В истории Первой мировой войны две стратегические операции были названы не по месту их проведения, а по фамилиям командующих. Первая из них - «Брусиловский прорыв», а вторая, организованная в апреле-мае 1917 года англо-французским командованием, «мясорубка Нивеля». На востоке - «прорыв», на западе - «мясорубка».
Уже по этим эпитетам видно, кто из союзников по Антанте сражался с большим мастерством и больше берег солдатские жизни.
Алексей Алексеевич Брусилов так и остался героем одной, зато грандиозной битвы, по ходу которой были отработаны приемы действия войск, актуальные вплоть до нашего времени.
На свет представитель старинного дворянского рода появился в Тифлисе, где его отец, генерал-лейтенант Алексей Николаевич Брусилов, возглавлял военно-судебные органы Кавказского корпуса.
Мальчику было шесть лет, когда умерли сначала его отец, а затем и мать - урожденная Мария-Луиза Нестоемская (полячка по происхождению). Трое осиротевших братьев были взяты на воспитание дядей и тетей - супругами Гагемейстер, а затем были определены в военные училища. Алексей и следующий по возрасту брат Борис поступили в привилегированный Пажеский корпус. Младший из братьев, Лев, пошел по морской линии и дослужился до звания вице-адмирала. Но еще больше, чем Лев Алексеевич, известен его сын и племянник полководца, Георгий, погибший во время экспедиции к Северному полюсу и ставший одним из прототипов полярника Татаринова из знаменитого романа Каверина «Два капитана».
Манежная карьера
Служба Брусилова началась в 19 лет в драгунском полку, где он вскоре занял должность полкового адъютанта, то есть лица, определявшего повседневную жизнь штаба части.
В 1877 году грянула война с Турцией, и за участие во взятии крепостей Ардаган и Карс он получил три ордена из числа тех, которые обычно достаются именно штабным офицерам.
А вот его брат Борис в 1881-1882 годах участвовал в экспедиции Скобелева против текинцев и был отмечен престижным среди армейцев орденом Св. Владимира 4-й степени. Однако затем Борис вышел в отставку, поселившись в фамильном поместье Глебово-Брусилово. Алексей же продолжил службу и, на «отлично» окончив курсы эскадронных и сотенных командиров, получил направление в Офицерскую кавалерийскую школу.
Как преподаватель он учил представителей аристократических фамилий, но одновременно и заводил среди них полезные связи. Самое главное - Брусилов снискал благосклонность командующего столичным военным округом великого князя Николая Николаевича - младшего, который обеспечил его перевод с должности начальника школы на освободившуюся вакансию начальника 2-й гвардейской кавалерийской дивизии. Получается, что Брусилов имел скромный опыт командования строевыми частями, не учился в Николаевской военной академии и не отметился в Русско-японской войне, но поднялся к высшим ступеням военной иерархии.
Карьера его выглядела столь необычно, что некоторые историки связывали ее с масонами, которые якобы продвигали Брусилова «наверх», чтобы в нужный момент он помог свергнуть им царя-батюшку. Хотя все объяснялось гораздо проще: эта карьера делалась в манежах для верховой езды, на плац-парадах и в салонах. А великий князь Николай Николаевич стоил десятка других покровителей, тем более что с началом Первой мировой войны именно его назначили Верховным главнокомандующим.
Брусилов тут же оказался во главе 8-й армии, громившей австрийцев в Галиции.
В конце августа 1914 года, когда ситуация висела на волоске, он отдал своему подчиненному генералу Каледину знаменитый приказ: «12-й кавалерийской дивизии - умереть. Умирать не сразу, а до вечера». Дивизия выжила.
Потом были успешные бои на реке Сан и у города Стрый, где части Брусилова захватили около 15 тысяч пленных. Когда в мае-июне 1915 года австро-германцы прорвали русский фронт у Горлицы, Алексей Алексеевич снова оказался на высоте, успешно выведя свою армию из ловушки, а уже в сентябре нанес контрудар, овладев Луцком и Чарторыйском.
Николай Николаевич к тому времени был снят с должности, но репутация Брусилова была столь высока, что Николай II назначил его командующим Юго-Западным фронтом.
Партитура победы
Исходя из требований союзников, желавших, чтобы немцы ослабили натиск на Верден, царь принял решение основной удар наносить силами Западного (генерал Эверт) и Северного (генерал Куропаткин) фронтов.
Сражавшемуся против Австро-Венгрии Юго-Западному фронту следовало нанести вспомогательный удар с единственной целью - не допустить, чтобы австрийцы смогли помочь немцам.
И Эверт, и Куропаткин в успех дела не верили, зато Брусилов выразил готовность наступать досрочно, не требуя подкреплений. Между тем вражеская оборона была настолько сильной, что, игнорируя соображения секретности, в Вене даже была организована выставка, на которой демонстрировались макеты и снимки австрийских укреплений. Надо понимать, что российские агенты на ней тоже побывали, поскольку, вкупе с данными авиаразведки, информации у Брусилова оказалось достаточно.
По сути, ему удалось создать новую методологию прорыва. Наступать он решил не в одном месте, а на 13 участках 450-километрового фронта, еще на 20 участках следовало ограничиться демонстрацией.
Готовились тщательно. Сделанные летчиками фотоснимки увеличили, и каждый офицер получал подробную карту своего участка. Наблюдатели засекали вражеские огневые точки, наносили ориентиры, после чего велась аккуратная пристрелка. Вместо стрельбы по площадям цели заранее определялись для каждой батареи.
