (Temple - храмъ) возникъ въ 1118 г., будучи основанъ Гуго-де-Пайеномъ, Жоффруа-де-Сентъ-Адемаромъ и еще нѣск. франц. рыцарями-крест-цами. Названіе свое орденъ получилъ потому, что король Іерусалим. Балдуинъ II подарилъ ему домъ возлѣ церкви, воздвигнутой на мѣстѣ разрушен. храма Соломона. Въ 1128 г. въ Труа Св. Бернардомъ б. составленъ уст. для ордена, получившій утвержденіе папы Гонорія II и патріарха Іерусалимскаго. Чрезвычайно строгій уставъ этотъ требовалъ отъ рыцарей обѣтовъ цѣломудрія, послушанія, бѣдности и постоян. борьбы съ невѣрными. Они д. б. постоянно нести труды или воина, или подвижника. Рыцари клялись идти въ бою одинъ на трехъ; сдаваться въ плѣнъ они не могли, т. к. уст. запрещалъ ордену платить за нихъ выкупъ. Права рыцарей были огромны: судить ихъ могъ только папа или капитулъ ордена; свидѣтелемъ противъ тампліера м. б. только тампліеръ же, свидѣтельства прочихъ лицъ не принимались. Орденской одеждой былъ бѣлый плащъ съ красн. крестомъ. Орденъ, во главѣ к-раго стоялъ гросмейстеръ, пожизненно избиравшійся рыцарями и жившій въ Іерусалимѣ, состоялъ также изъ рыцарей, духовенства и слугъ. При гросмейстерѣ собирался капитулъ или совѣтъ изъ старш. членовъ ордена. Помѣстья ордена, подъ названіемъ баллій и командорствъ, разсѣянныя по всей Европѣ, подчинялись магистрамъ провинц. капитуловъ, к-рые были во Франціи, Англіи, Португаліи, Венгріи, Аррагоніи и друг. Скоро послѣ основанія ордена рыцари-храмовники стяжали себѣ огром. боев. славу и привлекли въ свою среду представителей наиб. знатн. фамилій рыцар. Европы, преимущ-но фр-зовъ. Хотя рыцари давали обѣтъ бѣдности, но самый орденъ быстро богатѣлъ и въ XIII в. онъ владѣлъ болѣе чѣмъ 9 т. крупн. помѣстій. Въ Парижѣ ордену принадлежалъ цѣлый кварталъ Тамплъ, к-рому б. присвоено право убѣжища. Послѣ взятія Іерусалима Саладиномъ орденъ перешелъ въ Птолемаиду, а оттуда вмѣстѣ съ Іоаннитами на Кипръ, но большая часть рыцарей Тампліеровъ вернулась въ европ. командорства, и въ нач. XIv в. вспыхнула долго готовившаяся борьба ордена съ корол. и папск. властью. Вмѣстѣ съ накопленіемъ огром. богатствъ пришла и порча нравовъ. Рыцари давали обѣтъ цѣломудрія, но постоян. соприкосновеніе съ обычаями Востока привело къ тому, что у многихъ образовались гаремы, состоявшіе изъ мусульманокъ и евреекъ, к-рыхъ рыцари будто бы обращали въ христіанство. Исчезла старая простота и скромность жизни; въ Европѣ составились даже поговорки: "пьянъ, какъ тампліеръ" и "бранится, какъ тампліеръ". Рыцари широко пользовались и своими судеб. привилегіями, и много кровав. преступленій осталось безнаказанными. Для европ. гос-твъ, начинавшихъ объединяться и выходить изъ хаоса раздробленія владѣній, орденъ, какъ гос-тво въ гос-твѣ, становился опасенъ. Власть духовная - папа и власть свѣтская того гос-тва, въ к-ромъ орденъ владѣлъ наиб. имуществомъ, т.-е. король Франціи, не рѣшались все же на открыт. борьбу съ орденомъ и выдвинули противъ Тампліеровъ обвиненіе въ отступничествѣ отъ вѣры и въ колдовствѣ. Нѣтъ сомнѣнія, что среди высш. чиновъ ордена Храмовниковъ б. распространено тайное (оккультное) ученіе, полученное ими отъ вост. ученыхъ. Тутъ смѣшались и древнія мистеріи Греціи, и сокровен. ученіе Египта, и каббала евреевъ. Первый толчекъ въ этомъ направленіи б. данъ уже тѣмъ, что въ Іерусалимѣ орденъ владѣлъ храмомъ Соломона, съ сокрытыми будто бы въ немъ сокровищами и книгами, хранящими чудесныя тайны. Какъ доказательство причастности рыцарей къ тайн. знаніямъ и къ магіи, можно привести тотъ фактъ, что до сихъ поръ всѣ старѣйшія общества, занимающіяся тѣми же вопросами, какъ масоны, розенкрейцеры, мартинисты и др., въ числѣ многихъ званій своихъ членовъ, имѣютъ, для одной изъ высш. степеней званіе "Chevalier du Temple" ("рыцарь-храмовникъ"). Въ концѣ XIII в. орденъ, въ лицѣ своихъ гл. представителей, довольно скептически относился къ папск. власти и тѣмъ оконч-но возбудилъ ее противъ себя. Началась борьба храма (Temple) съ церковью (Église). Взаимныя обвиненія превосходили всякую мѣру. Папы обвиняли рыцарей въ богоотступничествѣ, въ поклоненіи діаволу въ видѣ козла (Бафометъ), въ приношеніи ему человѣч. жертвъ, въ устройствѣ бѣсовск. шабашей и т. п. Рыцари, ссылаясь на Апокалипсисъ и на безнравст-сть ряда папъ, называли папскій дворъ "великою блудницею". Послѣднимъ толчкомъ, побудившимъ враговъ ордена начать дѣйствія, было гостепріимство, оказанное орденомъ во время бунта населенія кор. Филиппу IV Красивому. Король, будучи въ Тамплѣ, убѣдился какими огром. богатствами владѣлъ орденъ, и у него явилась мысль обогатиться за его счетъ. На желаніи присвоить себѣ имущество ордена сошлись два недавн. заклят. врага: король Филиппъ и папа Климентъ V. На тайн. совѣщаніи въ 1306 г. союзники установили планъ дѣйствій. Король подалъ жалобу папѣ на рыцарей, обвиняя ихъ въ вышеуказан. преступленіяхъ и въ непосред. связи съ мрачн. вост. сектою ассасиновъ (assassin - убійца). Но папское правосудіе шло медленно, пока орденъ обладалъ всею своею силою; тогда выступилъ король, по приказу к-раго, 13 окт. 1307 г. Храмовники б. арестованы одновр-но во всей Франціи и брошены въ тюрьмы. Предательски заманенный во Францію вел. магистръ ордена Яковъ Моле б. арестованъ и заключенъ въ башнѣ. Каковы бы ни были вины рыцарей, но расправа съ ними была жестокой. Вопреки буллѣ 1163 г. и обычаю, рыцари б. подвергнуты пыткѣ, и послѣдовали массов. казни съ отобраніемъ имущества ордена на короля и папу. Буллою 1312 г. папа Климентъ V уничтожилъ и самый орденъ. Въ мрт. 1314 г. б. сожженъ Яковъ Моле, признанный соврем-ками невиновнымъ во взводимыхъ на него преступленіяхъ. Явная жизнь ордена кончилась, но есть предположеніе, что тайно орденъ существуетъ, или существовалъ еще не такъ давно, имѣя гл. цѣлью месть за разгромъ. Крайніе лѣвые франц. революціи приняли названія Якобинцевъ, по церкви, построенной въ память Якова Моле, въ к-рой они собирались. Несчастный Людовикъ XVI б. заключенъ въ Тамплѣ въ той же башнѣ, гдѣ томился когда-то вел. магистръ ордена. Все это, м. б., просто совпаденія, но ихъ много, и разрѣшеніе этой интересной загадки заключается въ тайн. архивахъ масоновъ и мартинистовъ, если изученіе ихъ когда-нибудь станетъ возможнымъ. Тевтонскій орденъ б. основанъ въ 1128 г., т.-е. почти одновр-но съ орд. Тампліеровъ. Т. к. орд. Тампліеровъ б. созданъ гл. обр. франц. рыцарями, то они неохотно принимали въ свою среду нѣмцевъ, а потомъ такой пріемъ и совсѣмъ прекратился. Нѣск. богатыхъ нѣм. рыцарей въ Іерусалимѣ образовали особ. братство для помощи паломникамъ, подъ названіемъ братство Св. Маріи Тевтонской. До крест. походовъ Фридриха Барбаруссы нов. братство мало развивалось, съ появленіемъ же въ Палестинѣ больш. числа нѣм. рыцарей, оно въ 1189 г. получило орг-зацію по образцу Тампліеровъ и названіе "Ордена дома Св. Дѣвы Іерусалимской". Названіе это продержалось недолго, и въ 1191 г. папа Климентъ III утвердилъ уст. ордена съ наименованіемъ его Тевтонскимъ. Перв. гросмейстеромъ ордена былъ Генрихъ Вольдботтъ, установившій правило, что членомъ ордена м. б. только нѣмецъ; въ остальномъ орденъ б. подобіемъ Тампліеровъ, развивая только шире благотворит. дѣят-сть. Послѣ паденія Акры гохмейстеръ Германъ Зальца перевелъ орд. въ Венецію, откуда внимательно слѣдилъ за междунар. отношеніями, чтобы получить гдѣ-нибудь земли и основать для ордена самостоят. гос-тво. Борьба папъ съ Гогенштауфенами, при чемъ обѣ стороны старались привлечь къ себѣ орденъ, дала ему большія земли въ Германіи и Италіи. Особенно щедро одарили орденъ имп. Фридрихъ II и папа Гонорій III. Надежда на независ. существованіе явилась у ордена, когда кор. венг. Андрей предложилъ ему въ Трансильваніи земли съ городами Крейцбургомъ и Кронштадтомъ, съ обязательствомъ защищать гр-цу отъ набѣговъ сосѣдей; орденъ вступилъ во владѣніе пожалован. землями, но скоро разссорился съ королемъ, к-рый отобралъ свой даръ обратно. Болѣе прочно обосновался орденъ въ Пруссіи. Принявшій христіанство Мазовец. кн. Конрадъ въ 1226 г. предложилъ ордену Кульмскую и Лебодскую земли за защиту Мазовіи отъ язычниковъ-пруссовъ. Наученный неудач. опытомъ съ Трансильв. землями, гохм. Зальца испросилъ у имп. Фридриха II грамоту на владѣніе Кульмской и Прусской землями, и въ 1228 г. значит. часть рыцарей, подъ нач. Германа Балька, пришла на Вислу. Пруссія того времени б. населена языческимъ народомъ литов. племени. Проповѣдь христіанства среди пруссовъ б. начата въ 1209 г. еписк. Христіаномъ, к-рый пытался проповѣдывать крест. походъ противъ пруссовъ, но на его призывъ не откликнулось достаточ. числа рыцарей. Когда же Тевт. рыцари прибыли въ Пруссію, какъ владѣтели ея, то между ними, еписк. Христіаномъ и кн. Мазовецкимъ начался споръ изъ-за права владѣнія, переходившій въ вооруж. столкновенія. Въ 1231 г. споръ закончился тѣмъ, что орденъ призналъ себя вассаломъ епископа и обѣщалъ ему передать значит. часть завоеванныхъ прус. земель. Съ этого времени началось постеп. методич. завоеваніе Пруссіи нѣмцами. Мѣстн. жители вырѣзывались поголовно и на ихъ мѣстахъ селились вызываемые изъ Германіи колонисты. Рыцари истребляли язычниковъ за то, что тѣ - не христіане, а когда пруссы хотѣли креститься, рыцари или утверждали, что они недостойны этого и все-таки истребляли, или же, если не было подъ рукою достаточ. числа нѣм. колонистовъ, разрѣшали креститься но обращали пруссовъ въ рабство. Для закрѣпленія за собою завоеван. земель рыцари строили укрѣпл. города, изъ к-рыхъ первымъ б. заложенъ г. Торнъ въ 1231 г. Также удачно велъ орденъ и свои дипломат. дѣла. Воспользовавшись тѣмъ, что его сюзеренъ, еписк. Христіанъ, попалъ въ плѣнъ, орденъ получилъ отъ папы въ 1234 г. права на всю Прусскую и Кульмскую земли, за обязательство платить дань лично папѣ, к-рый т. обр., дѣлался самъ сюзереномъ ордена. Въ 1237 г. Тевтон. орд. соединился съ Ливонскимъ орд. (см. далѣе) и былъ вовлеченъ имъ въ борьбу съ Русью, кончившуюся разгромомъ силъ рыцарей въ 1242 г. (Ледов. побоище). Для ордена наступило трудн. время. Пруссы, выведенные изъ терпѣнія притѣсненіями рыцарей, возстали и напали на рыцар. замки. Еписк. Христіанъ, выкупившись изъ плѣна, требовалъ обратно свои земли. Орденъ б. спасенъ союзомъ, заключеннымъ имъ съ чешск. кор. Оттокаромъ, помогавшимъ усмирить пруссовъ. Христіанъ скоро умеръ, а споръ ордена съ его наслѣдникомъ б. разрѣшенъ папою въ пользу ордена тѣмъ, что архіеписк. престолъ б. перенесенъ въ Ригу, а владѣт. епископы Прусскій и Кульмскій стали назначаться исключ-но изъ членовъ ордена. Въ 1260 г. жестокости рыцарей вызвали народ. возстаніе, рук-ство к-рымъ принялъ на себя лит. кн. Миндовтъ. Значит. число возставшихъ и рѣшит-сть ихъ дѣйствій ставили въ опас. положеніе всѣ владѣнія ордена. Явившійся снова на помощь Оттокаръ Чешскій потерпѣлъ неудачу; орденъ былъ на краю гибели, когда избраніе на имп. престолъ Рудольфа Габсбурга спасло положеніе. По приказанію имп-ра, масса нѣм. рыцарей двинулась на помощь ордену, и произошло окончат. истребленіе пруссовъ. Къ концу XIII в. орденъ владѣлъ огром. землями по обоимъ бер. Вислы и основалъ города Маріенбургъ, Гольдингенъ, Виндаву, Митаву и др.; колонизація заканчивалась, и къ нач. XIv в. орденъ обратился въ нѣм. гос-тво. Цѣль, поставленная еще гохм. Зальца, б. достигнута, и въ 1309 г. гохм. Зигфридъ Фейтхвангенъ перенесъ свою резиденцію и гл. упр-ніе орденомъ изъ Венеціи въ Маріенбургъ. XIv в. - время наибольш. расцвѣта могущества ордена, особенно періодъ упр-нія гохм. фонъ-Книпроде (1351-82), человѣка жестокаго, но дальновиднаго и всецѣло преданнаго интересамъ ордена. Къ этому времени упр-ніе ордена имѣло слѣд. орг-зацію: верхов. сюзеренъ ордена - папа, но его отношеніе къ ордену состояло только въ полученіи ежегод. дани. Слѣд. органомъ былъ дейтчмейстеръ, управлявшій землями ордена въ Германіи и имѣвшій одинъ право собирать вел. капитулъ ордена, к-рому предоставлялось право судить гохмейстера, въ дѣйствит-сти гл. распорядителя судьбами ордена. Гохмейстеръ, или вел. магистръ, былъ предсѣд-лемъ капитула, состоявшаго изъ пяти выбран. рыцарей, исполнявшихъ обяз-сти мин-ровъ. Всѣ земли ордена дѣлились на области, каждая область б. ввѣрена рыцарю-комтуру, к-рый былъ и комендантомъ укрѣпл. города или замка этой области. Остал. члены ордена состояли: изъ рыцарей, носившихъ бѣл. плащъ съ черн. крестомъ; милосерд. братьевъ, ухаживавшихъ за ранеными и больными, и священниковъ. Были еще полубратья (Halbbrüder), к-рые имѣли право драться подъ знам. ордена, но какъ не дворяне не имѣли права на добычу. Во время паденія ордена появились еще и орд. сестры. Въ захваченной и онѣмеченной странѣ орденъ установилъ строг. порядокъ и построилъ цѣл. сѣть кр-стей - рыцарскихъ замковъ. Но одновр-но съ развитіемъ ордена росли и его враги. Еще въ 1315 г. б. заключенъ противъ ордена союзъ Владислава Локетка (Польша) съ Гедиминомъ (Литва). Война шла съ перемѣннымъ счастьемъ. Друг. врагомъ ордена было недовольство на безправіе горожанъ и духовенства. Крупн. торг. центры, какъ Данцигъ, Кенигсбергъ и т. д., присоединились къ Ганз. союзу и требовали себѣ правъ внутр. самоупр-нія, въ чемъ орденъ имъ отказывалъ. Съ объединеніемъ Польши и Литвы при Ягелло внѣшн. положеніе ордена стало ухудшаться, и въ 1410 г. на поляхъ Грюнвальда (Танненбергъ) рыцари понесли тяжкое пораженіе отъ русскихъ, поляковъ и литовцевъ, послѣ к-раго орденъ уже никогда не могъ поправиться. Отъ окончат. гибели орденъ б. спасенъ энергичнымъ швед. комтуромъ Генрихомъ Плауэномъ, прибывшимъ съ меченосцами на помощь и заставившимъ Ягелло снять осаду Маріенбурга. По Торнск. миру, орденъ б. вынужденъ уступить Польшѣ Жмудь и заплатить контрибуцію, а городамъ дать право посылать своихъ представителей въ капитулъ. Но внутр. и внѣшн. развалъ ордена шелъ, все усиливаясь. Въ 1422 г., послѣ нов. пораженія, орденъ б. вынужденъ уступить Польшѣ значит. земли; въ 1433 г., по Брестск. миру, б. сдѣланы еще уступки. Внутр. междоусобія и дальнѣйш. войны съ Польшей привели къ тому, что въ 1462 г. орденъ призналъ свою лен. зависимость отъ Польши и допустилъ въ свою среду поляковъ, т.-е. пересталъ быть исключ-но нѣмецкимъ. Реформація лишила орденъ многихъ владѣній въ Германіи и тѣмъ оконч-но подорвала его силы. Въ 1511 г. гохмейстеромъ б. выбранъ Альбрехтъ Бранденбургскій, к-рый сначала попробовалъ бороться съ Польшей, но, видя полный неуспѣхъ, рѣшилъ принять реформацію и обратить земли ордена въ свое владѣніе. Это ему удалось, и въ 1525 г. явилось нов. герцогство Прусское съ лен. зависимостью отъ Польши. Часть рыцарей, оставшихся вѣрными католицизму, уѣхала во Францію, гдѣ былъ выбранъ нов. гохмейстеръ фонъ-Кронбергъ. Былъ выработанъ и нов. уст., но орденъ уже отживалъ и въ нач. XIX в. б. уничтоженъ декретомъ Наполеона. Въ 1805 г. австр. имп-ръ принялъ титулъ гохмейстера Тевтонск. орд., к-рый и теперь существуетъ въ Австріи, въ видѣ благотворит. общ-ва. Ливонскій орденъ б. основанъ позднѣе другихъ, а именно въ 1202 г., и былъ единственнымъ, возникшимъ не въ Палестинѣ. Основатель Риги, еписк. Альбертъ фонъ-Буксгевденъ, желая упрочить свое положеніе, какъ государя вновь завоеван. земель, вызвалъ изъ Германіи рыцарей, организовалъ, съ разрѣшенія папы, орденъ и принялъ отъ него лен. присягу. Во главѣ ордена стоялъ магистръ, или мейстеръ, к-рому подчинялись комтуры, вѣдавшіе областями и имѣвшіе въ своемъ подчиненіи рыцарей. Орденъ скоро принялъ названіе орд. Меченосцевъ . Первое время отношенія между орденомъ и его сюзереномъ, епископомъ, были хорошія, но вскорѣ орденъ почувствовалъ силу и сталъ домогаться независимости; отношенія испортились, и перв. магистръ Віунольдъ фонъ-Рорбахъ перенесъ свою резиденцію изъ Риги въ укр. Венденъ. Завоеваніе земель шло быстро, и въ 1207 г. еписк. Альбертъ получилъ всю Ливонію въ ленъ отъ имп-ра. Всю перв. полов. XIII в. орденъ провелъ въ борьбѣ за Ливонію, стремясь поддерживать добр. отношенія съ полоцк. князьями и даже заключивъ съ ними въ 1212 г. союзъ противъ эстовъ. Въ это же время ордену пришлось вести борьбу за свои владѣнія съ Даніей, изъявившей притязанія на все побережье. Вальдемаръ II Датскій овладѣлъ Эстляндіей и построилъ Ревель, но въ 1223 г. меченосцы заставили датчанъ очистить Эстляндію. Къ 1228 г. вся Эстляндія б. завоевана и больш. ея часть б. передана епископомъ ордену. Въ 1237 г. нов. нашествіе датчанъ вырвало эти завоеванія изъ рукъ меченосцевъ. Тогда орденъ въ томъ же году присоединился къ Тевтон. орд., гохмейстеръ к-раго сталъ сюзереномъ магистра меченосцевъ. До 1347 г. еще оставалась нѣк-рая зависимость меченосцевъ и отъ архіепископа Рижскаго, но въ 1347 г. папск. булла положила конецъ этой зависимости. XIii и XIv вв. - время наиб. развитія орд. Меченосцевъ; тогда б. построено много замковъ, и край сильно онѣмеченъ, хотя далеко не въ той степени какъ Пруссія. Въ этотъ же періодъ началась внутр. борьба съ разбогатѣвшими городами. Къ врагамъ ордена прибавился еще одинъ, наиб. серьезный. Добр. отношенія съ сосѣд. рус. княжествами длились недолго, и орденъ скоро началъ постепен. захватъ Новгородской и Псковской областей. Въ 1240 г., т.-е. въ годъ Невской битвы, меченосцы захватили значит. часть Псковской земли, а въ 1241 г. взяли и гор. Псковъ, послѣ чего двинулись къ Новгороду. Для закрѣпленія за собой завоеван. простр-ва, они построили кр-сть Копорье. Призванный новгородцами Александръ Невскій 5 апр. 1242 г. нанесъ рыцарямъ сильное пораженіе на льду Чудского озера (Ледов. побоище). Въ этомъ сраженіи, гдѣ меченосцамъ помогали и Тевтон. рыцари, нѣмцы понесли такія потери, что б. вынуждены вернуть всѣ захвачен. земли и отказаться отъ мысли распространить свои владѣнія на востокъ. Въ XV в. началось паденіе ордена. Грюнвальдское сраженіе, сломившее Тевтон. орд., сильно потрясло и Меченосцевъ. Магистру Вальтеру фонъ-Плеттенбергу (1494-1535) удалось на время оживить орденъ. Онъ вошелъ въ тѣсныя сношенія съ Литвой и Швеціей и заключилъ съ ними союзъ для войны съ Москвою, но война 1501-05 гг. не принесла пользы ордену, к-рый въ это же время б. потрясенъ реформаціей. Секуляризація земель Тевтон. орд. и обращеніе его въ вассальное герцогство Польши создали для орд. Меченосцевъ новую обстановку. Сдѣлавшійся самост-нымъ Плеттенбергъ отказался принять секуляризацію земель и занялся реорг-ціей ордена. Всѣ орд. земли дѣлились на области, въ каждой обл. былъ укр. городъ, или бургъ. Въ больш. областяхъ было нѣск. городовъ, одинъ изъ к-рыхъ носилъ названіе оберъ-бурга. Въ каждомъ бургѣ былъ конвентъ, состоявшій изъ 15-20 рыцарей, во главѣ к-рыхъ стоялъ фохтъ или командиръ, управлявшій областью. Фохты подчинялись магистру, избираемому пожизненно. Предводительство войсками ордена довѣрялось маршалу, жившему въ Венденѣ или въ Зегевольдѣ. Для рѣшенія воен. вопросовъ, касавшихся ордена, собирался орд. конвентъ изъ маршала, фохтовъ или командировъ подъ предсѣд. магистра. Дѣла, касавшіяся всей страны, обсуждались ландтагомъ, собиравшимся подъ предсѣд. также магистра. Ландтагъ дѣлился на 4 сосл. (Stand): дух-во, рыцари, дворяне-вассалы ордена и горожане. Къ сер. XVI в. Ливон. орд. б. вовлеченъ въ водоворотъ крупн. событій, въ к-рыхъ играли роль такія сильныя гос-тва, какъ Россія и Швеція; поэтому его значеніе все уменьшалось, и онъ постепенно терялъ свои владѣнія. Къ концу XVI в. вся Эстляндія была подъ протекторатомъ Швеціи. Эзель перешелъ во владѣніе Даніи, Лифляндія досталась Польшѣ. При послѣднемъ магистрѣ Меченосцевъ ордену принадлежала только Курляндія. Орденъ прекратилъ свое существованіе въ 1561 г.

