Церковный собор 1917 1918 года. Библиотека религиозных статей. Отвечает священник владимир сергеев

Поместный Собор Русской Православной Церкви, состоявшийся в 1917 - 1918 годах, совпал с революционным процессом в России, с установлением нового государственного строя. На Собор призваны были Святейший Синод и Предсоборный Совет в полном составе, все епархиальные архиереи, а также по два клирика и по три мирянина от епархий, протопресвитеры Успенского собора и военного духовенства, наместники четырех лавр и настоятели Соловецкого и Валаамского монастырей, Саровской и Оптиной пустыни, представители от монашествующих, единоверцев, военного духовенства, воинов действующей армии, от духовных академий, Академии Наук, университетов, Государственного Совета и Государственной Думы. Среди 564 членов Собора было 80 архиереев, 129 пресвитеров, 10 диаконов, 26 псаломщиков, 20 монашествующих (архимандритов, игуменов и иеромонахов) и 299 мирян. В деяниях Собора участвовали представители единоверных православных Церквей: епископ Никодим (от Румынской) и архимандрит Михаил (от Сербской).

Широкое представительство на Соборе пресвитеров и мирян было связано с тем обстоятельством, что он явился исполнением двухвековых чаяний православного русского народа, его устремлений к возрождению соборности. Но Устав Собора предусматривал особую ответственность епископата за судьбу Церкви. Вопросы догматического и канонического характера после их рассмотрения полнотой Собора подлежали утверждению на совещании епископов.

Поместный Собор открылся в Успенском соборе Кремля в день его храмового праздника - 15 (28) августа. Торжественную литургию совершил митрополит Киевский Владимир в сослужении митрополитов Петроградского Вениамина и Тифлисского Платона.

После пения Символа веры члены Собора поклонились мощам Московских святителей и в преднесении кремлевских святынь вышли на Красную площадь, куда уже крестными ходами стекалась вся православная Москва. На площади было совершено молебное пение.

Первое заседание Собора состоялось 16 (29) августа в храме Христа Спасителя после литургии, совершенной здесь митрополитом Московским Тихоном. Целый день оглашались приветствия Собору. Деловые заседания начались в третий день деяний Собора в Московском епархиальном доме. Открывая первое рабочее заседание Собора, митрополит Владимир произнес напутственное слою: «Мы все желаем успеха Собору, и для этого успеха есть основания. Здесь, на Соборе представлены духовное благочестие, христианская добродетель и высокая ученость. Но есть нечто, возбуждающее опасения. Это - недостаток в нас единомыслия... Поэтому я напомню Апостольский призыв к единомыслию. Слова Апостола «будьте единомысленны между собою» имеют великое значение и относятся ко всем народам, ко всем временам. В настоящее время разномыслие сказывается у нас особенно сильно, оно стало основополагающим принципом жизни... Разномыслие расшатывает устои семейной жизни, школы, под его влиянием многие отошли от Церкви... Православная Церковь молится о единении и призывает едиными усты и единым серддем исповедать Господа. Наша Православная Церковь устроена «на основании апостол и пророк, сущу краеугольну самому Иисусу Христу. Это скала, о которую разобьются всякие волны».

Своим Почетным Председателем Собор утвердил святого митрополита Киевского Владимира. Председателем Собора был избран святой митрополит Тихон. Составлен был Соборный Совет, в который вошли Председатель Собора и его заместители архиепископы Новгородский Арсений (Стадницкий) и Харьковский Антоний (Храповицкий), протопресвитеры Н.А.Любимов и Г.И.Шавельский, князь Е.Н.Трубецкой и Председатель Государственного Совета М.В.Родзянко, которого в феврале 1918 года сменил А.Д.Самарин. Секретарем Собора был утвержден В.П.Шеин (впоследствии архимандрит Сергий). Членами Соборного Совета избраны были также митрополит Тифлисский Платон, протоиерей А.П.Рождественский и профессор П.П.Кудрявцев.

После избрания и поставления Патриарха на большинстве собор-ных заседаний председательствовал Преосвященный Новгородский Ар сений, возведенный в сан митрополита. В трудном деле руководства соборными деяниями, которые часто приобретали неспокойный харак тер, он обнаружил и твердую властность, и мудрую гибкость.