Отрабатывалась методика атак. В каждой роте создавались штурмовые группы из наиболее умелых солдат. Двигаться предполагалось «волнами цепей». Каждый полк образовывал четыре линии с расстоянием между ними в 150-200 шагов. Первая и вторая волны, вооруженные гранатами, дымовыми шашками и ножницами для резки проволоки, должны были, не останавливаясь, перекатиться через первую траншею и закрепиться во второй, после чего приступить к зачистке оставшегося в тылу противника. Одновременно третья и четвертая линия со свежими силами атаковали третью линию вражеских окопов.
Не пренебрегал Брусилов и тем, что именуется в наше время информационной войной. До личного состава довели факты истязания противником военнопленных, зверств на оккупированной территории, а также эпизоды вроде случая, когда немцы захватили группу русских солдат, навестивших их в период затишья «похристосоваться» по поводу Пасхи.
Оружие, осыпанное бриллиантами
Наступление началось 4 июня 1916 года в день рождения командующего 4-й австрийской армией эрцгерцога Иосифа Фердинанда. На главном направлении у Луцка в этот день действовали только русские пушки: артподготовка длилась здесь 29 часов. Южнее артподготовка заняла всего шесть часов, но 11-я армия сумела занять три линии окопов и ряд важных высот. Еще южнее, в расположении 7-й армии, дело тоже ограничилось артподготовкой. И, наконец, на крайнем южном фланге - в 9-й армии - все разыгрывалось, как по нотам. Артподготовка заняла 8 часов, завершившись газовой атакой, затем два ударных корпуса прорвали первую полосу вражеской обороны.
Утро следующего дня началось с атаки на главном участке 8-й армии. 7 июня двигавшейся в авангарде Железной дивизией Деникина был взят Луцк, сданный противнику полугодом ранее. После этого успеха в русских газетах о наступлении писали как о Луцком прорыве, однако в народе его прозвали Брусиловским. Если Эверт и Куропаткин свои наступления провалили, то Алексей Алексеевич добился полного успеха. Однако вместо полагавшегося ему ордена Св. Георгия 2-й или даже 1 -й степени его наградили менее престижным Георгиевским оружием, хотя и с бриллиантами.
Между тем австрийцы свернули наступление против Италии, а немцы начали перебрасывать войска из Франции. Даже турки прислали в помощь союзникам дивизию, которая, впрочем, как-то незаметно растворилась в вихре сражений. К концу августа ставшее лебединой песней императорской армии наступление постепенно заглохло.
Потери русских по официальным данным составили 477 967 человек; из них 62 155 убитыми и умершими от ран, без вести пропавшими (преимущественно пленными) - 38 902. Общие потери противника составили 1,4-1,6 миллиона солдат и офицеров. Доля немцев - порядка 20%. Что касается вооруженных сил Австро-Венгрии, то они по большому счету от этого удара так и не оправились.
В январе 1917 года Алексея Алексеевича спросили, когда будет выиграна война, и он ответил: «Война в сущности уже выиграна».
Его бы устами...
Под красным знаменем
Свои убеждения Брусилов считал «чисто русскими, православными», но при этом вращался в кругах либералов и увлекался далеко не православными вещами вроде оккультизма.
Ярым монархистом он тоже не был, что и подтвердили события февраля 1917 года, когда Брусилов вместе с другими командующими армиями и фронтами выступил за отречение Николая II.
Увидев, какой джинн выпущен из бутылки, он честно пытался спасти то, что можно, приняв должность Верхового главнокомандующего и пытаясь вселить боевой дух в разлагающиеся части. Самой известной его инициативой стало создание из добровольцев т. н. ударных батальонов, которые, «поставленные на важнейших боевых участках, своим порывом могли бы увлечь за собой колеблющихся». Но армию такие примеры не увлекали.
Отличный тактик и стратег оказался беспомощен там, где требовались железная рука, демагогия и навыки политического интригана. После провала июньского наступления он был сменен Лавром Корниловым и уехал в Москву, где получил единственное в своей жизни ранение. В октябре, во время уличных боев между красногвардейцами и юнкерами, он в своем собственном доме был ранен в бедро осколком снаряда. Лечиться пришлось долго, зато появился повод не вмешиваться в раздиравшую страну междоусобицу, хотя симпатии Брусилова были на стороне белых: его брат Борис в 1918 году умер в чекистских застенках.
Но в 1920 году, когда грянула война с Польшей, настроение генерала изменилось. Вообще борьба с давним историческим противником настроила на примирительный лад многих бывших офицеров, мечтавших восстановить империю, пускай даже и в большевистской упаковке.
Алексей Алексеевич поставил подпись под обращением к белым офицерам, в котором содержались призыв к прекращению Гражданской войны и обещание амнистии. Рядом стояли подписи Ленина, Троцкого, Каменева и Калинина. Появление фамилии Брусилова в такой компании действительно произвело сильное впечатление, и многие офицеры в обращение поверили.
Оценив произведенный эффект, большевики решили еще крепче привязать к себе популярного военачальника, назначая его на почетные, но малозначительные должности.
Брусилов посты занимал, но чувствовал, что его лишь используют, и в 1924 году удалился в отставку. Ему назначили жалованье как эксперту Реввоенсовета, издали мемуары о Первой мировой войне и даже обеспечили лечение в Карловых Варах.
Находясь в Чехословакии, он надиктовал супруге Надежде Владимировне Брусиловой-Желиховской (1864-1938 гг.) второй том воспоминаний, высказав о большевиках все, что о них думал, но велел обнародовать мемуары только после своей смерти. Вернувшись на родину, Алексей Алексеевич скончался и был похоронен в Новодевичьем монастыре со всеми воинскими почестями.