Военная энциклопедия. - СПб.: Т-во И.Д. Сытина . Под ред. В.Ф. Новицкого и др. . 1911-1915 .

В оенно-монашеские ордены – особый тип католических монашеских организаций, объединявших европейских рыцарей – участников крестовых походов XII – XIII вв. «Соединяя воедино монастырскую духовность с рыцарскими идеалами», они «выступали под лозунгами вооружённой защиты своей веры и борьбы с ”неверными“ (в основном мусульманами) за освобождение Гроба Господня».

На Ближнем Востоке в первой четверти XII в. были основаны ордены тамплиеров и госпитальеров; не только самые первые, но и наиболее могущественные военно-монашеские организации. В конце XII в. германские рыцари создают на Ближнем Востоке Тевтонский орден, ставший третьим по своей известности. Кроме того, на протяжении XII века в Иерусалимском королевстве и странах Европы возникает свыше десятка военно-монашеских орденов, а также много братств, не получивших признания папы римского.

Сегодня тема военно-монашеских орденов, и особенно тамплиеров, очень популярна, благодаря художественным произведениям, журналистским расследованиям и кинематографу. Вслед за Вольфрамом фон Эшенбахом, многие авторы ссылаются на невыясненность обстоятельств создания ордена тамплиеров и невозможность признания военной формы служения для монахов без наличия особой миссии, скрытой от большинства людей, имеющей эзотерическое значение.

Широкое распространение таких книг стало возможным из-за слабой разработанности в научных публикациях темы возникновения военно-монашеского идеала, а позже и военно-монашеских орденов.

ГЛАВА I. ВОЗНИКНОВЕНИЕ ВОЕННО-МОНАШЕСКИХ БРАТСТВ

Первые военно-монашеские сообщества появляются на территории Иерусалимского королевства, поэтому для понимания причин и предпосылок их возникновения, необходимо рассмотреть роль этого государства для Европы и первые этапы его развития.

§ 1. Исторические условия становления служения монахов-воинов в Иерусалимском королевстве.

Датой возникновения королевства принято считать 14 июля 1099, когда крестоносные войска захватили Иерусалим. Обет, данный участниками похода , был выполнен, поэтому большая часть войска вернулась в Европу.

Крестовые походы мыслились современниками паломничеством. В духовной жизни католических христиан XI – XII вв. паломничество имело ключевое значение. Многие считали, что благотворная духовная энергия действует концентрированно в местах упокоения святых. Из всех святынь наиболее почитаемым был Гроб Господень; прикосновение к которому было самым действенным средством искупить свои грехи. Паломничество в Иерусалим в наибольшей мере соответствовало пониманию слов Иисуса Христа «если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною» [Мф 16: 24]. Людям свойственно было приписывать паломничествам не только исцеление души, но и физических болезней. Рассказы вернувшихся паломников о чудесах дальних стран также привлекали и просто любителей путешествий. Всеобщее значение паломничества приобрели в связи с эсхатологическими ожиданиями в первой половине XI в. Именно тогда ношение оружия с собой и групповые паломничества становятся распространённым явлением. Начиная с середины XI в. священники используют паломничество в качестве епитимии. «Путь в Иерусалим», как самый долгий для европейских жителей, накладывается в случае наиболее тяжких прегрешений. Наконец, в проповеди на Клермонском соборе в 1095 г Урбан II благословил войну против неверных , которая по сути своей явилась вооружённым паломничеством .

Описанные основания для совершения паломничества затрагивают все слои населения. Исходя из этого, значение поселений в Леванте для католиков связано с движением паломничества. Поэтому и решение всех социально-политических и религиозных вопросов для иерусалимских правителей во многом определяется этим вопросом.

Получив феоды на завоёванных территориях, крестоносцы пытались использовать социальные нормы, привычные им по европейской жизни , однако сразу натолкнулись на ряд сложностей. Аутремер отличался малым количеством франкского населения , большой удалённостью от католических стран, географическим неудобством защиты и малым войском . Широкомасштабная экспансия начальных лет после Первого Крестового похода возможна была лишь ввиду конфликтов между мусульманскими странами . Король Балдуин I до крестового похода 1104-1105 гг. тщетно ожидал прихода регулярных воинских формирований. Использование местного населения для защиты городов не могло быть решением проблемы, поскольку среди коренных жителей доля исповедующих католический обряд была крайне мала, не говоря уже о том, что среди них было немало мусульман . Для защиты от набегов рекрутировались паломники . Многие из них разрывали вассальные связи с мирскими сеньорами и отправлялись в «Святую землю» для борьбы с неверными , не желали больше связывать себя вассальными узами с мирской властью, пусть даже в Иерусалиме, и стремились к служению высшему сюзерену – Богу.

Напряжённая внешнеполитическая обстановка на границах государств усложнялась недовольством местного населения, которое составляло абсолютное большинство. Крестьяне, пользуясь подходящим случаем отсутствия регулярных войск, совершали набеги и восстания. В своём итинерарии Даниил и Зеевульф описывают сложности паломничества, связанные именно с последним отрезком дороги от Яффы до Иерусалима.

Первые годы крестоносцам сравнительно несложно было осуществлять защиту королевства, поскольку среди мусульман были распространены эсхатологические ожидания конца света и неминуемого, в связи с этим, прихода орд Гога и Магога , которых многие ассоциировали с крестоносным ополчением. Однако, с 1106 г всё активнее становятся разорительные набеги, и ситуация для защитников ухудшается.

Подводя итог, отметим, что Иерусалим и прилегающие к нему территории были главным религиозным центром для католиков в XI – XII вв. Почитание святых мест происходило в форме паломничества, чему препятствовали частые вооружённые конфликты с мусульманским населением страны и мусульманскими странами. Это выявляет исторические условия становления в Иерусалимском королевстве служения воинов-монахов, возможность которого полагается нахождением на территории Иерусалимского королевства рыцарей, стремящихся к освобождению от вассальной зависимости прежним сюзеренам, мотивируется идеалом нахождения в Святой Земле и защиты Гроба Господня, а необходимость задается потребностью защиты Аутремера от внешних врагов и собственного в своем большинстве мусульманского крестьянского населения, которая не могла быть обеспечена дружинами феодалов, получивших здесь феоды, нуждой в регулярных и мобильных воинских формированиях.

§ 2. Возникновение братства тамплиеров.

В сложившейся ситуации в Иерусалиме в 1118 г. возникает братство тамплиеров для защиты паломников на дорогах Аутремера.

Гийом Тирский описывает учреждение общины тамплиеров в VII главе XII книги «Истории деяний в заморских землях» (1170-1184) следующим образом: «В том же году (1118) несколько благородных мужей из рыцарского сословия (nobiles viri de equestri ordine), преданных Богу, благочестивые и богобоязненные, посвящая себя на службу Христу, дали владыке патриарху, по обычаю католического духовенства, обет жить на будущее время в целомудрии, повиновении и без всякого имущества. Между ними первое и главное место занимали почтенные мужи Гуго де Пэна (de Paganis) и Гуафред из С. Альдемара. Так как у них не было ни церкви, ни определенного помещения, то король отвел им на время жилище в той части дворца, которая на юге примыкает к храму Господню. Каноники же храма Господня уступили им на известных условиях площадь, которую они имели перед дворцом, для хозяйственных построек (ad opus officinarum); кроме того, король со своими первыми вельможами и патриарх с прелатами обеспечили за ними, частью на определенное время, а частью навсегда, необходимые доходы из собственного имущества. Их первая обязанность, возложенная на них патриархом и другими епископами, как средство к отпущению грехов, состояла в том, чтобы главным образом ограждать, по мере сил, пилигримам дорогу от нападения разбойником».

Рассмотренные выше причины могут объяснить место и время возникновения подобного сообщества, а также решаемые им задачи . Однако всё это не объясняет аскетическую форму служения для рыцарей, берущих на себя монашеские обеты. Тамплиеры давали обет бедности, целомудрия и послушания. За основу своего устава первоначально они взяли Устав Блаженного Августина.

Военно-религиозные братства существовали и прежде, их члены были мирянами и задачей своей видели «угодное Богу» воинское служение. Таковыми были братства, занимавшиеся в XI в. охраной церковного имущества, называемые «церковным войском» (milites ecclesiae) или «воинством Св. Петра» (miles sancti Petri); их служба благословлялась церковью. Во время Первого Крестового похода стали возникать подобные братства, обязуясь сражаться вместе и вместе делить трофеи.

Несмотря на существование военно-религиозных сообществ, ни одно из европейских братств прежде не совмещало в христианском обществе воинского идеала с аскетическим монашеским идеалом. Исходя из этого, нельзя отрицать возможности влияния мусульманской культуры, в рамках которой такого рода организации уже были.

Совмещением военного дела и аскетического образа жизни в мусульманской традиции явились суфийские обители рибат.
Стоит учесть то, что христиане изначально не были расположены к культурному обмену с народом, против которого велась Священная война. Так было во время Первого Крестового похода. Но при необходимости жить на завоёванных территориях при ограниченных ресурсах для защиты, потребовалось установление дипломатических отношений. Хронисты XII в. описывают множество примеров культурных заимствований, и даже религиозной терпимости со стороны крестоносцев на Востоке.

Жители королевства были осведомлены о военной обстановке в мусульманском мире, о чём может говорить готовность ко всем широкомасштабным кампаниям, предпринимаемым мусульманами против христиан.

Перечисленные факты показывают, что крестоносцы за более чем 20-летний срок пребывания на Востоке должны были знать о поселениях рибат. Уже во времена Первого Крестового похода хронисты, а значит и рыцари, отмечали высокую доблесть мусульман в бою, и при этом позитивное отношение к монашеской аскезе на Западе было развито уже долгие годы . Значит, пример воинов-аскетов, проживающих в рибатах, мог вызывать уважение у рыцарей и желание совершить подобный подвиг воинского самоотречения для святой цели.

Подтверждением идеи культурного заимствования у мусульман может стать ношение бороды тамплиерами. Это факт говорит об открытости рыцарей, основавших братство, влиянию идей других конфессий о воплощении мужества, поскольку наличие бороды для народов Востока говорило о мужественности воина, в отличие от обычаев принятых на Западе. О важности данного примера можно судить по тому, что именно на ношение бороды обращали внимание хронисты того времени при сравнении национальностей.

Для того чтобы идея подражания вполне могла оформиться в христианском сознании рыцарей, необходимы были религиозные примеры подобного рыцарского служения. Таковыми стали образ архангела Михаила и Георгия Победоносца.

Факт того, что рыцари были в Иерусалиме, мог производить слияние идеи жизни в Земном Граде и Граде Небесном, а значит и воинское служение в Иерусалиме мыслилось в качестве защиты Небесного Града. Люди того времени верили, что в рай гарантированно попадут лишь монахи, а значит и рыцари сражающиеся в Небесном Граде должны были быть уподоблены монахам.

Источником новой формы служения, отчасти, могли быть и сохранившиеся предания о военных культах древнегерманских племен, которые подразумевали религиозную инициацию воина.

Первые годы служения братства тамплиеров показали не только эффективность такой организации, но и популярность идеи, положенной в его основу. В 1113 г. был утверждён папой Пасхалием II орден Госпитальеров, занимавшийся странноприимством. Члены ордена с момента появления братства Иоаннитов несли монашеские обеты. В период в 1120 по 1160 гг. XII в. госпитальеры берут на себя функции защиты паломников и охраны Святой Земли.

Итак, Благодаря особому религиозному значению Иерусалима для католиков, опыту реконкисты и влиянию мусульманской традиции в Леванте возникает рыцарское братство тамплиеров, члены которого берут на себя тройной монашеский обет, а также дополнительный обет вооружённой защиты паломников.

Позже, в 60-70е гг. XII в. появляется множество организаций, использующих устав тамплиеров. Всё это стало возможным после официального признания в 1128 г. папской курией новой формы общежития для монахов-воинов, а также после учреждение ордена «Бедных рыцарей Христа и Храма Соломона». По решению собора в Труа от 13 января 1128 г. под руководством кардинала-легата Матвея Альбанского, в присутствии архиепископов Реймского и Санского, аббатов Сито, Клерво (св. Бернар) и Понтиньи, был принят Устав ордена «Бедных рыцарей Христа и Храма Соломона».

Собор в Труа был созван спустя 10 лет после возникновение самого братства. Рыцари уже имели поддержку патриарха Иерусалимского и короля. Зачем им, занимающимся вопросами помощи пилигримам на дорогах Леванта, потребовалось совершать долгий путь из Иерусалима в Труа и обратно, искать протекции Бернара из Клерво с той лишь целью, чтобы папская курия дала своё благословение уже существующему братству? Ответ на этот вопрос будет рассмотрен в следующем параграфе.

Реконструкция возникновения военно-монашеского братства тамплиеров и важнейших особенностей этого братства позволяет выявить общие черты становления сообщества воинов-монахов: монашеские обеты; следование единому орденскому уставу; мотивация идеалом угодного Богу благотворительного и воинского служения; слияние идеи жизни в Земном Граде и Граде Небесном, а значит и монашеского и воинского служения ради защиты Небесного Града; функция вооруженной защиты паломников и охраны Святой Земли; обеспечение воинов-монахов доходами из имущества короля и сеньоров. Такая организация позволяла орденам стать эффективными моделями влияния церкви, играть существенную роль в ее стабилизации и развитии .

§ 3. Поиск тамплиерами церковного признания.

Численность тамплиеров за первые 10 лет существования братства существенно не изменилась. Военной организации требовались люди, умеющие профессионально владеть оружием, имеющие доспехи и боевого коня. Государства Аутремера были небольшими и не могли позволить себе большого количества владельцев феодов. По сути, только владельцы феодов удовлетворяли описанным требованиям и могли считаться полноценными братьями. Среди паломников могли быть рыцари, совершающие епитимию, однако не многие из них были при этом подобающе экипированы. Таким образом, желающих, кого можно было бы принять в братство, в Иерусалиме и его окрестностях было не много.