Собор открылся в дни, когда Временное правительство агонизировало, теряя контроль не только над страной, но и над разваливающейся армией. Солдаты толпами бежали с фронта, убивая офицеров, учиняя беспорядки и грабежи, наводя страх на мирных жителей, в то время как Кайзеровские войска стремительно двигались вглубь России. 24 августа (6 сентября), по предложению протопресвитера армии и флота, Собор обратился к бойцам с призывом образумиться и продолжать исполнять свой воинский долг. «С болью душевной, с тяжкой скорбью, - говорилось в воззвании, - Собор взирает на самое страшное, что в последнее время выросло во всей народной жизни и особенно в армии, что принесло и грозит еще принести Отечеству и Церкви неисчислимые беды. В сердце русского человека стал затуманиваться светлый образ Христов, начал гаснуть огонь веры православной, начало слабеть стремление к подвигу во имя Христа... Непроглядная тьма окутала Русскую землю, и стала гибнуть великая могучая Святая Русь... Обманутые врагами и предателями, изменой долгу и присяге, убийствами своих же братии, грабежами и насилиями запятнавшие свое высокое священное звание воина, молим вас, - опомнитесь! Загляните в глубину своей души, и ваша... совесть, совесть русского человека, христианина, гражданина, может быть, скажет вам, как далеко вы ушли по ужасному, преступнейшему пути, какие зияюшие, неисцелимые раны наносите вы Родине-матери своей».

Собор образовал 22 отдела, которые готовили доклады и проекты определений, выносившиеся на заседания. Важнейшими отделами были Уставный, Высшего Церковного управления, епархиального управления, благоустроения приходов, правового положения Церкви в государстве. Большинство отделов возглавили архиереи.

11 октября 1917 года Председатель отдела Высшего Церковного Управления епископ Астраханский Митрофан выступил на пленарном заседании с докладом, который открывал главное событие в деяниях Собора - восстановление Патриаршества. Предсоборный Совет в своем проекте устройства Высшего Церковного Управления не предусматривал Перво святительского сана. При открытии Собора лишь немногие из его членов, главным образом монашествующие, были убежденными поборниками восстановления Патриаршества. Тем не менее, когда вопрос о Первом епископе был поставлен в отделе Высшего Церковного Управления,

он встретил широкую поддержку. Мысль о восстановлении Патриаршества с каждым заседанием отдела приобретала все больше приверженцев. На 7-ом заседании отдел решает не медлить с этим важным вопросом и предложить Собору восстановить Первосвятительский Престол.

Обосновывая это предложение, епископ Митрофан напомнил в своем докладе, что Патриаршество стало известно на Руси со времени ее Крещения, ибо в первые столетия своей истории Русская Церковь пребывала в юрисдикции Константинопольского Патриарха. Упразднение Патриаршества Петром I явилось нарушением святых канонов. Русская Церковь лишилась своего главы. Но мысль о Патриаршестве не переставала теплиться в сознании русских людей как «золотая мечта». «Во все опасные моменты русской жизни, - сказал епископ Митрофан, - когда кормило церковное начинало крениться, мысль о Патриархе воскресала с особой силой... Время повелительно требует подвига, дерзновения, и народ желает видеть во главе жизни Церкви живую личность, которая собрала бы живые народные силы». 34-е Апостольское правило и 9-е правило Антиохийского Собора повелительно требуют, чтобы в каждом народе был Первый епископ.

Вопрос о восстановлении Патриаршества на пленарных заседаниях Собора обсуждался с необычайной остротой. Голоса противников Патриаршества, вначале напористые и упрямые, в конце дискуссии звучали диссонансом, нарушая почти полное единомыслие Собора.

Главным аргументом сторонников сохранения синодальной системы было опасение, что учреждение Патриаршества может сковать соборное начало в жизни Церкви. Повторяя софизмы архиепископа Феофана (Про-коповича), князь А.Г.Чаадаев говорил о преимуществах «коллегии», которая может соединять в себе различные дарования и таланты в отличие от единоличной власти. «Соборность не уживается с единовластием, единовластие несовместимо с соборностью», - настаивал профессор Б.В.Титлинов вопреки бесспорному историческому факту: с упразднением Патриаршества перестали созываться и Поместные Соборы. Протоиерей Н.В.Цветков выставил против Патриаршества мнимо догматический довод: оно, мол, образует средостение между верующим народом и Христом. В.Г.Рубцов выступил против Патриаршества, потому что оно нелиберально: «Нам нужно уравняться с народами Европы... Не будем возвращать деспотизм, не повторим XVII века, а XX век говорит о полноте соборности, чтобы народ не уступил своих прав какой-то главе». Здесь налицо подмена церков-но-канонической логики поверхностной политической схемой.