Делатель маршалов
В 1902-1904 гг., когда Брусилов возглавлял Офицерскую кавалерийскую школу, в числе его подчиненных был кавалергард барон Маннергейм. О своем начальнике будущий маршал Финляндии вспоминал: «Он был внимательным, строгим, требовательным к подчиненным руководителем и давал очень хорошие знания. Его военные игры и учения на местности по своим разработкам и исполнению были образцовыми и донельзя интересными».
В 1907 году в Офицерскую кавалерийскую школу как лучшего наездника 2б-го Донского казачьего полка направили будущего советского маршала Семена Михайловича Буденного. Курсы он закончил с отличием, а после Гражданской войны работал с Брусиловым в качестве помощника главкома РККА по кавалерии.
Брусилов сыграл решающую роль и в судьбе другого красного кавалериста - Григория Ивановича Котовского. В 1916 году как предводитель разбойничьей шайки он был приговорен к смертной казни, но Алексей Алексеевич настоял на сохранении ему жизни.
4 июня (н. ст.) 1916 года в ходе Первой мировой войны началась наступательная операция Юго-Западного фронта Русской армии под командованием генерала Алексея Алексеевича Брусилова , известная как Брусиловский прорыв.
Новизна замысла
Решение о наступлении Русской армии летом 1916 года всеми фронтами принималось на военном совете и во многом благодаря личной инициативе Брусилова, который был недоволен ранее отведенной его фронту пассивной оборонительной ролью. Такая инициатива и шаги для ее воплощения были весьма необычны для генералов времен Николая II. Более того, на военном совете не понимали, отчего уже немолодой генерал так явно рискует былой военной славой и всей карьерой. Ставка также не оценила принципиальной новизны замысла атаки на протяжении всей линии фронта, которая, по мнению Брусилова, должна была сковать резервы противника, морально подавить австрийцев и лишить их возможности определить направление главной атаки.
Прорыв
Начало знаменитому Брусиловскому прорыву было положено массированной артподготовкой, утюжившей позиции австро-венгров с ночи 4-го до утра 6 июня, в результате была сильно повреждена первая полоса обороны противника. Перейдя в атаку, русские прорвали вражескую оборону почти одновременно на 13 участках. К 18 июня был осуществлен взлом всего южного фланга австрийского фронта. Нависшая угроза заставила австрийцев и германцев снять четыре дивизии с итальянского фронта, еще больше частей с менее опасных участков Восточного фронта, для того чтобы остановить наступление русских. Большинство военнослужащих войск Юго-Западного фронта относились к наступлению с энтузиазмом, но дальнейшие события заставили русские войска Юго-Западного фронта фактически топтаться на месте в течение июля и августа, а затем вообще остановиться.
Итог
Результатами Брусиловского прорыва принято считать следующее: австро-венгерская армия потерпела поражение от войск Юго-Западного фронта, австрийская военная машина оказалась сломана, отныне австро-венграм требовалась постоянная помощь германцев. Войска Юго-Западного фронта выполнили и важную союзную миссию, оттянув на себя все резервы врага с итальянского фронта, что стало решающей помощью для итальянцев. Тем не менее развить тактический успех от Брусиловского прорыва в стратегический, способный положить конец войне, как это задумывал Брусилов, не удалось. Причиной этому в том числе была нерешительность командования Западного и Северного фронтов в июле 1916 года в содействии наступлению Юго-Западного фронта и воспользовавшееся этим обстоятельством для усиления сопротивления своих войск германское и австрийское командование, в результате чего наступление русских выдохлось.
В мае немецко-австрийские войска нанесли сильное поражение итальянцам. В связи с этим руководство Антанты обратилось к Николаю II с просьбой ускорить начало наступления. Император решил не бросить друзей в беде и начать наступление на две недели раньше намеченного срока. Но командующий Юго-западным фронтом генерал Брусилов не терял времени даром. Назначенный на эту должность 17 марта он активно действовал. До начала наступления была произведена тщательная разведка позиций противника. Как и Суворов в свое время под Измаилом, он создал оборонительную полосу, похожую на полосу австро-германских укреплений и тренировал на ней солдат. Вообще Брусилов за свой короткий боевой опыт (1914-17) он показал себя еще одним Суворовым. Солдаты 8-й армии, которой он командовал до Юго-западного фронта, действительно любили своего генерала. Ведь чего стоит один приказ о разрешении ношения теплых вещей не положенных по уставу. И это когда в других частях, несмотря на сильный мороз, командиры всячески с этим боролись. А Галицийская битва, в которой 8-я армия несла минимальные потери, благодаря таланту генерала.
Кроме суворовских тренировок Брусилов ввел и кое-что новое. Удар должены были нанести не по одному, а по четырем направлениям. Таким образом противник не мог узнать направления главного удара. Кроме того исключалась ситуация с Верденом, когда в одно место, за счет других участков фронта, свозились все новые иновые подкрепления. Теперь австро-германцы не могли довести концентрацию своих сил в одной точке до очень большой цифры.
К моменту начала наступления Юго-Западный фронт имел некоторое преимущество перед противником в живой силе (573 тысячи штыков против 448) и полевой артиллерии (1770 орудий против 1301). Однако в тяжелой артиллерии, так необходимой для разрушения построенных долговременных сооружений, наши войска проигрывали в три раза (168 орудий против 545). Брусилов принял решение сконцентрировать войска в местах наступления чтобы иметь превосходство в пехоте в 2-1,5 раза и 1,5-1,7 раза в артиллерии.