Если бы таковые и были, то в эти годы тамплиеры не могли принимать рыцарей в свои ряды, потому что подобная инициация для военного сообщества подразумевали установление отношений вассалитета. Вассальные отношения предписывали сюзерену после принятия оммажа дать вассалу феод. Но это противоречило самой идее основанного братства, так как каждый из его членов согласно обету ничего своего не имел, поэтому и не мог в качестве феода передать что-либо другому. Даже если бы удалось решить этот правовой казус, оставался другой вопрос. Последующее принятие обетов новопосвященным исключило бы для него возможность использования феода, что противоречило логике вассалитета. Несмотря на это, вассалитет был не целевым, а статусным контрактом, что давало ему возможность быть формой духовных отношений, так как материальная составляющая была не ключевой.

Объединение рыцарей, появившееся в 1118 г. по сути своей было не более чем устной договорённостью, которую нельзя было считать ordo. Тамплиерам необходимо было новое понимание вассальных отношений для рыцарей, где отношения в группе строились бы согласно нормам, принятым в монашеских орденах.

Духовное начинание, которым мыслилась защита паломников, не будучи признанным папой римским, не могло быть ни епитимией, ни тем более формой аскезы, поэтому, строго говоря, члены сообщества и не могли считаться духовным братством, потому что общепризнанных духовных задач они не решали.

Решение вопросов крестоносного движения изначально было уделом папы римского, как и создание монашеских общежитий. Одним из тамплиеров был Андре де Монбар, дядя Бернара из Клерво, с которым они находились в дружеских отношениях. Гуго Шампанский, ставший собратом ордена в 1126 г., пожаловал Бернару из Клерво земли Сито и между ними установились тёплые отношения. Бернар был влиятельной фигурой в церковной жизни, и Гуго де Пейн не преминул воспользоваться этим.

Исходя из вышесказанного, отсутствие общепризнанных правовых норм, регламентирующих новую форму общежития воинов-монахов, вынудили тамплиеров искать благословения нового ордена со стороны папы римского. Другой причиной было привлечение новых рыцарских формирований крестоносцев для защиты Иерусалимского королевства.

Положение государств крестоносцев на Ближнем Востоке после Первого Крестового похода стало причиной возникновения в начале XII в. новой монашеской формы общежития воинов, совмещающих монашескую аскезу и рыцарское служение. Новое братство тамплиеров, будучи религиозным, стало искать признания со стороны папы римского для утверждения устава и привлечения новых членов из стран Европы.

ГЛАВА II. ПРИЗНАНИЕ ЦЕРКОВЬЮ ВОЕННО-МОНАШЕСКИХ ОРДЕНОВ

Собор, созванный в Труа, в 1128 г., поставил перед участниками сложную задачу слияния образов монаха и воина не в аллегорическом смысле, как это мыслилось прежде, а в буквальном. Позиция церкви относительно использования монахами оружия претерпела за историю развития христианства существенное изменение. И для понимания сложности и значимости решения, принятого на этом соборе, необходимо проследить развитие взаимоотношений церкви и воинов.

§ 4. Монашеское и воинское служение в средневековом католицизме.

В ранней христианской церкви отношение к службе в армии было резко отрицательным. Иисус толковал ветхозаветные заповеди расширительно, согласно их духу, а не только букве. Заповедь «не убивай» он понимал не только как запрет убийства как такового, но даже гневного слова [Мф 5, 21 - 22]. «До сих пор, - якобы сказал будущий святой Мартин Турский императору, - я служил тебе как miles. Позволь мне теперь стать miles Dei. Пусть тот, кто должен служить тебе, принимает donativum: я – солдат Христа, и мне не позволено сражаться». При этом христианские писатели, следуя апостолу Павлу, использовали военную терминологию, когда речь шла о служении Богу. Таким образом, служба мирским властям и власти духовной не только противопоставляется, но и соединяется.

Полное отрицание воинской службы шло вразрез с необходимостью служить в мирской жизни князьям. Христиане могли позволить себе полный отказ от службы до тех пор, пока они были в меньшинстве среди основной массы исповедующих другие религиозные культы. Первым, кто сделал существенный шаг в примирении службы в армии и службы Богу, стал Августин Аврелий Иппонский. Он считал, что о нравственной стороне поведения нельзя судить только по его событийному содержанию, вырванному из общего контекста; при оценке меры жестокости того или иного поступка необходимо принимать во внимание состояние духа совершившего его человека, преследуемые цели и правомочность действий лица или учреждения, по чьей воле или с чьего попущения этот поступок совершался.

Пример, поданный Августином, начал закрепляться комментаторами Нового Завета, которые находили подтверждение его положениям в сакральных текстах.

Ключевым моментом в изменении отношения к войнам в католической церкви стал упадок Римской империи и последующая христианизация народов, населивших Европу. Католическая церковь, как крупный землевладелец, была постоянным объектом посягательств со стороны нехристианских народов, и это спровоцировало папу римского на поиск защитника сначала в лице франкского короля Пипина Короткого, а затем Карла Великого.

В X веке вводится новое трёхчастное деление общества. Воинское сословие выделяется из мирян и ставится в один ряд с духовенством. Подобное деление христианские писатели сравнивают с Троицей .

Со временем различие между вооруженными людьми и всеми остальными становилось всё сильнее. В сознание внедрялась привычка проводить главную границу среди мирян уже не между «князьями» и «простонародьем», но между «землепашцами» и «героями». Не малую роль в этом сыграли разорительные набеги мусульман, норманнов и венгров, которые повысили роль защитника.

Коренное изменение ситуации произошло после крещения норманнов, и укрепления границ. Когда миновала военная опасность, необходимо было положить конец бесчинствам рыцарей, которые мыслили свою жизнь войной, и поэтому с урегулированием внешнеполитической обстановки превратили жизнь в непрерывные междоусобицы.

В X-XI вв. на епископских соборах возникает движение «Божьего мира». Изначально, оно было направлено на защиту церковной собственности, но затем теологи стали мыслить мир среди христианских народов как спасение мистического тела Христа. Служение рыцаря отныне подразумевает не только умение владеть оружием и высокую доблесть, но и следование нравственным нормам. Смерть при защите христиан воспринимается как мученичество и уподобляется подвигам христианских аскетов.

Церковные власти понимали, что ограничение агрессии рыцарей в междоусобных войнах необходимо компенсировать военными действиями иного характера. Своё выражение эта идея нашла в Реконкисте, особенно после захвата мусульманами Компостелы.

Осада Барбастро в 1063-1064 годах стала первый прецедентом в каноническом праве, когда участникам давалось отпущение грехов. Развитие идея священной войны получила при папе Григории VII (1073-1085), найдя широкий отклик в среде рыцарства. В сознании современников убийство неверного не нарушало заповеди «не убий», поскольку язычники рассматривались лишь как скот для заклания.

Кульминацией в развитии идеи Священной войны становится призыв Урбана II в. крестовому походу на Ближний Восток.

Совмещение, на первый взгляд противоположных, практик «Божьего мира» и «Священной войны» взаимно дополняло друг друга, поскольку мир мыслился христианами как сакрализованное эсхатологическое понятие, одно из предвоплощений райского мира. Священная война же была битвой предшествующей окончательному райскому миру. Такого рода синтез противоположных начал мы видим и в рыцарях, которые с одной стороны убивали людей, с другой покровительствовали слабым, вдовам и сиротам.

Процесс сближения воинского и монашеского идеалов шел не односторонне. Монашество не было в полной мере изолировано от мирской жизни, и мир оказывал влияние на монастырскую жизнь.

Между рыцарями и монахами начала XII века сходство было в модели обращения неофитов, которая соответствовала нормам феодального общества.

Клюнийские монахи мыслили свою жизнь как войну со злом. Оружием у них была молитва, которую они исполняли вполне воинственно. Вдохновлённые идеей, в Первый Крестовый поход пошли не только миряне, но и священники, наравне с другими мечом изгоняющие неверных из Иерусалима.

Возникновение нового жизненного идеала священной войны в христианском сознании с необходимостью вело к появлению людей, истово следующих ему. Для традиции свойственно было людей, выражающих идеал, признавать монахами, поскольку люди эти показывали свою всецелую устремлённость в служение Богу.

Образ Роланда, погибающего в Ронсевальском ущелье, стал прототипом идеального рыцаря. Этот образ использовался не только трубадурами в Chansons de Geste, но также встречается и в христианской иконографии.

Первыми воинами, в полной мере выразившими идею защитника в понимании католической церкви, наиболее соответствующими образу Роланда, стали тамплиеры.

Изменение отношения к войне и воинам в католической церкви происходило от полного неприятия в начале до следования идее священной войны в XII веке. Вместе с принятием мирянами элементов монашеского образа жизни, происходило обмирщение самого монашества и к первой половине XII в. это вылилось в возможность принятия идеала, совмещающего воинское служение с монашеским. Первыми, кто воплотил его в полной форме, стали тамплиеры.

§ 5. Социально-политические причины учреждения ордена тамплиеров.

Описанная эволюция отношения церкви к войне показывает закономерность принятого на соборе в Труа решения. Участники собора, разумеется, не приводили подобных доводов, когда отстаивали свою позицию. Речь скорее идёт о некоей внутренней готовности и ощущении своевременности, в создании монашеской организации, совмещающей военную и духовную службу.

Перед собравшимися стояли более насущные вопросы, к решению которых должно было привести учреждение военно-монашеского ордена.

Духовный подъём и успехи Первого Крестового похода показали насколько может быть эффективным франкское рыцарство, когда сплочённо решает поставленные задачи. С момента взятия Иерусалима прошло 30 лет, при этом положение католических войск на Востоке так и осталось шатким.

До некоторого времени раздробленные силы мусульман не представляли особой опасности. Однако, в 1128 г. эмир Имад ад-Дин Зенги установил контроль в значительной части Джазиры и Северной Сирии, объединив в своих руках полосу от Мосула до Халеба. Новый эмир только и ждал возможности, чтобы выступить против христиан на Ближнем Востоке. Такой силе можно было противопоставить лишь крупные воинские формирования, которых на данный момент в Палестине не было.

Проповедь священной войны сразу после успеха Первого Крестового похода дала ощутимые результаты при сборе ополчения и регулярных войск. Но этот же энтузиазм не столь эффективно действовал на военачальников, которые видели своей целью захват новых земель на Востоке. Минусы такого подхода стали отчётливо видны после Крестового похода 1101 гг. Ими были отсутствие общих целей в христианском войске и ведение войны в непривычных для западных баронов условиях.

Важно для собравшихся на соборе было и то, что даже если бы этот крестовый поход увенчался успехом, во владение захваченными землями вступили бы светские власти, подобно тому, как это произошло в Аутремере, что противоречило цели основать теократическое государство на Востоке.

Прибывшие на собор тамплиеры зарекомендовали себя как воины, хорошо освоившие специфику ведения боевых действий на Ближнем Востоке и готовые защищать Святой город. О выгоде использования подобных братств, не требующих себе часть добычи от захваченного, уже известно было от Альфонсо Арагонского. И главное было то, что это войско само желало находиться в непосредственном подчинении папы римского.

Косвенной целью учреждения ордена была фиксация образца для подражания западным рыцарям, которые неохотно следовали этическим нормам, устанавливаемым церковью. Актуальной оставалась мысль Урбана II, произнесённая на Клермонском соборе, где он описывал возможность спасения для закоренелых преступников искупительной кровью в священной войне.

Итак, объединение мусульманских стран против франков в Леванте стало новой причиной сбора крестоносцев в Европе. Желание взять контроль над судьбами священной войны из рук светских властей заставило церковь признать братство тамплиеров орденом и разрешить им призыв новых членов для крестового похода в Иерусалим. Не менее значимой причиной была необходимость сместить акцент для франкского рыцарства с междоусобных войн на вооружённую экспансию.

В ходе развития религиозной доктрины в католической церкви, к XII в. развивается идея священной войны, которая становится продолжением не только религиозных, но и социально-политических устремлений христианского общества католических стран. Закономерным этапом развития новой идеи является возникновение орденов монахов-воинов, которые своим примером показывают образец идеального воина в религиозной войне.

ГЛАВА III. РАЗИТИЕ ВОЕННО-МОНАШЕСКИХ ОРДЕНОВ В XII ВЕКЕ

Решение о создании ордена тамплиеров было неоднозначно принято общественностью. Сомнения самих тамплиеров вынуждают Гуго де Пейна настоятельно просить Бернара из Клерво написать воззвание, которое подтвердило бы благодатность нового служения.

Несмотря на это, сразу после собора тамплиеры предпринимают поездку по провинциям, где успешно собирают средства и рекрутов для нового ордена.

Спустя некоторое время после собора Бернар пишет трактат «Похвала новому рыцарству», где призывает всех рыцарей уподобиться новому ордену в служении Богу. Используя игру слов militia и malitia, он рассуждает о двойной борьбе со злом силой духовного и мирского оружия.

Бернар не единственный, кто поддерживает новый орден. Подтверждением тому является сохранившееся письмо Гуго Грешника к тамплиерам, где он наставляет новое рыцарство в их служении.

После призыва Бернара уже нет недостатка желающих отправиться в Святую Землю для борьбы за освобождение христиан от гнёта неверных. Чтобы понять причины популярности новой формы рыцарской организации, необходимо рассмотреть, почему рыцари искали вступления в орден.

§ 6. Рыцарство и военно-монашеские ордены.

В мире средневекового человека на Западе была только одна религия – христианство. И в жизни не было иного ценностного ряда, кроме проповедуемого католической церковью.

Именно поэтому влияние монашеского идеала как гаранта попадания в рай проявлялось во всех сферах. Многие рыцари на смертном одре требовали, чтобы их постригли в монахи, однако это мог себе позволить далеко не каждый. Крестовый поход был для воинов исключением, где они могли не опасаться относительно морального облика войны, в которой они принимали участие. Но до XIII века многие воспринимали каждый крестовый поход как экстраординарное событие и не чаяли, что такое может повториться. Поэтому причастность к духовному ордену снимала противоречивость обыденного воинского служения.

Средневековый мир корпоративен и с появлением тамплиеров возникла новая корпорация. Спустя некоторое время к ней примкнули госпитальеры. Существовала иерархия корпораций с точки зрения духовной ценности согласно профессиональному делению. И духовное рыцарство стояло на шаг выше обычной воинской корпорации.

Снижение смертности в связи со стабилизацией внутриполитической обстановки после X века резко увеличило население. Также способствовали этому оптимальный температурный режим для произрастания зерновых культур и развития бобовых. В результате демографического роста появилось много молодежи, в том числе выходцев из рыцарской среды, не имеющей ни земель, ни собственной семьи. Если молодым людям посчастливилось поступить на службу к владетельному сеньору, то для большинства вассалов она сводилась к сбору налогов, что, разумеется, не соответствовало духу куртуазности, который к тому времени получил широкое распространение. Поклонение Деве Марии, которое было развито у тамплиеров, станет на некоторое время высшей формой куртуазности.

Молодые рыцари стремились в дальние страны в путешествия полные приключений и чудес. Военно-монашеские организации стали выражением чаяний для них, по крайней мере в XII веке.

На основе вышесказанного, можно сделать вывод, чтовзгляд в жизни средневекового человека был направлен на посмертное воздаяние, чем бы он ни был занят по специфике своей профессии и социального статуса. Новая корпорация воинов-монахов стала для рядовых рыцарей не только возможностью перейти на более высокий социальный уровень, но и гарантией попадания в рай после смерти. Ввиду быстрого роста населения и нехватки земель многие рыцари стремились в дальние страны, где жизнь представлялась лучшей, чем в Европе. Новое монашество и в этом давало возможность реализации их устремлений.

§ 7. Многообразие военно-монашеских орденов в XII в.

В XII веке вслед за тамплиерами появляется свыше десятка орденов. Уже существующий орден госпитальеров также берёт на себя военные функции сверх монашеских, утверждённых в 1113 г. Такой стремительный рост организаций говорит о высокой востребованности подобного служения, которая требует детального рассмотрения.

Прежде всего, новая форма военной организации показала высокую дисциплину, по сравнению с обычными войсками. Унифицированная амуниция позволяла легко отличать свои войска в бою и ориентироваться в схватке; полководцам принимать тактические решения. Новые организации во многом находились на самообеспечении. Военно-монашеские ордены подобно монашеским выполняли и невоенные функции, такие как помощь паломникам, строительство дорог, мостов и крепостей, что делало их полезными и в мирное время.

Количество желающих вступить в духовно-рыцарские ордены было очень велико. Это позволило использовать их не только для служения в Леванте, но и для участия в Реконкисте. В Испании появляются ордены Алькантара, Калатрава и Сантьяго де Компостелла. Инициативу по созданию орденов брали на себя как рыцари, как это было в случае с тамплиерами, госпитальерами, тевтонцами и т.д., так и монахи, как это произошло в случае с орденом Калатрава.

После падения Иерусалима в конце XII в. – начале XIII в. акцент деятельности новых орденов отражает экспансию католических стран в северо-восточные регионы. Например, орден меченосцев был создан для усмирения ливонцев.

Военно-монашеские ордены оказали влияние на всё рыцарство в целом. В период с 1120 по 1150 гг. ритуал посвящения в рыцари повсеместно приобретает религиозную окраску.

Высокая дисциплина новых войски большое количество желающих вступить в их ряды привело к возникновению множества орденов не только в Леванте, но и в Испании, а позже и в других странах. Многие ордены были на самообеспечении, а также приносили пользу в мирное время, что сыграло важную роль в их становлении.

Пример ордена Тамплиеров стал толчком к возникновению множества военных орденов, которые принятый на соборе в Труа устав тамплиеров брали за основу для своей организации. Желание воинов обрести более высокий социальный статус и попасть после смерти в рай обусловило высокую популярность новой формы воинской организации. С другой стороны церковные власти оценили плюсы этого начинания с точки зрения эффективности новых воинских формирований и позитивный эффект оказываемый ими на рыцарство в целом, и поддерживали подобные начинания.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Город Иерусалим и его окрестности являлись в XI – XII вв. для католиков наиболее значимым центром паломничеств. После Первого Крестового похода отношения с мусульманами резко ухудшились. Неспокойная обстановка в странах Аутремера мешала паломничеству христиан из Европы.

Исключительное значение Иерусалима и влияние мусульманской традиции способствуют возникновению военно-монашеского братства Тамплиеров. Его члены берут на себя монашеские обеты, а также дополнительный обет вооружённой защиты паломников. На формирование такого сообщества повлиял опыт участия европейцев в реконкисте, а также древнегерманские традиции военных культов. Высокая потребность в таких защитниках была связана с одной стороны в усилении мусульманских стран Ближнего Востока, с другой стороны с дефицитом европейских воинских формирований в Леванте, единственным источником которых были паломники в Святую Землю.

Для развития братства Тамплиеров, а значит привлечения новых защитников Иерусалимского королевства, необходима была легитимация новой формы военной организации, которая бы совмещала в себе монашеское и воинское служение. Признание такой формы монашеской организации возможно было только со стороны папы римского. Родственные и сеньориальные связи помогли тамплиерам привлечь на свою сторону известного монаха и проповедника Бернара из Клерво, благодаря протекции которого на соборе в Труа в 1128 г. был принят устав для ордена тамплиеров.