В выступлениях сторонников восстановления Патриаршества, кроме канонических принципов, в качестве одного из наиболее весомых доводов приводилась сама история Церкви. В речи И.Н.Сперанского была показана глубокая внутренняя связь между существованием Первосвяти тельского престола и духовным ликом допетровской Руси: «Пока у нас на Святой Руси был верховный пастырь..., наша Православная Церковь была совестью государства... Забывались заветы Христовы, и Церковь в лице Патриарха дерзновенно поднимала свой голос, кто бы ни были нарушители... В Москве идет расправа со стрельцами. Патриарх Адриан -последний русский Патриарх, слабенький, старенький..., берет на себя дерзновение... «печаловаться», ходатайствовать за осужденных».

Многие ораторы говорили об упразднении Патриаршества как о бедствии для Церкви, но мудрее всех сказал об этом архимандрит Иларион (Троицкий): «Зовут Москву сердцем России. Но где же в Москве бьется русское сердце? На бирже? В торговых рядах? На Кузнецком мосту? Оно бьется, конечно, в Кремле. Но где в Кремле? В Окружном суде? Или в солдатских казармах? Нет, в Успенском соборе. Там, у переднего правого столпа должно биться русское православное сердце. Орел петровского, на западный образец устроенного, самодержавия выклевал это русское православное сердце, святотатственная рука нечестивого Петра свела Пер-восвятителя Российского с его векового места в Успенском соборе. Поместный Собор Церкви Российской от Бога данной ему властью поставит снова Московского Патриарха на его законное неотъемлемое место».

Ревнители Патриаршества напомнили о государственной разрухе, переживаемой страной при Временном правительстве, о печальном состоянии народного религиозного сознания. По словам архимандрита Матфея, «последние события свидетельствуют об удалении от Бога не только интеллигенции, но и низших слоев..., и нет влиятельной силы, которая остановила бы это явление, нет страха, совести, нет первого епископа во главе русского народа... Посему немедля мы должны избрать духоносного стража нашей совести, нашего духовного вождя -Святейшего Патриарха, за которым и пойдем ко Христу».

В ходе соборного обсуждения мысль о восстановлении сана Перво иерарха была освещена со всех сторон и предстала перед членами Собора как повелительное требование канонов, как исполнение вековых народных чаяний, как живая потребность времени.

28 октября (10 ноября) прения были прекращены. Поместный Собор большинством голосов вынес историческое постановление:

1. «В Православной Российской Церкви высшая власть - законодательная, административная, судебная и контролирующая - принадлежит Поместному Собору, периодически, в определенные сроки созываемому, в составе епископов, клириков и мирян.

2. Восстанавливается Патриаршество, и управление церковное возглавляется Патриархом.

3. Патриарх является первым между равными ему епископами.

4. Патриарх вместе с органами церковного управления подотчетен Собору».

Опираясь на исторические прецеденты, Соборный Совет предложил процедуру избрания Патриарха: при первом туре голосования соборяне подают записки с именем предлагаемого ими кандидата в Патриархи. Если один из кандидатов получит абсолютное большинство голосов, он считается избранным. Если же ни один из кандидатов не получит больше половины голосов, проводится повторное голосование, при котором подаются записки с именами трех предлагаемых лиц. Получивший большинство голосов считается избранным в кандидаты. Туры голосования повторяются, пока три кандидата не получат большинства голосов. Потом жребием из них будет избран Патриарх.

30 октября (12 ноября) 1917 года было проведено голосование. Архиепископ Харьковский Антоний получил 101 голос, архиепископ Тамбовский Кирилл (Смирнов) - 27, митрополит Московский Тихон - 22, архиепископ Новгородский Арсений - 14, митрополит Киевский Владимир, архиепископ Кишиневский Анастасий и протопресвитер Г.И.Шавельский - по 13 голосов, архиепископ Владимирский Сергий (Страгородский) - 5, архиепископ Казанский Иаков, архимандрит Иларион (Троицкий) и бывший обер-прокурор Синода А.Д.Самарин - по 3 голоса. Еще несколько лиц было предложено в Патриархи одним или двумя соборянами.