22 мая 1916 года началось наступление русских войск. Желающие могут взглянуть на карту. Продвижение войск Северного и Западного фронтов не имели большого успеха. Зато Юго-Западный фронт отыгрался за их всех. Его наступление проходило настолько хорошо, что было решено считать луцкое направление главным. Кроме того Брусилову были выделены дополнительные войска. Одним из факторов, повлиявших на ход сражения, явилось то, что Брусилову противостояли венгерские говеды- ополченцы. По воспоминаниям современников они сдавались в плен полками, лишь только ситуация складывалась не в их пользу. Именно этим австрийские историки и пытались оправдать свое поражение. Они даже заявляли, что ни одна регулярная австрийская часть не была пленена. Обратное утверждают австрийские знамена, взятые у окруженных частей.
С первого дня прорыв происходил успешно. Прорвав 16-километровый участок под Луцком уже к 25 мая, русские войска расширили его до 70-80 километров и продвинулись вглубь на 25-35 километров. Такого успеха ни немцы, ни Франция с Англией не видели с 14-го года. Ко 2 июня была разгромлена 4-я австро-венгерская армия эрцгерцога Иосифа Фердинанда. Однако здесь закончились резервы, насчитывавшие 5 дивизий. Кроме того на помощь австрийцам пришли немцы, которые всегда были более воинственной нацией, чем венгры. Наступление на луцком направлении было остановлено. Без подддержки Западного фронта, который еще и не сдвинул свои войска, и новых частей дальнейшее продвижение было не возможно.
Во многом успех операции был определен новой тактикой русских войск. Около Мазурских болот немцы наступали колонами. В 1915 году они все еще ходили в атаку плотными цепями, так, что полк в глубину занимал несколько сот метров. Теперь же русские применили волны цепей. Смысл такого построения сводился к следующему: рота из 4 взводов разбивалась на 2 части. Первой цепью шли три взвода. За ними шел один взвод, обеспечивающий огневое прикрытие. Кроме перебежек в цепи, как это делается сейчас, осуществлялись перебежки цепей. Перед окопами противника цепи сливались и вместе шли на штурм позиций. В батальонном порядке пулеметы и специально выделенная рота так же осуществляли огневое прикрытие. Кроме того русские войска восприняли урок Великого Отступления 1915 года. Начинала бой артиллерия. Здесь русскими был впервые применен огневой вал. За валом шли возродившиеся после Петра Великого гренадеры или «чистильщики окопов». Специально созданные команды занимали окопы тогда, когда огневой вал уходил в тыл противника. В это время противник еще сидел в блиндажах. Один солдат одной гранатой таким образом мог очистить от противника район, занимаемый ротой. Однако здесь требовался тонкий расчет. Поспешивший гренадер рисковал наткнуться на огонь собственной артиллерии, громящей колючую проволоку или загоняющий противника под землю. Тот же, кто не спешил, рисковал застать противника вылезшим из-под земли. В этом случае он оказывался один на один против достаточно большой компании разъяренных людей. Дело в том, что гренадеры действовали небольшими группами. На вооружении они имели пистолет и тесак (чаще всего - трофейный штык-нож). При таком вооружении и речи не могло идти о выкуривании роты из окопов.
Большую роль сыграла и реформа армии. В состав полков были введены дополнительные команды, увеличено количество пулеметов. Каждой команде давались свои знаки различия. К концу войны дело дошло до того, что унтер-офиццер какой-нибудь команды какого-нибудь национального полка походил на новогоднюю елку по количеству нашивок и шевронов. Но все эти нововедения дали положительный результат. В ответ на применение в январе 1916 года против русских частей химических снарядов в полки были введены химические команды. На подступах к городу Станислав русские применили химические снаряды. Успех их применения обусловил развитие руссктй военной химической промышленности. Ежемесячно фронт начал получать 150 тысяч таких снарядов. Изменилась и экипировка солдат. Всем им были выданы противогазы и каски французкого образца - «адриановки». Эти каски еще долго продержались на головах наших воинов. С некоторыми видоизменениями они дожили до советско-финской войны.
В результате наступательной операции Юго-Западный фронт нанес серьезное поражение австро-венгерским войскам в Галиции и Буковине. Потери Центральных держав, по русским оценкам, составили около полутора миллиона человек убитыми, ранеными и пленными. Высокие потери, понесённые австрийскими войсками, ещё больше понизили их боеспособность. Для отражения русского наступления Германия перебросила с французского ТВД 11 пехотных дивизий, а Австро-Венгрия с Итальянского фронта -- 6 пехотных дивизий, что стало ощутимой помощью союзникам России по Антанте. Под влиянием русской победы Румыния приняла решение о вступлении в войну на стороне Антанты, хотя последствия этого решения оцениваются историками неоднозначно.
Итогом наступления Юго-Западного фронта и операции на Сомме стал окончательный переход стратегической инициативы от Центральных держав к Антанте. Союзникам удалось добиться такого взаимодействия, при котором в течение двух месяцев (июль-август) Германии приходилось направлять свои ограниченные стратегические резервы и на Западный, и на Восточный фронт.
В то же время летняя кампания русской армии в 1916 г. продемонстрировала серьезные недостатки в управлении войсками. Ставка не смогла реализовать согласованный с союзниками план общего летнего наступления трех фронтов, и вспомогательный удар Юго-Западного фронта оказался основной наступательной операцией. Наступление Юго-Западного фронта не было своевременно поддержано другими фронтами. Ставка не проявила достаточной твердости по отношению к генералу Эверту, который неоднократно срывал намеченные сроки наступления Западного фронта. В результате значительная часть германских подкреплений против ЮЗФ поступала с других участков Восточного фронта.