История развития Католической церкви показала изменение оценки воинской службы от её полного отрицания для христиан в первые века н.э. до проповеди священной войны, которая вылилась в Первый Крестовый поход. Поступательный процесс подобного изменения отношения к воинской службе обусловил появление людей, истово следующих новому воинскому идеалу, предлагаемому Католической церковью. К первой половине XII в. реформы монашества сделали возможным принятие нового воинского идеала не только мирянами, но и монахами.

Для иерархов церкви, присутствующих на соборе в Труа при принятии решения об учреждении ордена тамплиеров указанная динамика становления военно-монашеской идеи скорее выражалась в ощущении своевременности и закономерности принимаемого решения. Более актуальными на рациональном уровне были вопросы усиления мусульманских стран, что стало причиной нового призыва к вооружённому паломничеству. В этот раз церковь хотела самостоятельно контролировать крестоносные войска и поэтому признала тамплиеров в качестве монашеского ордена и разрешила им сбор ополчения и средств к походу.

Возникновение новой формы монашеского общежития привлекло множество желающих вступить в его ряды. Ключевыми причинами такой популярности стало повышение социального статуса по сравнению с обычными рыцарями, а также гарантия попадания в рай после смерти.

Перенаселение европейских земель вынуждало людей искать себе пропитание. И одним из способов было присоединение к военно-монашескому ордену, что стало одной из ключевых причин быстрого роста новых организаций.

Ордена приносили высокую пользу не только в военное, но и в мирное время. Высокая дисциплина бойцов быстро привела к возникновению множества орденов не только на Ближнем Востоке, но в Испании, а затем и в других странах.

Возникновение духовно-рыцарских орденов относится к временам крестовых походов, которые организовывала католическая церковь с девятого века. Цель была благая: освобождение Палестины и Гроба Господня в Иерусалиме, но попутные задачи обходились не дешевле: и верховные католики, и сами крестоносцы нуждались в новых землях и жаждали богатств восточных городов.

Образование духовно-рыцарских орденов

Когда крепость Иерусалима сдалась на милость победителя в 1099 году, Папа Римский благословил создание новых организаций по охране и защите как христианских владений, так и самих паломников от местных исламистов. Базу к тому времени уже создали - различные духовные братства, из которых и образовались духовно-рыцарские ордена госпитальеров, тамплиеров и некоторых других.

Достаточно сложно было примирить две противоположные, согласно Священному Писанию, ипостаси - служение Богу и военную службу, где приходилось убивать себе подобных. Но к двенадцатому веку история духовно-рыцарского ордена приросла и собственными идеологами, вполне оправдывавшими не только создание, но и образ жизни рыцарей-крестоносцев.

Святые обеты

Рыцарь, вступающий в орден, становился монахом, принеся обеты бедности, послушания, целомудрия, непримиримости к неверным и исполнения долга гостеприимства. Простолюдин, примкнувший к ордену, становился военным монахом. Впрочем, простолюдины и в круге посвящённых всегда держались своей, отдельной группой. Некоторые ордены принимали в свои ряды даже женщин.

Дисциплина была армейская, все беспрекословно подчинялись главе - великому магистру, гроссмейстеру, который мог держать отчёт только перед Римским Папой. Правители, на землях которых располагался духовно-рыцарский орден (тамплиеров и любой другой), если не вступали в его ряды, никакого права голоса, тем более - командования, не имели.

Иерархия

История духовно-рыцарского ордена писалась на особых скрижалях. От монашеских и друг от друга рыцарские ордены отличались одеждой и собственным уставом, который заверял подписью Но, в отличие от монашеских, ряды рыцарей-монахов прирастали очень и очень быстро, как того требовала постоянная война.

Рыцари не только грабили восточные селения и города, они нарушали множество заповедей Христа: давали деньги в долг под проценты, эксплуатировали местных жителей, занимались работорговлей. И неуклонно несметно богатели. Рыцарь-крестоносец девятого века отличался от своего собрата в тринадцатом как небо от земли. Нужно признать, что, разбогатев, многие ордена вкладывали деньги в науку.

У каждого члена ордена была определённая должность. Со временем её можно было распознавать по одежде (только посвящённым, разумеется). Тамплиеры - в белом плаще с красным крестом, госпитальеры - в чёрном, - в белом с чёрным крестом.

История духовно-рыцарского ордена показывает, что нашивать специальный крест на одежду папской буллой разрешили только в 1146 году, причём не всем сразу, а только самым знатным по крови рыцарям. Со временем, когда значительно обогатили казну не только ордена, но и отдельных рыцарей, роскошь даже в одежде не заставила себя ждать.

Три главных ордена

До начала пятнадцатого века история духовно-рыцарского ордена во время крестовых походов описывает чуть больше двадцати орденов, из них три - самые богатые, влиятельные и сильные. Они обладали такими огромными состояниями, что им завидовали короли. Вот эта замечательная тройка:

История духовно-рыцарского ордена писалась не только на Святой Земле. Крестоносцы участвовали в войнах на всех территориях христианского мира. В Испании первыми начали боевые действия рыцари орденов госпитальеров и тамплиеров, а тевтонцы приручили всю Центральную и Северную Европу. В Восточной Европе их военная слава, правда, и закончилась (вспомним и Александра Невского).

История духовно-рыцарского ордена тамплиеров

Колоссальное состояние позволяло орденам скупать лучшие земли по всей Европе. Как доказательство могущества тамплиеры, например, чеканили собственные деньги, свободно ходившие по всей Европе. Монеты были из серебра и золота, и появилось их так много, что тамплиерам приписывали алхимические открытия, например, из свинца...

Эта организация смогла просуществовать довольно долго. В далёком 1118 году девять французских рыцарей под предводительством Гюга де Пайена и Жофруа де Сен-Оме остались защищать дорогу к Иерусалиму от Средиземного моря после первого крестового похода. Прежде всего, христианских паломников от разбойников и грабителей. От Болдуина они получили резиденцию, именем которой впоследствии и стали называться - замок Тампль, построенный на месте древнего храма Соломона. У этого Ордена несколько названий:

• Орден бедных рыцарей (или братьев) Иерусалимского Храма (или Храма Соломона).
• Орден храмовников.
• Орден тамплиеров.

Устав

Желающие вступить в Орден рыцари непременно должны были стать монахами - смиренными, бедными и безбрачными. Это был, тем не менее, очень успешный проект. История духовно-рыцарского ордена говорит о том, что устав его был одним из самых жёстких и строгих, а разработал его сам Святой Бернар, утвердил же - Римский Папа Евгений III в 1128 году, то есть после десяти лет неофициального существования.

В Ордене тамплиеров рыцарь обязан был забыть всё мирское, включая родственников, питаться только хлебом и водой, одеваться в самую простую и грубую одежду. Он не мог иметь никакой собственности. Если в его вещах после смерти находили золото или серебро, в освящённой земле кладбища ему не было места.

Однако всё это не помешало тамплиерам стать особо жадными до добычи, развлечений и даже пьянства. Художественные произведения, написанные о том времени, например, роман сохраняют историческую правду, которую нашли в исторических хрониках.

Деление на сословия и отличительные знаки

Сословия у тамплиеров были. Это, безусловно, нужный организационный проект. История духовно-рыцарского ордена сохранила для нас три деления: собственно рыцари, священники и так называемые сержанты, к которым относились все низшие чины: пажи, оруженосцы, солдаты, прислуга, охранники и так далее.

Нужно признать, что при всём этом категорическом делении монашеские обеты принимали все, и устав все одинаково безукоризненно должны были выполнять. Однако исключений из правил было предостаточно.

Для всех рыцарей-тамплиеров обязательным являлся белый плащ, похожий на мантию, с мальтийским восьмиконечным алым крестом. Сержанты же одевались в коричневое, крест был тот же. Узнать тамплиера на большой дороге можно было по боевому выкрику "Босеан!", а также по флагу - чёрное с белым полотнище и девиз на латыни - "Не нам, Господи" (первые слова из девятого стиха сто тринадцатого псалома).

Герб тамплиеров был просто символом бедности: на нём изображались два рыцаря на одном коне. Если рыцарь направлялся в крестовый поход, то крест он нёс на груди, а возвращаясь - на спине. Фасон, покрой, размер и материал одежды, а также местоположение креста обычно выбирал он сам.

Национальная и сословная принадлежность

В рыцари тамплиеров поначалу могли посвятить только француза благородного происхождения. Чуть позже эту возможность получили и англичане. Тем не менее рыцарями становились и испанцы, и итальянцы, и фламандцы. Только рыцари могли занимать руководящие должности - от великого магистра и магистра владений до каштеляна, капитульера, драпиера.

Сержантами становились более богатые горожане, которые занимали неплохие должности счетоводов, оруженосцев, управителей и кладовщиков. Те, что победнее, шли в прислугу, в солдаты или в охрану.

Епископы римской церкви и сам Папа не могли управлять священниками Ордена. Духовно-рыцарский Орден тамплиеров требовал от своих священников отправления духовных нужд, несмотря на то, что все рыцари Ордена были наделены правами духовника. у членов Ордена мог отправлять только орденский священник, потому что многие тайны охранялись и от римской католической церкви.

Несмотря на строгий устав и походный быт, Орден тамплиеров быстро стал популярен. Через несколько лет к девяти рыцарям примкнули ещё триста, среди которых было немало коронованных особ. Количество сержантов, естественно, тоже возросло.

Откуда дровишки?

Принадлежность к Ордену давала как личную безопасность, так и приумножение состояния. Обижать члена Ордена было нельзя. "Один за всех" - девиз, рождённый далеко до первого мушкетёра.

Провозглашённый нищенским Орден стремительно богател. И не только потому, что правители часто завещали ему несметные богатства. Целые сёла, города, церкви, замки, монастыри со временем стали принадлежать Ордену. Они смиренно отдавали ему налоги и подати. Дело в том, что духовно-рыцарский Орден тамплиеров занимался ростовщичеством.

Это не евреи, а Орден тамплиеров создал банковскую систему Европы. В средние века евреи были только уличными менялами, а тамплиеры уже имели систему кредитования, векселя, собственные деньги. Оперировали они не только золотом, но и ценными бумагами.

Отошедшие от Креста

Тамплиеры отметились как самые большие предатели дела носителей Креста Христова. Таков был и октябрь 1240 года, когда мусульмане Дамаска и Египта перессорились, крестоносцы приняли сторону Египта, заключив сделку договором, и получили за это не только Иерусалим, но и почти всю Палестину. Бескровно! Тамплиеры же, сговорившись с Дамаском, напали на египтян вкупе с Тевтонскими рыцарями и госпитальерами. Причём были более жестоки, чем мусульмане с иудеями. Кровь доходила лошадям до колен, как гласит история духовно-рыцарского Ордена тамплиеров. Даже собратьям-крестоносцам не позволили похоронить своих мёртвых. В 1243 году мусульмане отплатили тамплиерам сполна и взяли Иерусалим обратно, выпустив живыми только троих тевтонцев, двадцать шесть госпитальеров и тридцать три тамплиера.

Дальнейшие крестовые походы были сколь многочисленными, столь и безуспешными. В 1298 году последним Великим магистром Ордена стал Жак де Моле. Идея крестовых походов погасла, смысл существования военных монахов стал неясен. У Тевтонского ордена ещё оставалось немного работы - века на полтора. А вот тамплиерам стало неуютно сидеть на тех богатствах, которые не снились и королям. Первый Тампль остался за мусульманским миром, и духовно-рыцарский Орден тамплиеров разместил резиденцию на Кипре - там основалось убежище христиан, которые смогли покинуть Палестину, но которых совсем не ждали в Европе.

Разбойники

Карл Валуа, брат затеял войну с Византией. С греческим христианством воевать было не легче, чем с мусульманами. Тамплиеры вместо того, чтобы сражаться с Андроником, уходят вдоль берега от Фесалоники к Фракии и Моравии, туда, где уже воцарился католицизм.

Добыча у тамплиеров была богатой. Но монархи европейские возмутились. Кому интересно иметь рядом силу в пятнадцать тысяч настоящих солдат, хорошо вооружённых и закалённых в боях, к тому же агрессивных, самовольно и хитро управляемых? И, конечно же, алчность сыграла свою роль: тамплиеры были сказочно, несказанно богаты.

В 1307 году Филипп Красивый издал указ об аресте всех тамплиеров на территории страны. Узников жестоко пытали, сжигали на кострах. Казна Франции значительно пополнилась. История духовно-рыцарского Ордена тамплиеров пришла к концу.

Военно-монашеские ордена

1312–1798

ЭНТОНИ ЛАТРЕЛ

Позднее Средневековье: орденские государства и национальные ордена

Со времени основания военно-монашескнх орденов до начала XIV века формальный статус членов военных орденов Латинском Церкви изменился очень мало, несмотря на происходившую кодификацию канонического права и принятие отдельными орденами новых уставов п других юридических документов. И хотя к XIV веку у рыцарей-монахов поубавилось энтузиазма и стремления к защите или возвращению Святой Земли, они по-прежнему принимали обеты бедности, целомудрия и послушания и должны были следовать правилам общежития своего ордена. Каждый орден имел устав, одобренный папским престолом. Папа мог вмешиваться во внутренние дела военно-монашеских орденов п даже распускать их, что и было проделано Климентом V с тамплиерами в 1312 году. Теперь рыцари-монахи могли встретиться лицом к лицу с неверными разве что в Пруссии п Ливонии и все чаще находили себе служение, пусть и не такое блестящее, в местном обществе. Военные религиозные ордена отличались друг от друга во многом, но все они принимали в свои ряды рыцарей, сержантов, священников и сестер, главным желанием которых было ведение вооруженном борьбы против «неверных». Членам орденов не разрешалось формально принимать крест, хотя они, конечно, принимали участие в крестовых походах. К 1312 году уже начали делать различие между постоянной священной войной, участники которой не должны были – кроме особых случаен – воевать против единоверцев, п объявлявшимися папами крестовыми походами, которые часто были направлены против противников папского престола – католиков пли других христиан.

После расправы над тамплиерами положение других военно-монашескмх орденов во многом изменилось, хотя поначалу это и не отразилось на количестве желающих вступить в эти ордена. Действия военно-монашеских орденов стали объектом критики и споров, высказывались даже предложения об объединении пх в единый орден и о конфискации всех их земельных владений. Более того, в 1310 году папа начал следствие по особо серьезным жалобам на деятельность Тевтонского ордена в Ливонии. В 1309 году этот орден перенес свою штаб-квартиру из Венеции в Мариенбург в Пруссии. В 1306 году госпитальеры начали завоевание Родоса, закончившееся, вероятно, не ранее 1309 года. Это вторжение произошло до начала преследования тамплиеров (в 1307 году) и, вероятно, помогло госпитальерам избежать схожей участи. И хотя госпитальеры напали не на мусульман, а на греков-схизматиков, нх действия были приравнены к крестовому походу. Захват Родоса предоставил рыцарям независимость, которой им не хватало на Кипре. Новое выгодное и престижное положение ордена было умело использовано тогдашним магистром Фульком де Вилларе, посетившим Западную Европу и организовавшим совместно с папой крестовый поход, отправившийся из Италии в 1310 году под его личным командованием. В результате этого похода у турков была захвачена часть анатолийской территории. После 1312 года орден госпитальеров занимался на Западе управлением переданного им папой земельного имущества тамплиеров. Орден столкнулся с серьезным финансовым кризисом после родосской кампании и вследствие склонности Фулька де Внлларе к экстравагантному образу жизни (что привело к отстранению его от должности в 1317 году). Передача госпитальерам богатств ордена тамплиеров вызвала серьезную озабоченность монархов на Пиренейском полуострове, п это, в частности, привело к тому, что в Кастилии большая часть имущества тамплиеров была захвачена местной знатью, а в Валенсии п в Португалии появились новые национальные военно-монашеские ордена.

После запрещения ордена тамплиеров папа Климент V сумел сохранить за Церковью большую часть их имущества, аргументируя это тем, что светские власти не должны вмешиваться в дела военно-монашеских орденов. Интересы отдельных орденов часто не совпадали с интересами папского престола, но в 1312–1378 годах авиньонские папы не только критиковали ордена, но и выполняли по отношению к рыцарям-монахам функции кассационного суда, разрешая их внутренние споры; они также постоянно защищали интересы и права военно-монашеских орденов на всей территории латинского христианского мира.

В XIV веке некоторые малочисленные ордена, такие, как английский орден святого Фомы, имевший небольшое поместье на Кипре, отказались от военных действий п превратились просто в монашеские общины. На северо-востоке Европы папы пытались примирить деятельность Тевтонского ордена с интересами других лиц и организаций, тоже пытавшихся обратить в христианство языческие племена Литвы и Ливонии. Однако тевтонские братья ускользали из-под папского контроля и ссорились с францисканцами, рижским архиепископом, польским королем и другими светскими правителями. В 1319 году Иоанн XXII способствовал разрешению организационного конфликта внутри ордена госпитальеров, выбрав новым магистром энергичного Элиона де Вильнёва. Из Авиньона папы настаивали на проведении реформ и начале активных действий по мере того, как Родос превращался в крупный антитурецкий бастион. Авиньонские папы все более активно вмешивались в дела рыцарей-монахов и даже пытались влиять на назначения внутри военно-монашеских орденов, особенно в Италии, где они назначали членов ордена госпитальеров управлять папскими областями. Однако до поры до времени папы соблюдали определенную долю осторожности и сдержанности в делах, касавшихся ордена госпитальеров п Тевтонского ордена, и только в 1377 году Григорий XI, ранее организовавший проверку западных владений госпитальеров, настоял на назначении магистром Родоса своего протеже Хуана Фернандеса де Эредиа. После этого положение всех орденов, за исключением Тевтонского, резко ухудшилось: папы стали постоянно вмешиваться в дела управления орденами и даже отнимали у них земельные владения, передавая их своим фаворитам и родственникам.

В Испании к 1312 году граница с мусульманами была отодвинута уже далеко на юг, и военная деятельность против мавров приняла спорадический характер. Военно-монашеские ордена продолжали управлять своими обширными владениями, но испанским монархам очень хотелось контролировать или даже вернуть себе земли и привилегии, ранее пожалованные ими орденам. Арагонская корона закрепила за собой земли госпитальеров и тамплиеров в Валенсии для того, чтобы создать новый военно-монашеский орден Монтесу для защиты границы с Мурсией, и в 1317 году было решено, что арагонские госпитальеры будут лично приносить вассальную присягу арагонскому королю перед тем, как приступать к своим административным обязанностям. Тем самым король, которому уже удалось предотвратить отправку людей и средств на Родос, получил некоторую возможность контролировать назначения в ордене, а следовательно, и использовать часть доходов госпитальеров в собственных целях. Важность введения вассальной присяги арагонскому королю стала ясна во время восстаний 1347–1348 годов, когда все ордена сплотились вокруг престола, и во время войн с Кастилией после 1356 года. Королем была предпринята попытка основать еще один орден – Сан-Хорхе-де-Альфама – на Каталонском побережье, но это предприятие успехом не увенчалось: магистр ордена и его сестра были захвачены в Альфаме африканскими пиратами, и в 1400 году орден присоединился к Монтесе. Два года спустя король Мартин предложил, чтобы все арагонские ордена, и в том числе госпитальеры, были реорганизованы в maestrats – магистерства – под королевским управлением и занимались борьбой на море с мусульманами-африканцами. А в 1451 году арагонский король Альфонс V обдумывал план размещения на Мальте ордена Монтесы, несмотря на то что тот имел очень ограниченный военный опыт.