После четырех туров голосования Собор избрал кандидатами на Первосвятительский престол архиепископа Харьковского Антония, архиепископа Новгородского Арсения и митрополита Московского Тихона, - как говорили о нем в народе, - «самого умного, самого строгого и самого доброго из иерархов Русской Церкви...» Архиепископ Антоний, блестяще образованный и талантливый церковный писатель, был видным церковным деятелем двух последних десятилетий синодальной эпохи. Давний поборник Патриаршества, он был поддержан многими на Соборе как бесстрашный и опытный церковный вождь.

Другой кандидат, архиепископ Арсений, умный и властный иерарх, обладавший многолетним церковно-административным и государственным опытом (в прошлом член Государственного Совета), по свидетельству митрополита Евлогия, «возможности стать Патриархом ужасался и только и молил Бога, чтобы «чаша сия миновала его». А святитель Тихон во всем полагался на волю Божию. Не стремясь к Патриаршеству, он готов был принять на себя этот крестный подвиг, если Господь призовет его.

Избрание состоялось 5 (18) ноября в храме Христа Спасителя. По окончании Божественной литургии и молебного пения, священномуче ник Владимир, митрополит Киевский, вынес ковчежец с жребиями на амвон, благословил им народ и снял печати. Из алтаря вышел слепой старец схииеромонах Зосимовой пустыни Алексий. Помолившись, он вынул из ковчежца жребий и передал его митрополиту. Святитель прочитал громко: «Тихон, митрополит Московский - аксиос».

Ликующее тысячеустое «аксиос» сотрясло огромный переполненный храм. В глазах молящихся стояли слезы радости. По отпуете знаменитый на всю Россию своим могучим басом протодиакон Успенского собора Розов возгласил многолетие: «Господину нашему Высокопреосвященнейше му митрополиту Московскому и Коломенскому Тихону, избранному и нареченному в Патриархи богоспасаемого града Москвы и всея России».

В этот день святитель Тихон совершал литургию в Троицком подворье. Весть об избрании его Патриархом принесло ему посольство Собора во главе с митрополитами Владимиром, Вениамином и Платоном. После пения многолетия митрополит Тихон произнес слово: «...Сейчас я изрек по чиноположению слова: «Благодарю и приемлю и нимало вопреки глаголю». ...Но, рассуждая по человеку, могу многое глаголить вопреки настоящему моему избранию. Ваша весть об избрании меня в Патриархи является для меня тем свитком, на котором было написано: «Плач, и стон, и горе», и такой свиток должен был съесть пророк Иезекииль. Сколько и мне придется глотать слез и испускать стонов в предстоящем мне Патриаршем служении, и особенно в настоящую тяжкую годину! Подобно древнему вождю еврейского народа Моисею, и мне придется говорить ко Господу: «Для чего Ты мучишь раба Твоего? И почему я не нашел милости пред очами Твоими, что Ты возложил на меня бремя всего народа сего? Разве я носил во чреве весь народ сей и разве я родил его, что Ты говоришь мне: неси его на руках твоих, как нянька носит ребенка. Я один не могу нести всего народа сего, потому что он тяжел для меня» (Числ. 11, 11 - 14). Отныне на меня возлагается попечение о всех церквах Российских и предстоит умирание за них во вся дни. А к сим кто доволен, даже и из крепких мене! Но да будет воля Божия! Нахожу подкрепление в том, что избрания сего я не искал, и оно пришло помимо меня и даже помимо человеков, по жребию Божию».

Интронизация Патриарха состоялась 21 ноября (3 декабря) в праздник Введения в Успенском соборе Кремля. Для торжества настоло вания из Оружейной палаты взяты были жезл святителя Петра, ряса священномученика Патриарха Ермогена, а также мантия, митра и клобук Патриарха Никона.

29 ноября на Соборе была оглашена выписка из «Определения» Священного Синода о возведении в сан митрополита архиепископов Харьковского Антония, Новгородского Арсения, Ярославского Агафан гела, Владимирского Сергия и Казанского Иакова.

* * *.

Восстановлением Патриаршества дело преобразования всей системы церковного управления завершено не было. Краткое определение от 4 ноября 1917 года было восполнено другими развернутыми «Определениями»: «О правах и обязанностях Святейшего Патриарха...», «О Священном Синоде и Высшем Церковном Совете», «О круге дел, подлежащих ведению органов Высшего Церковного Управления». Патриарху Собор предоставил права, соответствующие каноническим нормам: нести попечение о благополучии Русской Церкви и представлять ее перед государственной властью, сноситься с автокефальными Церквами, обращаться ко всероссийской пастве с учительными посланиями, заботиться о своевременном замещении архиерейских кафедр, давать епископам братские советы. Патриарх, по «Определениям» Собора, является епархиальным архиереем Патриаршей области, которую составляют Московская епархия и ставропигиальные монастыри.