Июльское наступление Западного фронта на Барановичи выявило неспособность командного состава справиться с задачей прорыва сильно укреплённой германской позиции даже при значительном превосходстве в силах.
Поскольку июньский Луцкий прорыв 8-й армии не был предусмотрен планом Ставки, ему не предшествовало сосредоточение мощных фронтовых резервов, поэтому ни 8-я армия, ни ЮЗФ не могли развить этот прорыв.
Также в силу колебаний Ставки и командования ЮЗФ в ходе июльского наступления 8-я и 3-я армии вышли к 1 (14) июля к р. Стоход без достаточных резервов и вынуждены были остановиться и ожидать подхода Особой армии. Две недели передышки дали германскому командованию время перебросить подкрепления, и последующие атаки русских дивизий были отбиты. «Порыв не терпит перерыва».
Именно по этим причинам успешную операцию Юго-Западного фронта некоторые военные историки назовут «проигранной победой».
Огромные потери русской армии в операции (по некоторым данным, только на ЮЗФ до полумиллиона человек на 13 июня) потребовали дополнительного призыва новобранцев, что в конце 1916 г. усилило недовольство войной среди населения России.
Несмотря на свою незавершенность, эта операция представляет собой выдающееся достижение военного искусства, что не отрицают и иностранные авторы. Они воздают должное таланту русского генерала. «Брусиловский прорыв» -- единственное сражение первой мировой войны, в названии которого фигурирует имя полководца.
Наступательная операция русских войск, разработанная ген. Брусиловым, против австро-венгерских и германских войск в Галиции и Буковине. Была названа самой удачной операцией Первой мировой.
ИНИЦИАТИВА НАСТУПАТЕЛЬНЫХ ДЕЙСТВИЙ
Чувство личной ответственности перед Родиной побудило Брусилова предпринимать шаги, необычные для высшего генералитета времен последнего российского самодержца. Он решительно оспорил мнение своего предшественника и штаба верховного главнокомандующего, согласно которому войскам Юго-Западного фронта в кампании 1916 г. предназначалось сугубо пассивная, оборонительная роль. Через неделю после назначения генерал заявил Николаю II, что если ему не будет предоставлена инициатива наступательных действий, он в таком случае будет считать свое пребывание на посту главнокомандующего фронтом не только бесполезным, но и вредным и попросит о замене.
«Государя, - вспоминал Брусилов, - несколько передернуло, - вероятно, вследствие столь резкого и категорического моего заявления, тогда как по свойству его характера он был более склонен к положениям нерешительным и неопределенным... Тем не менее он никакого неудовольствия не высказал, а предложил лишь повторить мое заявление на военном совете, который должен был состояться 1 апреля, причем сказал, что он ничего не имеет ни за, ни против и чтобы я на совете сговорился с его начальником штаба и другими главнокомандующими».
На этом совете предстояло выработать программу боевых действий на 1916 г. М.К. Лемке, возглавлявший «Бюро печати» при Ставке, записал в дневнике: «1 апреля 1916 г. Брусилов приехал сегодня утром. Он совсем не такой молодец, каким его изображают на более молодых фотографиях: слегка сгорблен, усы короткие, весь какой-то немного сдавленный, впечатления молодцеватости уже не производит. Совещание началось в 10 час. утра. Были: царь, Сергей Михайлович, Алексеев, Пустовойтенко, Шуваев, Иванов, Куропаткин, Эверт, Брусилов, Квецинский, Клембовский. Русин; записывали Шепетов и Безобразов... Совещание происходило в большой комнате, где занимаются Алексанович и другие. Обе комнаты по сторонам были заперты с удалением всех из журнальной».
По плану, доложенному начальником штаба верховного главнокомандующего генералом от инфантерии М.В. Алексеевым, войскам Юго-Западного фронта отводилась оборонительная роль до тех пор, пока не обозначится успех его северных соседей - Западного и Северо-Западного фронтов, которым предстояло вести наступательные операции. Этим фронтам передавались тяжелая артиллерия и резервы, находившиеся в распоряжении Ставки. Брусилов же сформулировал собственное понимание концепции ведения боевых действий и в соответствии с ним определил задачи войск Юго-Западного фронта: «Недостаток, которым мы страдали до сих пор, заключается в том, что мы не наваливаемся на противника всеми фронтами, дабы прекратить противнику возможность пользоваться выгодами действий по внутренним оперативным линиям, и потому, будучи значительно слабее нас количеством войск, он, пользуясь своей развитой сетью железных дорог, перебрасывает свои войска в то или иное место по желанию. В результате всегда оказывается, что на участке, который атакуется, он в назначенное время всегда сильнее нас и в техническом и в количественном отношениях. Поэтому я настоятельно прошу разрешении моим фронтом наступательно действовать одновременно с моими соседями; если бы, паче чаяния, я даже и не имел никакого успеха, то по меньшей мере не только задержал бы войска противника, но и привлек бы часть его резервов на себя и этим существенным образом облегчил бы задачу Эверта и Куропаткина».