Что же касается кастильских орденов Сантьяго, Алькантары и Ка-латравы, то они продолжали свои традиционные действия по заселению и защите от мавров обширных латифундий в Андалусии, несмотря на то что граница теперь проходила много южнее их земельных владений. Даже в XV веке эти ордена продолжали заселять покинутые мусульманами деревни. Помимо этого кастильские ордена ьыполняли и другие функции. Например, Алькантара охраняла португальскую границу в Эстремадуре. В 1331 году папа отказал в несколько запоздавшей просьбе Альфонса XI об образовании нового ордена на землях кастильских тамплиеров. В 1340 году все испанские ордена участвовали в победе христиан при реке Саладо, за которой последовало завоевание Альхесираса в 1344. Однако вскоре после этого война против упрямого горного анклава Гранады затихла в связи с длительной гражданской войной и Кастилии, и ордена стали участниками семейных интриг и жестоких политических конфликтов и усобиц. Как и в случае Монтесы, кастильские ордена в это время довольно редко выступали против мусульман. Однако в 1361 году три кастильских магистра и приор госпитальеров находились в рядах королевской армии, одержавшей победу над маврами, но потом разбитой при Гвадиксе.

В Кастилии ордена охраняли границы, не участвуя в активных действиях: 1350–1460 были годами официального перемирия (за исключением двадцати пяти лет), нарушавшегося только отдельными стычками. Так, около 1389 года магистры Калатравы и Алькантары возглавили вылазку к воротам Гранады, разграбили ее пригороды и послали вызов мусульманскому королю. А когда в 1394 году магистр Алькантары Мартин Яньес де ла Барбуда нарушил перемирие с мусульманами и погиб в безрассудной вылазке, движимый обостренным чувством долга вести священную войну, король, пытавшийся его остановить, даже извинился перед маврами. Реконкиста в Кастилии возобновилась благодаря регенту Фернанду, завоевавшему с помощью военно-монашеских орденов в 1410 году Антекеру. Ордена продолжали защищать крепости и границы, где магистры нередко командовали королевскими армиями, но чаще всего члены орденов служили королевскими капитанами п командовали отрядами, в которых не было рыцарей-монахов. Однако Калатрава, например, участвовала в шести пограничных рейдах в 1455–1457 годах, а ее магистр захватил в 1462 году Арчидону. А в гранадской кампании, увенчавшейся завоеванием последнего мусульманского эмирата на Пиренейском полуострове, воевали члены всех орденов. Из десяти тысяч конных воинов, пришедших в Гранаду в 1491 году, Сантьяго выставил 962 (плюс 1915 пеших воинов), Алькантара – 266, госпитальеры – 62; количество всадников Калатравы не отмечается, но мы знаем, что в 1489 году их было 400.

Кастильские ордена объединялись в национальные корпорации под управлением крупных магнатов, воевавших на стороне короны в маврском крестовом походе и в национальных и гражданских войнах, но при этом не слишком озабоченных религиозными аспектами этой борьбы. Их войска и ресурсы были частью национальных армий и действовали по королевскому приказу. В Кастилии три крупнейших ордена получали немалые доходы от большого поголовья овец и сезонного перегона их на новые пастбища. Орден госпитальеров стал крупнейшим землевладельцем в Арагоне, Алькантара владела почти половиной Эстремадуры, а Сантьяго – большей частью Новой Кастилии. На эти богатства содержались и монашествующие рыцари, происходившие из бедных дворянских родов, которые мало интересовались священной войной, но были храбрыми и умелыми бойцами. Ордена существовали в структуре испанских королевств и, несмотря на свои богатства и силу, не могли надеяться на образование независимых орденских государств, как на Родосе или в Пруссии. Корона же именно в силу богатства и мощи орденов стремилась к максимальному контролю над ними. Короли вмешивались в выборы и уговаривали пап выставлять кандидатов на должности магистров; иногда монархи отказывались принимать вассальную присягу у выбранных магистров, в некоторых случаях принуждали неугодных отказываться от должности или даже организовывали их убийства. Несмотря на сопротивление и споры, короли и представители высшей знати проводили на должность магистра своих фаворитов и даже своих сыновей, в том числе и незаконнорожденных; так, Фернандо де Антекера сумел в 1409 году сделать своих сыновей магистрами Алькантары и Сантьяго. При этом, конечно же, среди рыцарей-монахов были и люди, действительно движимые идейными соображениями, предпринимались и серьезные, хотя и ни к чему не приведшие, попытки реформ. Последние не получили поддержки папского престола, который сам все время способствовал нарушению правил орденов. Женатые монархи не могли занимать должность магистра, но им можно было поручать определенные административные функции. Так, в 1456 году папа Каликст III назначил Генриха IV Кастильского администратором и губернатором сразу двух орденов – Сантьяго и Калатравы. Политические амбиции магистров также не способствовали моральному здоровью орденов, вовлекая братьев в интриги, расколы и насилие. И только орден госпитальеров и Тевтонский орден избежали подобных трудностей благодаря тому, что запретили большинству представителей знати их орденских государств вступать в орден в качестве рыцарей-монахов.

Португалия больше не граничила с мусульманами. И португальское отделение ордена Сантьяго выбрало собственного магистра и стало независимым. Национальными португальскими орденами были также Авиш (орден святого Беннета Авишского) и орден Христа, основанный в 1319 году на бывших владениях тамплиеров. Португальские ордена, в том числе и отделение ордена госпитальеров, сражались у реки Саладо в 1340 году, но большую часть времени они были вовлечены в местные политические дела и подчинялись короне, которой, как и в Кастилии, удавалось назначать магистрами принцев королевской крови и других знатных особ, приближенных ко двору. Что же касается португальских госпитальеров, то к 1375 году они уже девять лет не посылали средства на Родос. В 1385 году регент Португалии, незаконнорожденный сын короля Педру I, воспитанный магистром ордена Христа и ставший магистром Авиша, возглавил национальное сопротивление кастильскому вторжению и стал королем Жуаном I (положив начало Авишской династии, правившей Португалией до 1580 года). Когда португальская Реконкиста перекинулась за море, ордена опять на короткое время занялись священной войной. Магистр ордена Христа и приор госпитальеров принимали участие в захвате Сеуты в Марокко в 1415 году. Около 1418 года папа Мартин V назначил губернатором ордена Христа принца Энрики, использовавшего рыцарей ордена и его богатства для географических открытий. В 1443 году папа пожаловал ордену все земли, которые тот сможет захватить в будущем в Марокко, на островах Атлантического океана и в других заморских странах, а в 1457 году Энрики пожаловал ему двадцатую часть доходов Гвинеи. Королевское вмешательство в дела португальских орденов, участие орденов в национальной светской политике, внутренние раздоры, частое назначение принцев королевской крови на управление орденами и их доходами продолжались, но в организуемых папами крестовых экспедициях в Марокко ордена участвовали нечасто. Отряды трех португальских орденов приняли участие в 1437 году в неудавшемся нападении на Танжер, а в 1471 году португальские госпитальеры были среди армии, атаковавшей Арзилу. Все три португальских ордена и португальские госпитальеры отказались в 1456 году от предложения папы организовать постоянные форпосты в Сеуте и держать в них треть своих членов, а в 1467 году папская курия заявила, что португальские ордена не обязаны участвовать в наступательных войнах (это решение вызвало протесты в самой Португалии).

В прибалтийских же регионах Пруссии и Ливонии, разделенных бесконечно оспариваемой полосой земли, немцы с успехом продолжали вести свое продвижение на восток. Борьба с языческими племенами была уже не столь кровавой и ожесточенной, как в XIII веке, особенно в западных областях Пруссии. Тевтонский орден сохранял кое-какие владения в Средиземноморье, в частности в Сицилии и Апулии, а также командорства и вербовочные пункты во Франконии и в Тюрингии, в долине Рейна и в других немецких землях. В отличие от испанских орденов Тевтонский орден не располагался на территории какого-то одного государства. Пруссия и Ливония не входили в состав империи и находились в зоне влияния и императора, и папы, что часто приводило к спорам и противостоянию этих двух властей. Внутри самого ордена велись жаркие споры: братья, находившиеся в Прибалтике, призывали перенести штаб-квартиру на север и сконцен рировать все усилия на борьбе с литовцами, другие же хотели продолжать действия по возвращению Святой Земли. Наконец, в 1309 г. гроссмейстер Зигфрид фон Фейхтванген перенес главный монастырь из Венеции в Пруссию, не спрашивая на то согласия братьев. Его преемник Карл фон Трир был выслан в 1317 году в Германию. В 1324 году в Пруссии был выбран следующий гроссмейстер ордена – Вернер фон Орсельн, и начиная с этого времени резиденцией гроссмейстеров стал огромный замок на берегу реки в Мариенбурге.

В 1310 году против Тевтонского ордена были выдвинуты обвинения в убийстве христиан в Ливонии, осквернении местной церкви, нападках на рижского архиепископа, торговле с язычниками, чинении препятствий обращению в христианство и принуждении многих новообращенных к вероотступничеству. В связи с этим ордену грозил принудительный роспуск, и он, защищая себя, оказался вовлеченным в запутанные дипломатические отношения с литовцами, которые только компрометировали орден своим показным переходом в христианство. Однако Тевтонский орден выстоял и продолжал продвигаться на восток и север, несмотря на вооруженное сопротивление поляков. Им были сделаны немалые территориальные приобретения. В 1308 году рыцари захватили Данциг и восточные районы Поморья, а в 1346 году купили у датчан Эстонию. Однако для подавления стойкого и упорного сопротивления литовских язычников и для постоянного поступления необходимой для существования ордена военной добычи приходилось проводить частые военные кампании. При гроссмейстере Винрихе фон Книпроде (1352–1382) литовцам было нанесено сокрушительное поражение с помощью знатных западных добровольцев. В молодости маршал Франции Жан де Бусико три раза принимал участие в походах Тевтонского ордена, а будущий король Англии Генрих IV – два раза. Обычно каждый год проводились две экспедиции в Пруссию и одна в Ливонию. Эти походы несли с собой смерть и разрушение; правда, тевтонская армия теряла в экспедициях столько людей и средств, что они не шли ни в какое сравнение с действиями на Родосе или в Испании. Но, как это ни парадоксально, успехи немцев способствовали их падению: в 1386 году литовцы объединились с поляками и в 1389 году официально приняли христианство, что лишило смысла существование Тевтонского ордена. Священную войну стало просто не с кем вести. Но орден продолжал военные действия, преследуя политические цели. В конечном итоге враги тевтонцев объединились в стремлении вернуть свои земли, и в 1410 году поляки и их союзники наголову разбили тевтонскую армию при Грюнвальде.

В процессе колонизации, гораздо более широкомасштабном, чем проводимый кастильскими орденами в Андалусии, Тевтонский орден обратил множество коренных жителей в христианство и привел за собой немецких поселенцев. Орден создал образец эффективной администрации и управленческого аппарата – орденское государство раг excellence. Пруссия с населением в 350 000 человек не нуждалась в поступлении денег из командорств в Германии, но ей был необходим постоянный приток оттуда новых членов.

Прусские командорства и немецкие отделения ордена не платили регулярных взносов, как это было у госпитальеров. Тевтонский орден в Пруссии получал немалые доходы от торговли, от земельной ренты, а также от обильной военной добычи, а с XV века он начал облагать налогами население. Доходы из различных источников распределялись по специальным фондам, как было и в кастильских орденах, и в ордене Монтесы. Некоторые рыцари платили вступительные взносы, после чего становились членами немецких отделений ордена и там и оставались; те же, кому отказывали в приеме в орден в Германии, отправлялись в Пруссию или Ливонию с собственным оружием, тремя конями и шестьюдесятью флоринами. Как правило, в Пруссию ехали уроженцы Франконии, очень немногие из которых потом возвращались в свои земли. Что же касается священников и служителей, то они набирались, в основном, из немецких поселенцев на прусских землях. В штаб-квартире ордена в Марпенбурге постоянно находилось примерно сто братьев и еще сотни жили в командорствах; в некоторых монастырях было не более десяти монахов, в других – восемьдесят и больше. Генеральный капитул ордена теперь собирался крайне редко, у ордена даже не было главной печати, как у госпитальеров, но, тем не менее, высшие административные чины могли, как и олигархия у госпитальеров, ограничивать власть гроссмейстера. Гроссмейстер был обязан советоваться с помощниками и командорами (комтурами), на него могли оказывать давление и даже смещать с должности, а один гроссмейстер был убит. Некоторые высшие чиновники жили в Мариенбурге и занимались, в частности, финансовыми вопросами, в их ведении находилась и казна ордена; другие имели собственные резиденции, например, маршал ордена жил в Кенигсберге. Основа ордена – рыцари – представляли собой обособленную аристократическую военную касту, что отчуждало их от подданных – немецких поселенцев, которые могли вступать в орден только в качестве священников или служителей и не имели голоса в управлении государством.

У Тевтонского ордена не было флота, но у него была прекрасно вооруженная армия и надежно укрепленные крепости. Однако после 1410 года количество желающих вступить в орден резко уменьшилось, и возникла необходимость платить наемникам, что подорвало финансовую стабильность ордена.

На севере тевтонские рыцари вели священную войну в Ливонии и создали полунезависимый режим с характеристиками отдельного орденского государства с собственной администрацией и своей политической линией. В Ливонии был свой магистр, выбиравшийся из двух ливонских кандидатов гроссмейстером в Пруссии; после 1438 года ливонские братья сами выбирали себе магистров. Надо отметить, что Ливония не являлась унитарным государством, как Пруссия, поскольку ее обширные территории были поделены между тремя епископами, а в Эстонии рыцарский класс образовал светское правительство. Ливонские рыцари-монахи происходили, в основном, из северной Германии и прирейнских земель, а священники и служители набирались из поселенцев. Условия службы в Ливонии были тяжелее, чем в Пруссии, движение на восток сопровождалось постоянными лесными рейдами, разрушениями и частой сменой союзников. Ливонские братья не были затронуты поражением 1410 года при Грюнвальде (они в нем не участвовали) и продолжали вести агрессивную политику и даже воевали с православными русскими. Однако, как и в Пруссии, ливонские рыцари не избежали внутренних раздоров, касавшихся, в основном, контроля над богатствами ордена. В 1471 году ливонские братья отстранили своего магистра Йоханна Вольтхуса, обвинив его в коррупции, в подготовке войны против русских вопреки всем советам п в закреплении лично за собой нескольких командорств со всеми доходами. Несмотря на отстранение Вольтхуса, войны с русскими продолжались; в 1501 году, например, русские разграбили восточную Ливонию, но в следующем году были разбиты магистром Вольтером фон Плеттенбергом, который много сделал для стабилизации положения в Ливонии.

На Родосе госпитальеры защищали латинские суда и противостояли турецким эмирам Анатолийского побережья (напротив Родоса), а потом и туркам-османам, надвигавшимся с севера. Орден госпитальеров, в отличие от национальных испанских орденов и Тевтонского ордена, представлял собою настоящую международную организацию, способную существовать на территориях различных государств и не бояться угроз отдельных монархов. Военная деятельность госпитальеров не была направлена в одну точку, как действия тевтонцев, и они не должны были воевать без передышки и с таким напряжением сил. Однако это вовсе не означало, что орден святого Иоанна был слабее национальных организацпй. Орденское государство госпитальеров на Родосе просуществовало несколько веков. Устройство его было таково, что власть магистра на этом острове была весьма сильной, но внутри ордена она ограничивалась многонациональной олигархиен высших чиновников, регулярными собраниями генерального капитула и пунктами устава. А подразделение ордена на языки (langues) и резиденции (аuberges) для каждой национальной группы помогало распределению власти и снятию напряженности между братьями различного происхождения.

Родос представлял собой сравнительно небольшой остров с ограниченными ресурсами, но при хороших каменных укреплениях его можно было защищать небольшими силами. Вооруженные действия госпитальеров не носили затяжного характера и чередовались периодами полного мира, к помощи же наемников прибегали только в исключительных случаях. Число постоянно проживавших на Родосе братьев, вероятно, варьировалось от 250 до 450. В отличие от Пруссии Родосу были нужны не люди, а деньги, и главным образом для того, чтобы платить за ввоз необходимых продуктов питания. Кое-какие средства родосским госпитальерам приносил порт и экономика самого острова, основные же деньги поступали из западных приорств. Островное положение орденского государства потребовало создания флота и организации экономики и управления таким образом, чтобы обеспечить возможность защитить остров от любых нападений. Гавань приносила перевозки паломников, пиратов, торговлю и налоги; население острова производило продукты питания и предоставляло в случае нужды дополнительные военные силы; леса давали материал для строительства кораблей; жители строили башни и замки и служили гребцами на галерах. Родос попал в руки госпитальеров в результате капитуляции острова на оговоренных условиях, и греки, которых к 1522 году на острове было двадцать тысяч, не были притесняемы новыми властями – они жили безбедно, пользовались защитой рыцарей, имели голос в управлении островом и, будучи униатами, признававшими главенство римского папы, служили православную литургию.

Переехав с Кипра на Родос, госпитальеры перестали стремиться захватить Иерусалим, хотя продолжали время от времени помогать Киликийской Армении и сохранили за собой на Кипре командорство с сахарной факторией. После 1306 года их основной задачей стало препятствовать морской агрессии турок из Ментеше и оттеснять их на север к Смирне. Орден госпитальеров участвовал в латинских морских союзах против великого Умура Айдынского, в частности – в 1334 году. К этому времени финансовое положение острова стабилизировалось, однако предложения ордена о крестовых экспедициях в 1335 и 1336 годах не были поддержаны папой Бенедиктом XII, вероятно – из опасения, что госпитальеры заберут свои средства у папских флорентийских банкиров. В результате в 1343–1345 годах орден потерял огромную сумму в размере 360000 флоринов, когда обанкротились Барди, Аччаюоли и Перуцци. В довершение к этому в результате англо-французской н других войн, эпидемии чумы, начавшейся в 1347 году, и общего экономического и демографического упадка на Западе приток в орден новых членов и средств резко сократился, что повлекло за собой и ограничение военных действий рыцарей. Однако эффективность действий госпитальеров зависела не только от ресурсов, но и от опыта и умения. Одна-две галеры, защищавшие Родос, н пятьдесят или сто братьев с вспомогательными отрядами представляли собой немалую силу. Госпитальеры участвовали в крестовой экспедиции, захватившей в 1344 году Смирну, после чего взяли на себя защиту этого города. В 1359 году пятьдесят госпитальеров воевали с османами при Лампсакосе в Дарданеллском проливе, в 1361–1367 годах члены ордена участвовали в борьбе с турками на анатолийских берегах. Около ста братьев с четырьмя галерами под командованием адмирала Ферлино д"Айраска были частью крестоносной армии, захватившей в 1365 году Александрию. А к 1373 году госпитальеры оказались единственной военной силой, на которую мог рассчитывать папский престол для помощи Византии. Однако просьба византийцев о том, чтобы госпитальеры защитили Фессалоники и какой-то другой город – вероятно, Галлиполи, – не была удовлетворена. Экспедиция рыцарей-госпитальеров, посланная папой Григорием XI и отплывшая в Эпир в 1378 году, была ничтожно малочисленной и потерпела поражение от рук христиан албанцев Арты, которые захватили в плен магистра – Хуана Фернандеса де Эредиа – и потребовали за него выкуп. Следующий магистр, Филибер Найякский, и некоторые из братьев принимали участие в сражении при Никополе в 1396 году и после поражения спасли жпзш. венгерскому королю Спгизмунду.