Поместный Собор образовал два органа коллегиального управления Церкви в промежутках между Соборами: Священный Синод и Высший Церковный Совет. К компетенции Синода были отнесены дела иерархическо-пастырского, вероучительного, канонического и литургического характера, а в ведение Высшего Церковного Совета - дела церковно-общественного порядка: административно-хозяйственные и школьно-просветительские. И наконец, особо важные вопросы - о защите прав Церкви, о подготовке к предстоящему Собору, об открытии новых епархий - подлежали совместному решению Священного Синода и Высшего Церковного Совета.

В состав Синода входили, помимо его Председателя-Патриарха, 12 членов: митрополит Киевский по кафедре, 6 архиереев по избранию Собора на три года и пять епископов, вызываемых по очереди на один год. Из 15 членов Высшего Церковного Совета, возглавляемого, как и Синод, Патриархом, три архиерея делегировались Синодом, а один монах, пять клириков из белою духовенства и шесть мирян избирались Собором. Выборы членов высших органов церковного управления состоялись на последних заседаниях первой сессии Собора перед его роспуском на рождественские каникулы.

Поместный Собор избрал в Синод митрополитов Новгородского Арсения, Харьковского Антония, Владимирского Сергия, Тифлисского Платона, архиепископов Кишиневского Анастасия (Грибановского) и Волынского Евлогия.

В Высший Церковный Совет Собор избрал архимандрита Виссариона, протопресвитеров Г.И.Шавельского и И.А.Любимова, протоиереев А.В.Санковского и А.М.Станиславского, псаломщика А.Г.Куляшова и мирян князя Е.Н.Трубецкого, профессоров С.Н.Булгакова, Н.М.Громогласова, П.Д.Лапина, а также бывшего министра исповеданий Временного правительства А.В.Карташова и С.М.Раевского. Синод делегировал в Высший Церковный Совет митрополитов Арсения, Агафангела и архимандрита Анастасия. Собор избрал также заместителей членов Синода и Высшего Церковного Совета.

13 (26) ноября Собор приступил к обсуждению доклада о правовом положении Церкви в государстве. По поручению Собора профессор С. Н.Булгаков составил Декларацию об отношениях Церкви и государства, которая предваряла «Определение о правовом положении Церкви в государстве». В ней требование о полном отделении Церкви от государства сравнивается с пожеланием, «чтобы солнце не светило, а огонь не согревал. Церковь, по внутреннему закону своего бытия, не может отказаться от призвания просветлять, преображать всю жизнь человечества, пронизывать ее своими лучами». Мысль о высоком призвании Церкви в государственных делах лежала в основе правового сознания Византии. Древняя Русь унаследовала от Византии идею симфонии Церкви и государства. На этом фундаменте строилась Киевская и Московская держава. При этом Церковь не связывала себя с определенной формой правления и исходила всегда из того, что власть должна быть христианской. «И ныне, - сказано в документе, - когда волею Провидения рушится в России царское самодержавие, а на замену его идут новые государственные формы, Православная Церковь не имеет определения об этих формах со стороны их политической целесообразности, но она неизменно стоит на таком понимании власти, по которому всякая власть должна быть христианским служением». Меры внешнего принуждения, насилующие религиозную совесть иноверцев, признаны были несовместимыми с достоинством Церкви.

Острый спор возник вокруг вопроса о предполагавшемся в проекте «Определения» обязательном Православии Главы государства и министра исповеданий. Член Собора профессор Н.Д.Кузнецов сделал резонное замечание: «В России провозглашена полная свобода совести и объявлено, что положение каждого гражданина в государстве... не зависит от принадлежности к тому или иному вероисповеданию и даже к религии вообще... Рассчитывать в этом деле на успех невозможно». Но предостережение это не было учтено.

В окончательном виде «Определение» Собора гласит: «1. Православная Российская Церковь, составляя часть Единой Вселенской Христовой Церкви, занимает в Российском государстве первенствующее среди других исповеданий публично-правовое положение, подобающее ей как величайшей святыне огромного большинства населения и как величайшей исторической силе, созидавшей Российское государство.