Характерна реакция участников совещания на это предложение. Алексеев не возражал, но предупредил, что ни дополнительной артиллерии, ни большего количества снарядов Брусилов для наступления не получит. Царь, председательствовавший на совете, промолчал в знак согласия со своим начальником штаба, санкционировав одновременно и предложение главнокомандующего Юго-Западным фронтом. Коллеги последнего с неодобрительным удивлением наблюдали за тем, как только что назначенный на должность военачальник по своей инициативе рискует карьерой и своей военной славой. Брусилов, однако, думал по-другому… 5 апреля Брусилов собрал командующих армиями Юго-Западного фронта… Суть плана была сформулирована им на следующий день в директиве командующим армиями:
«1. Общие указания,
а) Атака должна вестись по-возможности на всем фронте армии, независимо от сил, располагаемых для сего. Только настойчивая атака всеми силами, на возможно более широком фронте, способна действительно сковать противника, не дать ему возможности перебрасывать свои резервы,
б) Ведение атаки на всем фронте должно выразиться в том, чтобы в каждой армии, в каждом корпусе наметить, подготовить и организовать настойчивую атаку определенного участка неприятельской укрепленной позиции,
в) Атака должна быть проведена по строго обдуманному и рассчитанному плану, причем намеченный план разрабатывать в деталях не по карте, а на месте показом, совместному с исполнителями атаки от пехоты и артиллерии».
Принципиальная новизна замысла полководца не была понята Ставкой. Алексеев сомневался. Он полагал, что при 600 тыс. штыков и 58 тыс. шашек у Брусилова против 420 тыс. штыков и 30 тыс. шашек у противника без особого риска можно собрать в точке главного удара превосходство в сотню тысяч штыков и тем самым сделать все для победы…
Брусилов, сообщив, что на направлении главного удара на фронте атаки в 20 верст сосредоточены 148 батальонов против 53 неприятельских батальонов, категорически настаивал на осуществлении разработанного им плана прорыва.
«Считаю существенно необходимым, - указывал он, - нанесение частных, хотя бы слабых ударов на фронтах всех армий, не ограничиваясь поисками, не могущими сковать резервы противника: противник теряется, не будучи в состоянии определить направление главной атаки. Достигается также моральный эффект, важный при действии против австрийцев... Ходатайствую усердно не отлагать атаки, все готово, каждый потерянный день ведет к усилению противника, нервирует войска».
Царь, которому были доложены позиции военачальников, предоставил «выбор дня для начала действий» усмотрению Брусилова. Тем самым как бы давалось молчаливое согласие на реализацию предложенного им плана.
Голиков А.Г. Генерал А.А. Брусилов: страницы жизни и деятельности. Новая и новейшая история № 4. 1998
ИНФОРМАЦИЯ ДЛЯ ИМПЕРАТРИЦЫ
9 мая Юго-Западный фронт посетил император. Брусилов встретил Николая II в Бендерах, а затем сопровождал в Одессу, где присутствовал при осмотре дивизии, сформированной из военнопленных сербов, служивших прежде в австро-венгерской армии. Во время этой короткой поездки Алексей Алексеевич впервые близко познакомился с царской семьей. Он имел честь несколько раз завтракать за царским столом. Его непременно сажали между двумя царевнами, которые, казалось, не замечали пожилого генерала. Зато императрица Александра Федоровна неожиданно проявила интерес к военным делам. Пригласив Брусилова в свой вагон, она поинтересовалась, готовы ли его войска наступать?
«Подготовка к операции велась в строжайшей тайне, и лишь предельно ограниченный круг лиц знал о предполагаемых сроках начала. Императрице же такая информация явно была ни к чему. Поэтому Брусилов ответил весьма сдержано:
Еще не вполне, Ваше Императорское Величество, но рассчитываю, что в этом году мы разобьем врага.
Но царица задала второй вопрос на ту же щекотливую тему:
Когда Вы думаете перейти в наступление?
Это еще больше насторожило генерала, и его ответ был откровенно уклончивым:
Пока мне это неизвестно, это зависит от обстановки, которая быстро меняется, Ваше Величество.
Такие сведения настолько секретны, что я их сам не помню»
КОГДА МАРШАЛ КОМАНДОВАЛ БАТАЛЬОНОМ
Артиллерийской подготовкой 22 мая началось знаменитое наступление войск Юго-Западного фронта, вошедшее в историю под названием «Брусиловского прорыва». И хотя его результаты по вине соседнего, Западного фронта и верховного командования в должной мере использованы не были, оно приобрело мировую известность, повлияв на ход и исход первой мировой войны. Немалое значение имело оно и для меня лично, так как по-своему способствовало формированию моих взглядов на ведение боя. Закалка, которую я приобрел во время наступления, помогла мне в дальнейшем, а опыт организации боевых действий в масштабах подразделений разного рода пригодился в годы гражданской войны. Я, как и большинство моих сослуживцев, относился к самому наступлению с энтузиазмом: русской армии предстояло освобождать Карпатские земли…
Наступление развивалось так. В первые же дни мая 41-й и 11-й корпуса нанесли удар на участке Онут - Доброновце. Наш сводный корпус двинулся 24 мая. Тут, в районе Нейтральной горы, австрийцы произвели газобаллонную атаку, и в 412-м пехотном полку, как рассказывали, пострадало до сорока человек. Началась паника. Суток двое напряженно, до рези в глазах все вглядывались в сторону позиций противника. Принимали за газы каждое облачко или небольшой сгусток тумана и радовались, когда ветер дул не в нашу сторону. Положение изменилось 28 мая, когда линия вражеской обороны была прорвана. Между прочим, австрийские укрепления отличались от немецких той особенностью, что немцы вторую и третью линии обороны делали едва ли не сильнее первой, австрийцы сосредоточивали главные усилия именно на первой. Прорвешь ее - и покатился фронт вперед!