Вероятно, стремление создать себе более мощную экономическую базу и получить более выгодное стратегическое положение для борьбы с османами вызвало планы перенести штаб-квартиру ордена в южную Грецию (этот замысел поддерживался и папой). И около 1377 года орден снял в аренду на пять лет латинское княжество Ахайя, но был вынужден покинуть его после поражения при Вонице, однако в 1383–1389 годах попытки утвердиться в Пелопоннесе повторились. После Никопольской катастрофы госпитальеры взяли в аренду на несколько лет византийский деспотат в южном Пелопоннесе, где защищали от турок Коринфский перешеек. Правда, общая ситуация осложнялась неспособностью Запада создать единый фронт для эффективного сопротивления туркам, однако госпитальеры продолжали выполнять свою функцию по защите христианской Европы, действуя то самостоятельно, то в составе общих крестовых экспедиций.

Папский раскол 1378 года разделил и госпитальеров, что привело к падению дисциплины в ордене и прекращению перевода средств из Европы на Родос. Монастырь госпитальеров на острове находился под французским контролем и потому поддерживал авиньонских пап. Английская корона была на стороне папы римского, но дозволяла своим подданным ездить на Родос и перевозить туда деньги. В 1410 году генеральный капитул, собравшийся в Экс-ан-Провансе, продемонстрировал замечательную солидарность внутри ордена и положил конец разделению на семь лет раньше, чем закончился папский раскол. К сожалению, соперничавшие папы из-за финансовых трудностей стали использовать в свою пользу право на предоставление бенефиций, и это лишило братьев-госпитальеров перспективы наград, которые они заслуживали за свою службу на Родосе. Так, в 1413 году оказалось, что антипапа Иоанн XXIII продал богатое командорство на Кипре пятилетнему сыну короля Януса, и тогда братья пригрозили покинуть Родос. Папский раскол закончился в 1417 году решением Констанцского собора, на котором присутствовал и магистр ордена госпитальеров. На соборе разгорелись жаркие дебаты, во время которых Тевтонский орден пытался доказать, что литовцы – не христиане, а поляки действуют с ними заодно, поляки же уверяли, что тевтонские братья не смогли обратить в христианство даже жителей Пруссии.

В 1402 году Тамерлан захватил Смирну, а вскоре после этого были оставлена и Морея. Госпитальерам был необходим плацдарм для действий против турок на материке, и в 1407 или 1408 годах вместо потерянной Смирны эту роль стала играть крепость Бодрум. Для ее строительства были выпущены индульгенции и дарованы освобождения от налогов тем, кто пожелал бы пожертвовать средства. В 1440 году на Родосе началось строительство нового большого госпиталя. Это были годы перемирий, нарушавшихся случайными стычками. Попытки египетских мамлюков вторгнуться на остров успешно отражались. Но в 1480 году османы начали крупномасштабную кампанию против Родоса; защитой острова руководил магистр Пьер д"Обюссон. После отражения этого нападения на острове были возведены новые укрепления, способные выдержать пушечный огонь, а после 1482 года госпитальеры сдерживали обманов тем, что держали у себя брата султана. По мере продвижения османов на Балканы Родос оказывался все в большей изоляции, но при этом процветал в качестве надежного бастиона латинской торговли и пиратства в Леванте. Особенно важным было собственное приносящее неплохую прибыль «согso» госпитальеров. В сущности, это была выгодная форма официально поощряемого пиратства, считавшаяся частью священной войны против мусульман; родосское согso доставляло немало неприятностей на море и мамлюкам, и османам, и венецианцам. Орден нуждался в торговле с турецкими землями, флот его был незначительным и ограничивался мелкими операциями, и тем не менее в 1510 году госпитальеры нанесли серьезное поражение мамлюкам. Однако после османского завоевания Египта Родос был вновь осажден, причем венецианский Крит и другие латинские государства так и не прислали ему сколько-нибудь значительной помощи. Госпитальеры попытались быстро организовать антиосманскую коалицию, но были вынуждены капитулировать и покинули Родос в январе 1523 года.

Структура военно-монашеских орденов

Большую часть доходов военно-монашеские ордена получали от сельского хозяйства и животноводства в своих поместьях (иногда сами занимаясь этим, а иногда сдавая в наем); другими источниками средств служили отправление правосудия, феодальные права и привилегии, городские ренты, продажа пенсий, инвестиции, папские индульгенции, коммерческая деятельность и т. п. Монашеские общины военных орденов отличались от традиционных монастырей тем, что братья должны были не только содержать себя, но и посылать деньги в штаб-квартиру своего ордена и братьям, находившимся на военной службе. Ордена обычно организовывали свои владения в приорства (или в провинции), в которые входило по несколько командорств (или долгов) во главе с командорами. Командоры сами управляли своими домами или сдавали их в наем и платили взносы в приорство, а из приорств средства передавались в центральную казну ордена. Иногда доходы конкретных домов предназначались специально для приора или для магистра. После 1319 года орден Монтесы ввел систему, по которой доходы отдельных командорств поступали в распоряжение определенных чиновников для конкретных целей – для магистра, для защиты границы от мусульман и т. д. Три кастильских ордена п Тевтонский орден приписывали доходы оч конкретных областей или командорств прямо магистрам для их личной казны. Мастер госпитальеров получал большую часть доходов острова Родоса, а после 1530 года – Мальты.

Несмотря на введение системы учета и проверки, правящая верхушка орденов не располагала точной информацией об общем доходе орденов, количестве людей, состоявших в них, и о том, на какие ресурсы п военные силы может рассчитывать центральное руководство в случае начала военных действий. Каждый орден сталкивался как со схожими, так и с присущими только ему трудностями. В одних орденах было слишком мало рыцарей, причем некоторые были уже слишком стары для участия в войнах; в других – мало сержантов; в третьих – слишком много священников. Что же касается денежных поступлений, то в 1374–1375 годах западные пргюрства ордена госпитальеров, например, прислали на Родос около 46000 флоринов, а в 1478 монастырь на Родосе получил 80500 родосских флоринов с Запада и 11550 родосских флоринов с Востока. А в 1519 году орден госпитальеров очень рассчитывал на то, что в течение этого года согso (см. выше) доставит ему 47000 дукатов. Как мы уже говорили, число госпитальеров на Востоке в XV веке варьировалось от 250 до 450 человек. В 1525 году в Пруссии насчитывалось всего 55 тевтонских братьев (в 1379 году их было около 700), что, правда, отчасти объясняется потерей Тевтонским орденом территорий; особенно после 1466 года. Прусские доходы росли до 1410 года, а потом пошли на убыль, но в 1435–1450 годах поступали довольно регулярно и равномерно. В 1565 году Мальту защищали около 540 рыцарей и сержантов ордена госпитальеров, а в 1631 году весь орден насчитывал 1755 рыцарей, 148 капелланов и 155 сержантов, то есть всего 2058 человек, из которых 995 находились в трех французских провинциях, а 226 – на Мальте. Испанские ордена отличались многочисленностью и богатством; только Калатрава получила в 1500 году доход в 61000 дукатов, что равнялось примерно одной двенадцатой части ежегодного дохода кастильской короны, причем больше половины этих денег получил магистр ордена. В новое же время госпитальеры по сравнению со всеми другими орденами оказались в наиболее выгодном экономическом положении. К 1776 году урожай хлопка на Мальте приносил острову больше денег, чем сам орден; в 1787–1788 годах сумма экспорта составила 2816610 скудо.

Магистр получал в год около 200000 скудо с доходов острова, а доход орденской казны составлял 1315000 скудо, получаемых главным образом из других стран; рядовые братья ввозили примерно 1000000 скудо в год на личные расходы. Столица госпитальеров Ла-Валлетта существовала на средства, получаемые из колоний и западных приорств.

В функции командорств входило не только предоставление центру денег и людей. Они были еще и вербовочными центрами, базами военной подготовки, домами престарелых и резиденциями многочисленных священников ордена. Все проживавшие там братья были монахами, некоторые – священниками, и этот их статус приносил доход – в виде пожертвований и заказов заупокойных месс. Командорства могли владеть гостиницами, лазаретами и кладбищами, приходами и школами, несколькими церквами или часовнями. Ордена строили и поддерживали церкви и другие здания. У них были свои службы, свои святые покровители, иконы, реликвии и мощи, что привлекало к ним людей. Тевтонский орден нанимал специальных лекторов для чтения вслух братьям на национальном языке (некоторые из братьев были неграмотны) во время приема пищи. У некоторых орденов были даже свои святые. Ордена также вели активную пропагандистскую деятельность.

По мере падения доходов орденов в условиях ухудшавшейся экономической ситуации усиливалось соперничество за их богатства. В ордене госпитальеров для командоров стало обычным делом руководить одновременно двумя или даже большим числом командорств, и условия приема в орден стали ужесточаться. Так, если в XIV веке в большинстве орденов многие рыцари были выходцами из буржуазии и нетитулованного мелкопоместного дворянства, то к XV веку от кандидатов стали требовать доказательств их знатного происхождения; к 1427 году каталонские госпитальеры принимали новых членов только при предоставлении письменных документов и показаний свидетелей, данных под клятвой. В Тевтонском и других орденах формальные доказательства принадлежности к знатному роду должны были предоставляться задолго до 1500-го года. И постепенно это стало общепринятой практикой. Таким образом, аристократия отвоевывала позиции у нетитулованного дворянства и буржуазии. А в Кастилии доказательства знатного происхождения служили еще и защитой от проникновения в орден лиц с еврейской кровью. Тевтонский орден до самого конца XV века не поощрял использования членами личных печатей и накопления собственных средств, а также постройки богатых усыпальниц, но в других орденах обеты бедности и правила, ограничивавшие частные владения и средства, повсеместно нарушались созданием частных фондов, усыпальниц для отдельных братьев, обзаведением печатей с личными гербами и т. п.

После дела тамплиеров дебаты вокруг орденов разгорелись с новой силой. Некоторые авторы трактатов предлагали создать единый военно-монашеский орден, другие выступали за национальные организации, а третьи считали, что освобожденный Иерусалим должен будет превратиться в орденское государство под управлением нового ордена. Христиане, ставшие жертвой Тевтонского ордена, постоянно протестовали против его действий. Но, как ни странно, настоящего обсуждения орденов как явления так и не было. Писавший еще до 1389 года бывший канцлер Кипра и фанатик крестоносного движения Филипп де Мезьер, превозносивший до небес Тевтонский орден, резко критиковал госпитальеров, обвиняя их в духовном упадке и в том, что они служили на Родосе только ради получения бенефиций на Западе. Его собственный план нового военно-монашеского ордена, законченный в 1396 году, был составлен в привычных понятиях благородного братства, ставящего себе целью освобождение Иерусалима и создание в Палестине монархического орденского государства, причем рыцари-монахи должны были бы постоянно находиться на Востоке, а их европейскими владениями управляли бы специально назначенные надежные светские чиновники. Филипп де Мезьер также предлагал, чтобы рыцарям разрешали вступать в брак (как это было в ордене Сантьяго), но следили за их верностью своим супругам. (Забавно, что когда вдовы рыцарей Сантьяго сами вступали в орден, они должны были указать, хотят ли они вступить в новый брак.)

В трактатах о крестоносном движении выдвигались различные предложения по устранению злоупотреблений в отдельных орденах и по регламентации таких вопросов, как совершение богослужений, внесение взносов, обязательное присутствие в командорствах и образ жизни рыцарей-монахов, однако военно-монашеские ордена позднего Сред невековья не привлекали интереса крупных богословов, и они не пережили серьезных реформистских движений, таких, как, например, в орденах францисканцев пли августинцев. Начиная с XIV века монашествующие рыцари уже не очень старались соблюдать свои обеты, дисциплина падала, участились случаи уклонения от военной службы, члены орденов стремились иметь собственные резиденции, частные владения, финансовые выгоды. Все это сильно подрывало дух и мораль в орденах. Все большее внимание уделялось материальным и денежным интересам, даже командорства нередко сдавались внаем светским лицам. Членство в ордене превратилось в синекуру для привилегированной аристократической корпорации, обеспечивавшей себя безбедным существованием на всю жизнь.

Военно-монашеские ордена в начале нового времени: на пути к национальному контролю

В 1487–1499 годах кастильские ордена были практически национализированы короной; в 1523 году госпитальеры вынуждены были покинуть Родос; в 1525 году прусское отделение Тевтонского ордена превратилось в светскую организацию. Тевтонский орден долго действовал в очень трудных условиях. Значительные территориальные владения и доходы, знаменитая строгая организация п коммуникации делали орден намного более эффективной организацией, чем, скажем, орден госпитальеров, однако обращение литовцев в христианство, сокращение вследствие этого после 1410 года количества военных походов на восток, враждебные ордену дипломатические комбинации, необходимость выплачивать жалованье наемникам не способствовали материальному процветанию. Сама организация управления орденским государством подрывала положение ордена. Наиболее зажиточные слои прусского общества, не допускавшиеся к членству в ордене и, следовательно, к государственным делам, стали в оппозицию к тевтонцам, которые, не нуждаясь больше в пх военной помощи, стремились заменить их крестьянством, с которого можно было собирать ренту и налоги. В 1410 году Тевтонский орден собрал большую армию для Грюнвальдской кампании, потерял в сражении при Грюнвальде около 300 братьев, но все же смог выжить и остаться в Марпенбурге под руководством энергичного гроссмейстера Генриха фон Плауена (которого, однако, отстранили в 1413 году). Некоторые из тевтонских рыцарей иногда отправлялись воевать с турками (например, в 1429–1434 годах), но из делавшихся время от времени императором Сигизмундом другими предложений, чтобы орден выбрал себе новую цель и занялся борьбой с османами на Балканах, ничего серьезного не вышло. В Пруссии представители знати объединились в Прусский союз, их действия привели к гражданской войне и к польской интервенции; и к 1454 году тевтонские рыцари были заняты войной с собственными подданными. В 1457 году поляки купили Мариенбург у служивших в орденской армии наемников, и центральный монастырь был перенесен в Кенигсберг; а в 1466 году было заключено мирное соглашение, по которому тевтонские братья были должны отказаться от части остававшихся у них земель и обязывались оказывать военную помощь польской короне. Орден не смог противостоять полякам, поскольку оснований продолжать настаивать на том, что он защищает Европу, уже не было.

Деятельность по заселению и обращению в христианство прибалтийских земель тоже не имела большого будущего. В самом ордене постоянно происходили ссоры между прусским, немецким и ливонским магистрами и между братьями, происходившими из Франконии, Рейнской области и других стран. Например, в Ливонии к 1450 году около 60 процентов братьев были родом из Вестфалии, а около 30 процентов – из Рейнской области. Рыцари кичились своим знатным происхождением, присваивали деньги ордена, в Пруссии они составили могущественную олигархию, которая после 1466 года определяла политику ордена и направляла действия магистра. Все это привело к обмирщению ордена и в конечном итоге к полной секуляризации орденского государства. Государство госпитальеров территориально было намного меньше тевтонского, и для его защиты требовалось, соответственно, меньше людей и средств, да и сам орден госпитальеров был намного гибче и продолжал вести военные действия еще долго после того, как Тевтонский орден отказался от всякого подобия священной войны. В 1525 году последний прусский магистр Альбрехт Бранденбургский перешел в лютеранство, признал себя вассалом польского короля и начал править Пруссией как наследственным светским герцогством. Из пятидесяти пяти братьев, оставшихся в Пруссии, лишь несколько сохранили приверженность католицизму. Немецкое п ливонское отделения Тевтонского ордена просуществовали до 1561 года. Реформация нанесла удар и по ордену госпитальеров, его приорства были распущены протестантскими правителями: в Швеции – в 1527 году, в Норвегии – в 1532, в Дании – в 1536 и в Англии – в 1540.

Процесс национализации испанских орденов начался еще до окончании Реконкисты (которая закончилась в 1492 году). После завоевания Гранады кастильская корона решила положить конец бесконечным спорам между орденами. В 1489–1494 годах король Фердинанд принял на себя управление тремя кастильскими орденами. Со стороны братьев это не вызвало протеста, и был организован королевским совет для контролирования деятельности орденов. Капитулы, выборы и образ жизни в командорствах не претерпели существенных изменений. Калатрава, Монтеса и Авиш сохранили свою связь с орденом цистерцианцев. В 1523 году папа Адриан VI официально объединил кастильские ордена под королевской властью и передал короне магистерство и связанные с ним доходы (достигавшие 110000 дукатов в год, что составляло почти половину всех орденских доходов). Монтеса, и свой черед, была подчинена в 1587 году арагонской короне. Контроль над португальскими орденами, отказывавшимися принимать участие в действиях за морем, тоже перешел к королю, который использовал некоторые их командорства для награждения за верную службу тех, кто сражался с «неверными» в Африке и в Азии. Португальские ордена прекратили свою военную деятельность, но отдельные братья самостоятельно принимали участие в кампаниях против мусульман (на пример, около двадцати восьми из них были убиты или взяты в плен при Алькасаре во время марокканской кампании 1578 года).

С течением времени папские буллы постепенно освободили испанских монашествующих рыцарей от правил на вступление в брак, частную собственность, соблюдение постов, место жительства и молитвенную практику. Корона начала сама вести хозяйство командорств, и многие братья превратились в рантье, сохранявших свое членство к орденах из соображений чести, знатности и карьеры. С созданием же постоянной регулярной королевской армии ценность орденов как поставщиков опытной военной силы упала. В 1536 году Карл V начал дробление владений орденов для финансирования своей деятельности по защите христианства; он продал четырнадцать из пятидесяти одного командорства Калатравы, тринадцать из девяноста восьми командорств Сантьяго и три из тридцати восьми командорств Алькан-тары, в результате чего получил около 1700000 дукатов.

Королевская власть должна была как-то оправдать национализацию орденов, и кастильская корона объяснила это стремлением объединить все ресурсы для продолжения священной войны и обращения язычников; при этом подчеркивалось, что северная Африка, как и Гранада, – всего лишь первые шаги по дороге в Иерусалим. В 1506 году король Фердинанд собрал капитул Сантьяго, на котором было решено основать монастырь в Оране (Алжир); строились также планы организовать отделения Калатравы и Алькантары в Северной Африке. Все эти предложения обсуждались до XVII века, но ни к чему конкретному не привели. Отдельные братья кастильских орденов занимали в королевстве военные должности, но сами ордена бездействовали. С 1518 по 1598 год из более тысячи рыцарей Сантьяго только пятьдесят или шестьдесят воевали с «неверными». По крайней мере восемь членов Сантьяго приняли участие в Тунисской экспедиции 1535 года, а в 1565-м несколько человек помогали защищать Мальту. С 1552 года орден Сантьяго стал выделять около 14000 дукатов в год на содержание трех или четырех галер в Средиземном море, которые в 1561 году вошли в состав королевского флота. Эти галеры являлись прежде всего символом, однако при великом командоре Кастилии Луисе де Рекесенсе они сыграли заметную роль в бою при Лепанто (1571 год). Любопытно, что Луис де Рекесенс был принят в Сантьяго в одиннадцатилетнем возрасте, а Альваро Басан, чья блестящая карьера во флоте включала участие в сражениях у Мальты и при Лепанто, – в двухлетнем (в 1528 году). После 1571 года Испанию занимали, в первую очередь, события на севере Европы, и священная война отошла на второй, а то и на третий план. К этому времени большинство братьев просто перестали выполнять свои обязанности. Так, член ордена и поэт Луис де Гонгора был публично подвергнут критике за отказ в 1614 году подчиниться королевскому приказу о службе в Марморе в Африке.