Так было и на сей раз. Пока правый фланг продвигался к Садагуре и Котцману, а оттуда стал поворачивать на северо-запад к Станиславу (Ивано-Франковску) и Делятину, наш левый фланг форсировал Прут, захватил Чсрновицы (Черновцы) и устремился на юго-запад и юг. 9-я армия шла с боями как бы веером, расширяя свое оперативное пространство. 3-й кавкорпус направил свои дивизии вдоль румынской границы, отсекая Румынию от Австро-Венгрии, а наша пехотная дивизия, его ближайший сосед, преодолела хребты Обчина-Маре и Обчина-Фередэу…
Австрийцы зацепились за перевалы. 9-я армия потеряла в ходе черновицкого прорыва до половины личного состава, и мы топтались в течение июля и августа на месте… а затем вообще остановились. Однажды генерал Келлер потребовал для охраны своего штаба, разместившегося в Кимполунге, пехотный батальон. Наш 409-й полк, находившийся в резерве, оказался подчиненным ему. Послали первый батальон, во главе которого после потери в боях большого числа офицеров оказался я. Прибываю в расположение кавкорпуса и докладываю начальнику штаба. Тот удивленно смотрит на меня, интересуется, сколько мне лет (мне шел тогда 22-й год), и уходит в другую комнату здания. Оттуда выходит Келлер, человек огромного роста, с улыбкой смотрит на меня, затем берет мою голову в свои ручищи и басит: «Еще два года войны, и все вчерашние прапорщики станут у нас генералами!».
СПАСАЯ РЯДОВОГО ЧИПОЛЛИНО
Помимо прочего, армии Юго-Западного фронта выполнили и союзную миссию: оттянули на себя все неприятельские резервы с Итальянского фронта, вынудив австрийцев прекратить там наступательные операции. Напомним, что помимо многочисленных просьб как самих итальянцев, так и ходатайствовавших за них англичан и французов посланник Италии в Российской империи Карлотти четыре раза лично посещал российское Министерство иностранных дел. При этом в последний раз туда была доставлена телеграмма итальянского короля Виктора-Эммануила, адресованная русскому императору Николаю II.
На протяжении долгого периода в отечественной историографии этот факт - факт решающей помощи итальянцам со стороны русского Юго-Западного фронта - не вызывал сомнения. Но ныне по данному вопросу раздаются и переоценочные мнения, выдвигаемые, очевидно, под влиянием иностранной литературы, склонной резко преуменьшать заслуги и вклад Российской империи в исход и результаты Первой мировой войны. Так, в одной из последних фундаментальных работ весьма настойчиво, даже дважды на протяжении одной главы, повторяется, что в Италии австрийские удары в мае 1916 года «затухали сами по себе и остановились уже 30 мая», а наступление русского Юго-Западного фронта «лишь ускорило формальное окончание Трентинской операции австрийцев».
Это действительно так. С одной стороны… Но вспомним, что австро-германское командование рассчитывало, что в 1916 году, надломленные поражениями предшествовавшей кампании, русские армии не смогут провести масштабного наступления на Восточном фронте, а потому все резервы смогут идти под Верден и… в Италию! Все эти резервы должны были надломить итальянскую волю к дальнейшему участию в войне. Именно поэтому относительно огромное число тяжелых орудий и было отправлено с Восточного фронта на Итальянский, что во многом помогло русским армиям Юго-Западного фронта одержать победу. Эти тяжелые батареи после первых двух недель Брусиловского прорыва вновь поспешили на Восток, чтобы остановить русское наступление.
БРУСИЛОВ: «НЕВОЗМОЖНОЕ - НЕВОЗМОЖНО»
В заключение скажу, что при таком способе управления Россия, очевидно, выиграть войну не могла, что мы неопровержимо и доказали на деле, а между тем счастье было так близко и так возможно! Только подумать, что если бы в июле Западный и Северный фронты навалились всеми силами на немцев, то они были бы безусловно смяты, но только следовало навалиться по примеру и способу Юго-Западного фронта, а не на одном участке каждого фронта. В этом отношении, что бы ни говорили и ни писали, я остаюсь при своем мнении, доказанном на деле, а именно: при устройстве прорыва, где бы то ни было, нельзя ограничиваться участком в 20-25 верст, оставив остальные тысячу и более верст без всякого внимания, производя там лишь бестолковую шумиху, которая никого обмануть не может. Указание, что если разбросаться, то даже в случае успеха нечем будет развить полученный успех, конечно, справедливо, но только отчасти. Нужно помнить пословицу: «По одежке протягивай ножки». Для примера укажу на наш Западный фронт. К маю 1916 года он был достаточно хорошо снабжен, чтобы, имея сильные резервы в пункте главного прорыва, в каждой армии подготовить по второстепенному удару, и тогда, несомненно, у него не было бы неудачи у Барановичей.
С другой стороны, Юго-Западный фронт был, несомненно, слабейший, и ожидать от него переворота всей войны не было никакого основания. Хорошо, что он выполнил неожиданно данную ему задачу с лихвой. Переброска запоздалых подкреплений в условиях позиционной войны помочь делу не могла. Конечно, один Юго-Западный фронт не мог заменить собой всю многомиллионную русскую рать, собранную на всем русском Западном фронте. Еще в древности один мудрец сказал, что «невозможное - невозможно»!