В то время как испанские и Тевтонский ордена претерпевали фундаментальные изменения, приведшие к прекращению ими активных действий, орден госпитальеров продолжал воевать. Его по-прежнему поддерживали и папа, и император, и многие другие правители. Папа Климент VII, выбранный в 1523 году при участии магистра госпитальеров, раньше и сам был членом этого ордена. После вынужденного отплытия с Родоса в 1523 году великий магистр родосских рыцарей Филипп Вплльс де л"Иль-Адап со своими рыцарями странствовал целых восемь лет по различным городам и весям в поисках новой постоянной резиденции, они побывали и в Мессине, и в Чивитавеккье, и в Вптербо, и в Пицце, сохраняя во всех своих мытарствах организационную структуру ордена и его дух. Большинство членов ордена были французами, но помог им в конце концов испанский король, император Священной Римской империи Карл V. Он отдал ордену в ленное владение маленький скалистый остров Мальту с двумя соседними островами – Гоцо и Комнно (в Средиземном море между Сицилией и северо-африканскпм побережьем), после чего госпитальеры стали называть себя мальтийскими рыцарями. Они признали сюзеренитет Сицилии и обязались защищать новый материковый плацдарм в Африке – Триполи, захваченный испанцами в 1510 году. Рыцари, однако, не теряли надежду вернуться на Родос или в Южную Грецию и поселились в 1530 году на Мальте без особого энтузиазма. Там к ним присоединились их латинские и греческие подданные, покинувшие Родос вслед за орденом. В это время Франция заигрывала с турками, так что госпитальеры оказались на Мальте исключительно по испанской инициативе, и даже магистром их в 1536–1553 годах был арагонец – Хуан де Омедес.

Мальтийский орден (как стал с этих пор называться орден госпитальеров) продолжал проводить активную антитурецкую деятельность, практически он стал форпостом христианских держав в борьбе с Османской империей, достигшей к этому времени апогея своего могущества. Вскоре после переселения на остров рыцари помогли императорскому флоту овладеть африканской крепостью Галетой. В 1531 году они участвовали в экспедиции в Южную Грецию, а в 1535 – в Тунис. В 1541 году мальтийские рыцари поддержали императорские войска, уже отступавшие под натиском алжирцев. Мальта располагала великолепной гаванью и, находясь между испанской Сицилией и османской Африкой, представляла собой прекрасную базу для ведения военных действий на море против турецких армад и африканских корсаров. Рыцари договорились о беспошлинном ввозе зерна из Сицилии и укрепили гавань. Они привезли с собой с Родоса свои реликвии п часть архива ордена и продемонстрировали замечательную способность приспосабливаться к новым условиям без ущерба для фундаментальной структуры орденского государства (из чего следует, что существование военно-монашеского ордена не обязательно зависит от его террториального местонахождения). В 1551 году Триполи был захвачен турками, а мальтийский остров Гоцо подвергся разрушительному нападению. Но рыцари продолжали воевать. Наивысшего расцвета Мальтийский орден достиг в правление великого магистра Жана де ла Валлетта (1557–1568), ветерана последней осады Родоса в 1522 году при котором Мальте пришлось выдержать страшную осаду турок. К моменту нападения османов крепость Сент-Анжело, новый город Изола и форт Сент-Эльмо при входе в гавань были уже хорошо укреплены. Турок бы то намного больше, чем защитников острова, но благодаря тому, что Жан де ла Валлетт был опытным и отважным воином и талантливым военачальником и ему помогало все мальтийское население, Малы-, продержалась до прибытия спасательной экспедиции под командованием вице-короля Палермо и командора ордена Сантьяго Гарспа дг Толедо. После четырехмесячной осады турки были вынуждены отступить, потеряв свыше двадцати тысяч человек.

Шесть лет спустя, когда турки потерпели поражение при Лепанто пять галер и 100 рыцарей были присланы новым военно-монашеским орденом, посвященным святому Стефану. Этот орден был основан в 1562 году Козимо I де Медичи, герцогом Тосканы, ставшим его первым великим магистром (эта должность в ордене была наследственной) Козимо превратил необольшую тосканскую флотилию в регулярную сильную эскадру по образцу мальтийской. Он хотел защитить свое побережье и морское судоходство и к тому же сплотить вокруг себя своих подданных-нефлорентийцев, новую привилегированную прослойку из членов созданного им ордена. В некоторых городах, находившихся в оппозиции Флоренции, таких как Сиена и Лукка, знать осталась верна Мальте, но в других местах ордену святого Стефана удалось переманить у госпитальеров целые семьи, хотя новый орден и не пользовался таким престижем. Рыцари могли вступать в орден святого Стефана и закреплять за собой статус знатного дворянина, взяв новое командорство под семейное покровительство; они могли вступать в брак как п члены ордена Сантьяго; они должны были нести военную службу в течение как минимум трех лет. Сыновья женатых командоров могли получить в наследство командорство, находившееся под семейным покровительством, а изъяны в происхождении их матерей можно было исправить дополнительными денежными взносами; более того чем ччще командоры отказывались от своих должностей, тем быстрее могли завоевать себе знатный статус члены тех же семей. Все это, вместе взятое сильно отличалось от мальтийских представлений об образе жизни монашествующих рыцарей и о знатности происхождении, но нельзя не признать, что орден святого Стефана активно участвововал в священной войне на море.

Штаб-квартира ордена святого Стефана находилась в Пизе и имела сооственную морскую академию, а его монастырская церковь была построена по эскизам Джорджо Вазари. Вскоре орден уже насчитывал сотни членов, как тосканцев, так и уроженцев других частей Италии; в 1563–1737 годах им оыло построено не менее 695 командорств Флот ордена базировался в Ливорно и оттуда вел операции по защите побережья и перевозок, а также принимал участие в дальних экспедициях, часто вместе с кораолями госпитальеров. В 1565 году орден послал две галеры на помощь Мальте. Тосканские галеры совершали рейды на африканские берега, в Эгейском море и в районе Кипра. Они были организованы в единую эскадру и добычу делили поровну, но, в отличие от кораблей госпитальеров, галеры ордена святого Стефана не совершали самостоятельных, получастных пиратских набегов (согso). После 1584 года орден святого Стефана сменил объект своего христианского пиратства, и теперь экспедиции, в основном, совершались не в западное Средиземноморье, а в более многообещающие районы Леванта. В 1610–1618 годах орден захватил двадцать четыре берберских судна (берберские пираты осели на острове Джерба у берегов Северной Африки и превратили его в мощный центр морского разбоя, терзавший судоходство в этом районе более 300 лет и выступавший на стороне турок) и 1409 рабов на Западе, разграбил несколько городов и захватил сорок девять турецких и греческих кораблей и 1114 рабов в Леванте. Орден святого Стефана воевал вместе с венецианцами в критской войне 1645–1669 годов, но это было последним крупным военным предприятием ордена. В 1737 году должность адмирала была упразднена, а в 1809 году орден был уничтожен Наполеоном. В том же году Наполеон отобрал у Тевтонского ордена его немецкие земли, штаб-квартира ордена переехала в Вену, и все надежды на возрождение Тевтонского орденского государства и возобновление военных действий рухнули навсегда.

В 1568 году Козимо Медичи попытался включить госпитальный орден святого Лазаря в орден святого Стефана, но в 1572 году папа присоединил часть ордена святого Лазаря к ордену святого Маврикия, великим магистром которого был герцог савойскйй Эммануил Филиберт, причем пост магистра в этом ордене был наследственным; в обязанности же ордена входило содержание двух галер; и действительно, две его галеры участвовали в Тунисской кампании в 1574 году. Однако после 1583 года орден святого Маврикия прекратил всякую военную деятельность. В 1459 году папой Пием II был основан Вифлеемский орден. Немногочисленные братья этого ордена под руководством магистра Даимберто де Амороза собирались защищать эгейский остров Лемнос, но после захвата его турками переехали на Сирос и построили там в 1464 году странноприимный дом. После отвоеванпя Лемноса венецианцами в том же году Вифлеемский орден вернулся обратно на остров, но тот снова попал в руки турок в 1479 году, и после этого орден прекратил свое существование. Много позднее, в 1619 году, герцог мантуанский и неверский Карл Гонзага помог папе организовать новый орден – Оrde de la Milice Chretienne («орден христианских рыцарей»), предназначенный для борьбы с турками и с немецкими протестантами. В 1623 году папа Урбан VIII превратил его в настоящий военно-монашеский орден. Появились итальянские и немецкие отделения ордена, были собраны деньги и создан флот, но ни в одной военной операции этот орден так и не участвовал.

Новое время: Орденское государство продолжает существовать

После 1561 года Мальтийский орден продолжал оставаться активной и независимой военной организацией. Им управляли закаленные в боях, опытные воины. В 1540 году магистр Жан де да Валлетт попал в плен и пробыл у мусульман больше года. В 1565 году мальтийские рыцари сумели отбить турок, что придало им уверенности, и тут же начали строительство нового города – Ла-Валлетты – и системы фортификаций вокруг главной гавани. Остров превратился в мощный бастион, угрожавший стратегическим коммуникациям между Стамбулом и Александрией, которые были столь необходимы мусульманам для войны на фронтах Египта, Туниса. Алжира и Марокко. Массивные новые укрепления, превратившие остров в огромную каменную крепость, делали его практически неприступным, п турки больше не осмеливались нападать на Мальту. Конечно, риск турецкой атаки всегда оставался, и рыцари поддерживали фортификации в идеальном состоянии, окружив ими весь остров. Последнее звено – форт Тинье – было закончено в 1794 году. Фортификационное строительство требовало больших финансовых вложений и увеличения местных налогов, но оно же придавало жителям уверенность в собственной безопасности и создавало рабочие места. Верфи и арсеналы были необходимы для ведения морских кампаний. Экономика острова была очень разнообразной – порты, новые города, больница и карантинная служба, пункты транзитной торговли постоянно расширялись. За сто лет население Мальты и Гоцо увеличилось почти вдвое – от 49500 в 1680 году до 91000 в 1788-м. Разумеется, население периодически бывало недовольно своим правительством, как и везде в Западной Европе, однако с мальтийцами, как п раньше с жителями Родоса, рыцари обращались хорошо, и никаких волнений не происходило. Всем этим успехам способствовало и участие госпитальеров в общеевропейской жизни – их часто можно было встретить при папском, французском, венецианском и других дворах, где они иногда даже занимали светские посты. В Ла-Валлетте была организована морская академия для командного состава, и многие ее выпускники стали офицерами французского флота, но к XVIII веку война на море пошла на убыль, как, впрочем, и сама турецкая угроза.

Военный успех Мальты основывался на постоянном контролировании морских вод от Туниса до Калабрии, причем главной целью госпитальеров было не потопление вражеских кораблей, а захват добычи, выкупы и рабы. Но и мальтийским рыцарям фортуна иногда изменяла: например, в 1570 году они потеряли три галеры, из-за чего в следующем году смогли послать к Лепанто только три корабля. После сражения при Лепанто великие державы перестали собирать большие эскадры, требовавшие слишком больших инвестиций. К этому времени в Средиземном море создался определенный баланс сил, поддержанию которого немало способствовала Мальта. Однако победа над турками при Лепанто не уничтожила силу османов; в 1571 году турки захватили Кипр, в 1574 – Тунис, а в 1614 году небольшой отряд турок пытался высадиться на Мальте. Госпитальеры продолжали вести агрессивные антитурецкие действия. Например, в 1611 году они атаковали Коринф в Греции и Керкенну на побережье Туниса. В 1645–1669 годах мальтийские рыцари помогали венецианцам защищать Крит. В 1718 году турецкая война закончилась, а вместе с ней и крупные морские кампании в левантийских водах. В 1705 году госпитальеры начали строить новые тяжелые парусные суда – линейные корабли – в дополнение к своим весельным галерам. Были созданы специальные фонды для финансирования этого строительства, и рыцари должны были прослужить на новых военных кораблях четыре шестимесячных срока перед тем, как получить повышение. И хотя война на море почти затихла, причем во многом благодаря госпитальерам, полностью военные действия не прекращались никогда: например, в 1749 году госпитальеры атаковали Оран. В 1770 году Россия разбила османский флот, но опасность на море не исчезла. В апреле 1798 года около острова Гоцо госпитальеры захватили тунисское судно. Мальтийский флот до самого конца существования Мальтийского рыцарского государства состоял из четырех галер, двух линейных кораблей и двух фрегатов. На Мальте, как и на Родосе, согso (узаконенное полупиратство) играло немаловажную роль в экономике острова. Это занятие не было ни грубым пиратством, ни официально лицензированным, ведущимся по установленным правилам каперством против враждебных судов, без различия религиозной принадлежности. Скорее согso можно назвать своеобразной формой священной войны, ограниченной (по крайней мере на практике) нападениями на суда «неверных». Эта практика велась по лицензии магистра, который получал десять процентов добычи, и контролировалась специальным трибуналом. При этом отдельные госпитальеры по собственной инициативе могли снарядить корабль и отправиться на поиски вражеских судов. Особенно прибыльной была морская охота в Эгейском море и в левантийских водах. Время от времени родосские корсары нападали на венецианские торговые суда, что приводило к дипломатическим конфронтациям и конфискации доходов госпитальерского приорства в Венеции. Мальтийский флот участвовал во многих крупных кампаниях XVI века и турко-венецианских войнах 1645–1718 годов, но после 1580 года главный упор был сделан на согзо. Мальта превратилась в корсарское государство, суда которого бороздили воды у берегов Африки, где часто сталкивались с берберскими пиратами. Мальтийские моряки участвовали в согso, мальтийские банкиры вкладывали в него деньги, а мальтийские рыцари не только снаряжали для него корабли, но и сами на них плавали. Однако растущее господство в Средиземноморье французов, которые заключили союз с турками, заставило госпитальеров сократить свои левантийские операции. К 1675 году на Мальте оставалось двадцать или тридцать активных корсаров, но к 1740-му их число резко сократилось. Только после кризиса 1792 года согso возродилось, но не надолго. В итоге мальтийский флот стал заниматься контролем за соблюдением мира на море. И надо признать, что тем самым госпитальеры способствовали развитию западной торговли; даже османские купцы предпочитали плавать на христианских судах как самых безопасных.

Организационная структура госпитальеров практически не менялась. Всем руководил великий магистр. В 1526–1612 годах генеральный капитул собирался приблизительно каждые шесть лет, но в 1631–1776 годах, когда Мальту охватил финансовый кризис, он не был созван ни разу. Орден, никогда не подвергавшийся реформам, становился все более и более авторитарным, причем магистры выступали в роли суверена. Французская монополия на пост магистра была нарушена в 1374 году, и после этого магистрами наравне с французами могли быть испанцы и итальянцы; в XVIII веке два магистра подряд были португальцами. Должность магистра не была наследственной, но каждый магистр выбирался пожизненно.

Это обеспечивало стабильность, но способствовало геронтократии в высших эшелонах администрации. Большая часть доходов госпитальеров поступала в личную казну магистра, обладавшего почти абсолютной властью в ордене.

Во Франции существовало семь провинций ордена госпитальеров, и французские братья стремились любыми способами сохранить свои земли, командорства и доходы с них, поскольку от этого зависело само их существование. Королевская власть бесцеремонно вмешивалась в дела французского приорства, процветала коррупция. К тому же вмешательство пап, особенно в вопросах назначений, подрывало моральные устои всех орденов. Непотизм был неизбежен и распространен. Например, в 1692 году двоюродный племянник магистра госпитальеров Адриен де Виньякур получил командорство в Ланьи-ле-Сек, причем в это время ему было два года от роду, и распоряжался этим владением до самой своей смерти восемьдесят два года спустя. Мануэл Пинту де Фонсека также был принят в орден в двухлетнем возрасте, потом стал магистром и умер на этом посту в возрасте девяноста двух лет. И все же орден госпитальеров продолжал существовать, и о нем никак нельзя было сказать, что он клонится к своему закату. Госпитальеры занимали сильные позиции в Арагоне, в Богемии, в некоторых немецких землях и в Италии (особенно в Неаполе и на Сицилии). К 1583 году в ордене состояло примерно две тысячи человек, причем самой многочисленной группой были рыцари (сержантов было всего сто пятьдесят, и столько же священников). В 1700 году во Франции, на Пиренейском полуострове, в Италии и на территории Священной Римской империи все еще функционировали пятьсот шестьдесят командорств госпитальеров.

Почти везде одеяние мальтийского рыцаря с восьмиконечным крестом означало высшую степень знатности. В политически раздробленной Италии орден госпитальеров помогал сохранить старинный общеитальянский класс дворян, представители которого проходили образовательный курс на Мальте. Эти люди знали друг друга как члены одного многонационального клуба, доступ в который охранялся посредством фамильного владения командорствами и все более ужесточавшейся системы требуемых при вступлении доказательств благородного происхождения. Рост буржуазии, появление при дворе чиновников неаристократпческого происхождения и изменения, произошедшие в армии и ее техническом оснащении, вели к уменьшению значимости роли старого дворянства, честь и рыцарские идеалы которого по-прежнему символизировались устаревшим мечом. И старая европейская аристократия использовала военно-монашеские ордена для поддержания и зашиты своего статуса, отстраняя от членства в них новоиспеченных дворян и патрициев.

Госпитальеры пользовались в Западной Европе большим уважением, и многие из них находились в близких семейных и политических отношениях с правителями своих провинций. Орден по-прежнему официально находился под юрисдикцией папского престола, и решения пап оказывали влияние на его политику. В XVIII веке против Мальтийского ордена выдвигались обвинения в прожигании жизни, аморальности и бездействии, и они далеко не всегда были необоснованными, но такие же обвинения обрушивались на орден и в XIV веке, и даже раньше. Несмотря на все организационные недостатки, орден госпитальеров не был анахронизмом, законсервировавшим уже отмершие средневековые идеалы. С 1635 по 1740 год количество братьев в ордене увеличилось с 1715 до 2240 человек. Дворянство этого времени получало очень хорошее образование, и в орден вступали люди талантливые, начитанные, преследующие самые разнообразные интересы – военные, дипломатические, научные, художественные. Библиотека в Ла-Валлетте отражала широту интересов мальтийских рыцарей – как практических, так и теоретических. Вот один ранний пример. Член ордена гуманист Савва ди Кастильоне еще на Родосе коллекционировал классическую скульптуру, потом был послом в Риме, а уйдя на покои в свое командорство в Фаенце, создал школу для детей бедняков.

Как и члены других военно-монашеских орденов, со временем госпитальеры стали воспринимать свои обеты чисто символически, и общая литургическая жизнь в командорствах постепенно забывалась. Сами командоры часто отсутствовали в своих командорствах, видя в них в первую очередь экономическое предприятие, дающее им средства к существованию (причем некоторым командорам удавалось накопить значительные личные богатства, часть которых после их смерти оставалась вне ордена). Представители госпитальеров присутствовали на реформаторском Тридентском соборе, но их участие в нем было вызвано не заботой о реформировании своего ордена, а стремлением добиться того, чтобы братья и члены их семей не подпадали под юрисдикцию епископов. Однако внутри ордена проявлялась обеспокоенность моральным состоянием организации, и в XVII веке к обсуждению этой проблемы были привлечены иезуиты и представители других прогрессивных течений во Франции. Некоторые госпитальеры активно занялись благотворительностью и миссионерством, выкупом христиан из мусульманского плена, духовными и благочестивыми трудами. Они искали способов, которые позволили бы не посвященным в священнический сан госпитальерам вести одновременно благочестивый и военный образ жизни, что, собственно, и являлось призванием членов ордена.

Век просвещения и появление масонства оказали влияние и на Мальтийский орден. Эти новые веяния усилили недовольство рыцарей старым режимом. Магистры все чаще ссорились с епископами, папскими инквизиторами и представителями мальтийского населения и клира. Прекрасно управляемые поместья и леса трех французских провинций поставляли половину иностранных доходов ордена, что обеспечивало французам первые места в администрации. По мере того как военные функции ордена сводились к нулю, а доходы таяли, орден пытался принимать отчаянные меры – союзы с американцами, русскими или англичанами, основание эфиопской компании, создание польского при-орства, покупку поместий в Канаде, приобретение Корсики; в 1651 году орден купил три острова в Карибском море, но уже в 1665 году должен был их продать. В 1775 году на Мальте вспыхнуло восстание под руководством местного мальтийского духовенства, которое было поддержано сельским населением, доведенным до нищеты дурным управлением. Великий магистр Роган (1775–1797) прилагал все усилия для того, чтобы поднять угасший воинский дух в ордене, усовершенствовать администрацию и суд, увеличить доходы. В 1776 году он в последний раз созвал высшее законодательное учреждение ордена – генеральный капитул, которым в 1779 году был издан кодекс законов Мальтийского ордена. Но старания Рогана пропали даром. В 1792 году Национальная ассамблея Франции конфисковала французское имущество ордена, а 12 июня 1798 года Мальта без боя сдалась Наполеону. Из бывших тогда на острове трехсот тридцати братьев двести были французами, и многие из них были готовы к сопротивлению, но госпитальеры-испанцы отказались сражаться, твердого военного руководства не было, а магистр побоялся предпринять какие-либо решительные меры, опасаясь народных беспорядков. После сдачи острова рыцари обвинили магистра Фердинанда фон Гомпеша в измене и сместили его с должности. 16 декабря того же года великим магистром был избран российский император Павел, и резиденция ордена (конвент) была перенесена в Санкт-Петербург, после чего в Кронштадте начали снаряжать флот для возвращения Мальты. Однако после смерти Павла Александр I отказался от звания великого магистра, а потом и вовсе упразднил орден на российской земле. Постепенно орден стал терять свои земли и в других странах, и в 1834 году капитул ордена был перенесен г, Рим. С тех пор судьба Мальтийского ордена тесно связана с историей папского престола.

Новое время: угасание военных функций военно-монашеских орденов

Тевтонский орден после падения Мальты еще какое-то время продолжал участвовать в военных действиях. Орден потерял в 1525 году Пруссию, но сохранил владения во многих католических и даже некоторых протестантских немецких землях. После 1525 года резиденция немецкого магистра находилась в Мергентейме во Франконии, и там в течение нескольких веков немецкий магистр, принявший на себя и функции гроссмейстера, содержал небольшой двор и имел статус немецкого князя. В это же время большинство населения Ливонии, где орден контролировал многие города п крепости, перешло в лютеранство, но немецкие братья-рыцари продолжали сражаться – с православными русскими и время от времени с ливонскими лютеранами. В 1561 году последний ливонский магистр Готхард Кеттлер сам перешел в протестантство п превратил орденское государство в светское. Часть Ливонии отошла к Польше, а бывший магистр стал наследственным герцогом Курляндии и Семигаллена. К 1577 году в Тевтонском ордене насчитывалось всего сто семьдесят один человек. Мергентейм не был орденским государством, он представлял собой независимое немецкое княжество под управлением гроссмейстеров, как правило – членов австрийского правящего дома (например, с 1595 года орденом управлял Максимилиан Габсбургский). Тевтонский орден продолжал придерживаться старой административной системы и по-прежнему требовал при приеме новых членов доказательств благородного происхождения. В стремлении сохранить орден рыцари уделяли большое внимание старинным традициям немецкой аристократии. По примеру немецких дворян – членов ордена госпитальеров, действовавших на Мальте, тевтонские рыцари не раз выдвигали предложения о защите крепостей или даже переносе резиденции ордена на венгерскую границу для борьбы с «неверными». Но после 1595 года, когда Максимилиан Габсбургский посылал тевтонских рыцарей воевать с турками, они попадали на фронт в качестве членов императорского двора, а не представителей Тевтонского ордена. После 1606 года все тевтонские рыцари теоретически были обязаны прослужить в армии ордена три года, но на практике вместо этого они могли управлять командорствамп, занимать посты в администрации г. Мергентейме или вступать в регулярную немецкую армию. Начиная с 1648 года в орден на равных правах стали приниматься лютеране и кальвинисты, и Тевтонский орден стал трех-конфессиональным.

В 1658 году Тевтонский орден обсуждал планы совместных действий с Венецией п Мальтой, а в 1662 – организации тевтонской флотилии на Дунае. В 1664 году гроссмейстер ордена Иоганн Каспар фон Ампринген командовал отрядом рыцарей в бою с турками в Венгрии, а в 1668 он провел неудачную экспедицию против турок на Крит. Некоторые тевтонские рыцари воевали в составе гарнизонов городов на османской границе. С 1696 года гроссмейстер финансировал полк, в составе австрийской армии, в котором служили члены ордена, получая жалованье как от своих командорств, так и от австрийского военного начальства; в 1740 году тевтонцы принимали участие в австро-прусской войне, но не в качестве рыцарей военно-монашеского ордена, а как представители немецкого княжества. Другими словами, Тевтонский орден как таковой в начале XVIII века воевал крайне редко. В 1699 году орден насчитывал всего девяносто четыре рыцаря и пятьдесят восемь священников. Тевтонский орден пробыл в Мергентейме до 1809 года, после чего перенес свою резиденцию в Вену. Как и орден святого Стефана и испанские ордена, он был инкорпорирован в светскую армию, однако владения ордена, сохранившиеся за пределами Австрии, обеспечивали ему некоторую независимость.

Испанские ордена тоже стали редко участвовать в военных действиях. В 1625 году три испанских ордена насчитывали 1452 брата, и из них 949 – почти две трети – состояли в ордене Сантьяго. В 1637 и в 1645 годах король Испании и Португалии Филипп IV, готовясь к войне с Францией, неоднократно требовал от братьев выполнить их военные обязанности перед короной, но орденское дворянство совсем не стремилось участвовать в сражениях и всячески пыталось избегать этого с помощью протестов и уловок. В 1640 году для формирования батальона было собрано 1543 рыцаря из военно-монашеских орденов, включая орден Монтесы, но только 169 (11 процентов) из них оказались пригодными для защиты родной земли – остальные братья были либо слишком молоды, либо слишком стары, либо слишком больны, либо просто не хотели принимать участие в военных действиях. Последние посылали за свой счет замену, платили штрафы или укрывались от призыва. И в конце концов этот батальон был послан на усмирение взбунтовавшихся каталонцев. После этого инцидента рыцари стали откупаться от обязанности нести военную службу. Как и в случае Тевтонского ордена, члены которого воевали за интересы австрийского престола, батальон испанских орденов не представлял собой группу рыцарей-монахов, защищавших христианское дело, набранные туда люди просто были обязаны защищать территории своего светского государя. В 1775 году три полка, содержавшихся Алькантарой, Сантьяго и Монтесой, послали на осаду Алжира всего 468 человек. Испанские ордена превратились в анахронизм. Что же касается португальских орденов, то они перестали существовать в 1820–1834 годах, а владения всех трех кастильских орденов были конфискованы в 1835 году.

Вклад военно-монашеских орденов в священную войну в 1312–1798 годах был, несмотря на все, довольно существенным. Участие орденов в отдельных крестовых экспедициях и в испанской Реконкисте было ограничено временем и местом, успехи Тевтонского ордена, какими бы значительными они ни были, по колонизации и обращению в христианство прибалтийских племен в конце концов забылись, но защита Родоса и Мальты и их сопротивление туркам навсегда вошли в историю. Национальные интересы всегда превалировали над идеалами крестоносного движения, и в обновляющемся мире военно-монашеские ордена могли сохраниться только там, где им удавалось удержать собственную территориальную базу, создать полусветскую теократию и поддерживать хотя бы видимость ведения ими священной войны и ее необходимости христианскому миру, что позволяло им владеть землями в других странах и получать оттуда доходы. К концу истории военно-монашеских орденов в такой ситуации находились только госпитальеры и, в гораздо меньшей степени, тевтонские рыцари.

После XVI века лишь Мальтийский орден имел позитивную военную стратегию, определяемую его командирами. (Правда, орден святого Стефана продемонстрировал, что региональная организация под разумным и твердым руководством может успешно продолжать крестоносные традиции и использовать старинные рыцарские ценности в современных военных и военно-морских целях.) Из всех военно-монашеских орденов только орден госпитальеров не претерпел существенных изменений с 1312 по 1798 год. Госпитальеры имели свое собственное островное государство, что и обеспечило им столь долгое и стабильное существование. Правда, жизнь госпитальеров находилась в прямой зависимости от доходов европейских отделений ордена. В 1413 году братья даже пригрозили покинуть Родос, если они не получат финансовую поддержку из Европы, и согласились остаться только после прибытия денег из Англии. В 1792 году их финансовая база была подорвана конфискациями владений ордена, и вскоре после этого Мальту захватил Наполеон. Остальные же ордена были озабочены главным образом вопросами собственного выживания в качестве закрытых аристократических корпораций. А чисто национальные ордена и некоторые национальные приорства или отделения интернациональных орденов были подавлены и инкорпорированы светской властью.

Военно-монашеские ордена были частью ancient regime (старого режима), обреченного на отмирание. Конфискации и другие репрессивные меры, проводившиеся против военных орденов Наполеоном и победителями Великой французской революции, поставили точку в военной деятельности этих организаций. Однако в течение еще некоторого времени продолжали существовать орденские женские монастыри и священники и даже вынашивались планы возрождения и восстановления орденов – иногда в виде аристократических братств или масонских и эзотерических групп. Хотя и после 1798 года некоторые, ордена, превратившись в невоенные благотворительные пли эзотерические организации, еще продолжали существовать, время их ушло безвозвратно. В историю же они навсегда вошли как явление, оказавшее огромное влияние на политические и культурные процессы, происходившие в средневековой Европе.

В 1309–1377 годах папский престол находился в Авиньоне в зависимости от французского короля. Этот период подучил название «авиньонского пленения пап»

Каперством назывались действия корсаров на службе у государства. Имея разрешение властей – каперскую грамоту, каперы атаковывали суда тех держав, с которыми воевала их страна; в каперской грамоте оговаривались условия деления добычи между капером и государством

Большую часть доходов военно-монашеские ордена получали от сельского хозяйства и животноводства в своих поместьях (иногда сами занимаясь этим, а иногда сдавая в наем); другими источниками средств служили отправление правосудия, феодальные права и привилегии, городские ренты, продажа пенсий, инвестиции, папские индульгенции, коммерческая деятельность и т.

П. Монашеские общины военных орденов отличались от традиционных монастырей тем, что братья должны были не только содержать себя, но и посылать деньги в штаб-квартиру своего ордена и братьям, находившимся на военной службе. Ордена обычно организовывали свои владения в приорства (или в провинции), в которые входило по несколько командорств (или долгов) во главе с командорами. Командоры сами управляли своими домами или сдавали их в наем и платили взносы в приорство, а из приорств средства передавались в центральную казну ордена. Иногда доходы конкретных домов предназначались специально для приора или для магистра. После 1319 года орден Монтесы ввел систему, по которой доходы отдельных командорств поступали в распоряжение определенных чиновников для конкретных целей - для магистра, для защиты границы от мусульман и т. д. Три кастильских ордена п Тевтонский орден приписывали доходы оч конкретных областей или командорств прямо магистрам для их личной казны. Мастер госпитальеров получал большую часть доходов острова Родоса, а после 1530 года - Мальты.

Несмотря на введение системы учета и проверки, правящая верхушка орденов не располагала точной информацией об общем доходе орденов, количестве людей, состоявших в них, и о том, на какие ресурсы п военные силы может рассчитывать центральное руководство в случае начала военных действий. Каждый орден сталкивался как со схожими, так и с присущими только ему трудностями. В одних орденах было слишком мало рыцарей, причем некоторые были уже слишком стары для участия в войнах; в других - мало сержантов; в третьих - слишком много священников. Что же касается денежных поступлений, то в 1374-1375 годах западные пргюрства ордена госпитальеров, например, прислали на Родос около 46000 флоринов, а в 1478 монастырь на Родосе получил 80500 родосских флоринов с Запада и 11550 родосских флоринов с Востока. А в 1519 году орден госпитальеров очень рассчитывал на то, что в течение этого года согео (см. выше) доставит ему 47000 дукатов. Как мы уже говорили, число госпитальеров на Востоке в XV веке варьировалось от 250 до 450 человек. В 1525 году в Пруссии насчитывалось всего 55 тевтонских братьев (в 1379 году их было около 700), что, правда, отчасти объясняется потерей Тевтонским орденом территорий; особенно после 1466 года. Прусские доходы росли до 1410 года, а потом пошли на убыль, но в 1435-1450 годах поступали довольно регулярно и равномерно. В 1565 году Мальту защищали около 540 рыцарей и сержантов ордена госпитальеров, а в 1631 году весь орден насчитывал 1755 рыцарей, 148 капелланов и 155 сержантов, то есть всего 2058 человек, из которых 995 находились в трех французских провинциях, а 226 - на Мальте. Испанские ордена отличались многочисленностью и богатством; только Калатрава получила в 1500 году доход в 61000 дукатов, что равнялось примерно одной двенадцатой части ежегодного дохода кастильской короны, причем больше половины этих денег получил магистр ордена. В новое же время госпитальеры по сравнению со всеми другими орденами оказались в наиболее выгодном экономическом положении. К 1776 году урожай хлопка на Мальте приносил острову больше денег, чем сам орден; в 1787- 1788 годах сумма экспорта составила 2816610 скудо.

Магистр получал в год около 200000 скудо с доходов острова, а доход орденской казны составлял 1315000 скудо, получаемых главным образом из других стран; рядовые братья ввозили примерно 1000000 скудо в год на личные расходы. Столица госпитальеров Ла-Валлетта существовала на средства, получаемые из колоний и западных приорств.

В функции командорств входило не только предоставление центру денег и людей. Они были еще и вербовочными центрами, базами военной подготовки, домами престарелых и резиденциями многочисленных священников ордена. Все проживавшие там братья были монахами, некоторые - священниками, и этот их статус приносил доход - в виде пожертвований и заказов заупокойных месс. Командорства могли владеть гостиницами, лазаретами и кладбищами, приходами и школами, несколькими церквами или часовнями. Ордена строили и поддерживали церкви и другие здания.

У них были свои службы, свои святые покровители, иконы, реликвии и мощи, что привлекало к ним людей. Тевтонский орден нанимал специальных лекторов для чтения вслух братьям на национальном языке (некоторые из братьев были неграмотны) во время приема пищи. У некоторых орденов были даже свои святые. Ордена также вели активную пропагандистскую деятельность.

По мере падения доходов орденов в условиях ухудшавшейся экономической ситуации усиливалось соперничество за их богатства. В ордене госпитальеров для командоров стало обычным делом руководить одновременно двумя или даже большим числом командорств, и условия приема в орден стали ужесточаться. Так, если в XIV веке в большинстве орденов многие рыцари были выходцами из буржуазии и нетитулованного мелкопоместного дворянства, то к XV веку от кандидатов стали требовать доказательств их знатного происхождения; к 1427 году каталонские госпитальеры принимали новых членов только при предоставлении письменных документов и показаний свидетелей, данных под клятвой. В Тевтонском и других орденах формальные доказательства принадлежности к знатному роду должны были предоставляться задолго до 1500-го года. И постепенно это стало общепринятой практикой. Таким образом, аристократия отвоевывала позиции у нетитулованного дворянства и буржуазии. А в Кастилии доказательства знатного происхождения служили еще и защитой от проникновения в орден лиц с еврейской кровью. Тевтонский орден до самого конца XV века не поощрял использования членами личных печатей и накопления собственных средств, а также постройки богатых усыпальниц, но в других орденах обеты бедности и правила, ограничивавшие частные владения и средства, повсеместно нарушались созданием частных фондов, усыпальниц для отдельных братьев, обзаведением печатей с личными гербами и т. п.

После дела тамплиеров дебаты вокруг орденов разгорелись с новой силой. Некоторые авторы трактатов предлагали создать единый военно-монашеский орден, другие выступали за национальные организации, а третьи считали, что освобожденный Иерусалим должен будет превратиться в орденское государство под управлением нового ордена. Христиане, ставшие жертвой Тевтонского ордена, постоянно протестовали против его действий. Но, как ни странно, настоящего обсуждения орденов как явления так и не было. Писавший еще до 1389

года бывший канцлер Кипра и фанатик крестоносного движения Филипп де Мезьер, превозносивший до небес Тевтонский орден, резко критиковал госпитальеров, обвиняя их в духовном упадке и в том, что они служили на Родосе только ради получения бенефиций на Западе. Его собственный план нового военно-монашеского ордена, законченный в 1396 году, был составлен в привычных понятиях благородного братства, ставящего себе целью освобождение Иерусалима и создание в Палестине монархического орденского государства, причем рыцари-монахи должны были бы постоянно находиться на Востоке, а их европейскими владениями управляли бы специально назначенные надежные светские чиновники. Филипп де Мезьер также предлагал, чтобы рыцарям разрешали вступать в брак (как это было в ордене Сантьяго), но следили за их верностью своим супругам. (Забавно, что когда вдовы рыцарей Сантьяго сами вступали в орден, они должны были указать, хотят ли

они вступить в новый брак.)

В трактатах о крестоносном движении выдвигались различные предложения по устранению злоупотреблений в отдельных орденах и по регламентации таких вопросов, как совершение богослужений, внесение взносов, обязательное присутствие в командорствах и образ жизни рыцарей-монахов, однако военно-монашеские ордена позднего Сред невековья не привлекали интереса крупных богословов, и они не пережили серьезных реформистских движений, таких, как, например, в орденах францисканцев пли августинцев. Начиная с XIV века монашествующие рыцари уже не очень старались соблюдать свои обеты, дисциплина падала, участились случаи уклонения от военной службы, члены орденов стремились иметь

собственные резиденции, частные владения, финансовые выгоды. Все это сильно подрывало дух и мораль в орденах. Все большее внимание уделялось материальным и денежным интересам, даже командорства нередко сдавались внаем светским лицам. Членство в ордене превратилось в синекуру для привилегированной аристократической корпорации, обеспечивавшей себя безбедным существованием на всю жизнь.