Именно благодаря полководческому таланту ген. А.М.Каледина армия которого, в мае 1916 г., наголову разбила 4-ю австрийскую армию и в течение 9 дней продвинулась на 70 верст вперед был обеспечен успех всей операции. Если бы не глупость А.А.Брусилова по приказу которого армия А.М. Каледина увязла в болотах, (пытаясь показать абсурдность идеи А.М. Каледин предлагал их обойти по удобной тропе, но Брусилов посчитал это самоуправством) выход на Львов был бы открыт, что позволило бы уже в ср. 1916 г. вывести Австро-Венгрию из войны.Во время первой мировой войны заявили о своих полководческих талантах генералы Н.Н. Юденич, А.И. Деникин и Л.Г. Корнилов. А.А. Брусилов, не любивший Л.Г. Корнилова, так напишет о нем: «Он всегда был впереди и этим привлекал к себе сердца солдат, которые его любили. Они не отдавали себе отчёта в его действиях, но видели его всегда в огне и ценили его храбрость». А.И. Деникин даст такую оценку: «С Корниловым я встретился первый раз на полях Галиции, возле Галича, в конце августа 1914, когда он принял 48 пех. дивизию, а я - 4 стрелковую (железную) бригаду. С тех пор, в течение 4 месяцев непрерывных, славных и тяжких боев, наши части шли рядом в составе XXIV корпуса, разбивая врага, перейдя Карпаты, вторгаясь в Венгрию. В силу крайне растянутых фронтов, мы редко виделись, но это не препятствовало хорошо знать друг друга. Тогда уже совершенно ясно определились для меня главные черты Корнилова – военачальника: большое умение воспитывать войска: из второсортной части Каэанского округа он в несколько недель сделал отличнейшую боевую дивизию; решимость и крайнее упорство в ведении самой тяжелой, казалось, обреченной операции; необычайная личная храбрость, которая страшно импонировала войскам и создавала ему среди них большую популярность; наконец, - высокое соблюдение военной этики, в отношении соседних частей и соратников, - свойство, против которого часто грешили и начальники, и войсковые части». «Корнилов - не человек, стихия», так характеризовал его взятый корниловцами в плен немецкий генерал Рафт. В ночном бою при Такошанах группа добровольцев под командованием Лавра Георгиевича прорвала позиции неприятеля и, несмотря на свою малочисленность, захватила 1200 пленных, включая самого Рафта, потрясённого этой дерзкой вылазкой. Вскоре после этого в ходе Лимановского сражения «Стальная» дивизия, перебрасываемая на самые тяжёлые участки фронта, разбила неприятеля в боях под Гоголевым и Варжише и дошла до Карпат, где заняла Крепну. В январе 1915-го года 48-я дивизия заняла главный карпатский гребень на линии Альзопагон - Фельзадор, а в феврале Корнилов был производён в генерал-лейтенанты, его имя получило широкую известность в армейской среде. Блестящее взятие казалось неприступного г. Зборо только усилили славу Корнилова.
Начавшаяся в 1914 году, охватила пожаром битв и сражений территорию практически всей Европы. В этой войне участвовало более тридцати государств с населением более миллиарда человек. Война стала самой грандиозной по разрушениям и человеческим жертвам за всю предыдущую историю человечества. Перед Европа оказалась разделена на два противоборствующих лагеря: Антанту в лице России, Франции, и более мелких стран Европы и в лице Германии, Австро-Венгерской империи, Италии, которая в 1915 году перешла на сторону Антанты, и также более мелких европейских стран. Материально-технический перевес был на стороне стран Антанты, однако по уровню организованности и вооружений германская армия была лучшей.
В таких условиях началась война. Она была первой, которую можно назвать позиционной. Противники, обладая мощной артиллерией, скорострельным стрелковым оружием и глубокоэшелонированной обороной не спешили идти в атаку, которая предвещала огромные потери наступающей стороне. Тем не менее боевые действия с переменным успехом без стратегического преимущества происходили на обоих главных театрах боевых действий. Первая мировая война, в частности, сыграли значительную роль в переходе инициативы к блоку Антанты. А для России эти события имели довольно неблагоприятные последствия. В ходе брусиловского прорыва были мобилизованы все резервы Российской империи. Генерал Брусилов был назначен командующим Юго-Западным фронтом и имел в своем распоряжении 534 тысячи солдат и офицеров, порядка 2 тысяч орудий. Противостоящие ему австро-немецкие войска имели 448 тысяч солдат и офицеров и порядка 1800 орудий.
Основной причиной брусиловского прорыва стала просьба итальянского командования привлечь австрийские и немецкие части, чтобы избежать полного разгрома итальянской армии. Командующие Северным и Западным русскими фронтами генералы Эверт и Куропаткин отказались начать наступление, считая его абсолютно безуспешным. Только генерал Брусилов увидел возможность позиционного удара. 15 мая 1916 года итальянцы потерпели тяжелейшее поражение и были вынуждены обратиться с просьбой ускорить наступление.
4 июня начинается знаменитый брусиловский прорыв 1916 года, русская артиллерия вела беспрерывный огонь по позициям противника в течение 45 часов на отдельных участках, именно тогда было заложено правило артиллерийской подготовки перед наступлением. После артиллерийского удара в прорыв пошла пехота, австрийцы и немцы не успевали выйти из укрытий и массами попадали в плен. В результате брусиловского прорыва русские войска вклинились в оборону противника на 200-400 км. Были полностью уничтожены 4-я австрийская и немецкая 7-я армии. Австро-Венгрия оказалась на пороге полного поражения. Однако не дождавшись помощи Северного и Западного фронтов, командующие которых упустили тактический момент преимущества, наступление вскоре остановилось. Все же итогом брусиловского прорыва стало спасение от поражения Италии, сохранение Вердена за французами и закрепление англичан на Сомме.