2. Православная Церковь в России в учении веры и нравственности, богослужении, внутренней церковной дисциплине и сношениях с другими автокефальными Церквами независима от государственной власти...

3. Постановления и указания, издаваемые для себя Православной Церковью, равно как и акты церковного управления и суда, признаются государством имеющими юридическую силу и значение, поскольку ими не нарушаются государственные законы...

4. Государственные законы, касающиеся Православной Церкви, издаются не иначе, как по соглашению с церковной властью...

7. Глава Российского государства, министр исповеданий и министр народного просвещения и товарищи их должны быть православными...

22. Имущество, принадлежащее установлениям Православной Церкви, не подлежит конфискации и отобранию...»

Отдельные статьи «Определения» носили анахронический характер, не соответствуя конституционным основам нового государства, новым государственно-правовым условиям, и не могли претвориться в жизнь. Однако в этом «Определении» содержится бесспорное положение о том, что в делах веры, своей внутренней жизни Церковь независима от государственной власти и руководствуется своим догматическим учением и канонами.

Деяния Собора совершались и в революционное время. 25 октября (7 ноября) пало Временное Правительство, в стране была установлена Советская власть. 28 октября в Москве разразились кровавые бои между занимавшими Кремль юнкерами и повстанцами, в руках которых был город. Над Москвой стоял грохот пушек и треск пулеметов. Стреляли во дворах, с чердаков, из окон, на улицах лежали убитые и раненые.

В эти дни многие члены Собора, приняв на себя обязанность медбратьев, ходили по городу, подбирая и перевязывая раненых. Среди них были архиепископ Таврический Димитрий (князь Абашидзе) и епископ Камчатский Нестор (Анисимов). Собор, стремясь остановить кровопролитие, направил делегацию для переговоров с Военно-революционным комитетом и комендатурой Кремля. Делегацию возглавил митрополит Платон. В штабе Военно-революционного комитета митрополит Платон просил прекратить осаду Кремля. На это получил ответ: «Поздно, поздно. Не мы испортили перемирие. Скажите юнкерам, чтобы они сдавались». Но в Кремль делегация не смогла проникнуть.

«В эти кровавые дни, - писал впоследствии митрополит Евлогий, - в Соборе произошла большая перемена. Мелкие человеческие страсти стихли, враждебные пререкания смолкли, отчужденность изгладилась... Собор, поначалу напоминавший парламент, начал преображаться в подлинный «Церковный Собор», в органическое церковное целое, объединенное одним волеустремлением - ко благу Церкви. Дух Божий повеял над собранием, всех утешая, всех примиряя». Собор обратился к враждующим с призывом к примирению, с мольбою о милосердии к побежденным: «Во имя Божие... Собор призывает сражающихся между собою дорогих наших братьев и детей ныне воздержаться от дальнейшей ужасной кровопролитной брани... Собор... умоляет победителей не допускать никаких актов мести, жестокой расправы и во всех случаях щадить жизнь побежденных. Во имя спасения Кремля и спасения дорогих всей России наших в нем святьнь, разрушения и поругания которых русский народ никогда и никому не простит, Священный Собор умоляет не подвергать Кремль артиллерийскому обстрелу».

В воззвании, изданном Собором 17 (30) ноября, содержится призыв к всеобщему покаянию: «Вместо обещанного лжеучителями нового общественного строения - кровавая распря строителей, вместо мира и братства народов - смешение языков и ожесточение, ненависть братьев. Люди, забывшие Бога, как голодные волки, бросаются друг на друга. Происходит всеобщее затемнение совести и разума... Русские пушки, поражая святыни кремлевские, ранили сердца народные, горящие верою Православною. На наших глазах совершается суд Божий над народом, утратившим святыню... К нашему несчастью, доселе не родилось еще власти воистину народной, достойной получить благословение Церкви Православной. И не явится ее на Русской земле, пока со скорбною молитвою и слезным покаянием не обратимся мы к Тому, без Кого всуе трудятся зиждущие град».

Тон этого послания не мог, конечно, способствовать смягчению сложившихся тогда напряженных отношений между Церковью и новым Советским государством. И все-таки в целом Поместный Собор сумел воздержаться от поверхностных оценок и выступлений узко политического характера, сознавая относительную значимость политических явлений в сравнении с религиозными и нравственными ценностями.

По воспоминаниям митрополита Евлогия, высшей точкой, которую духовно достиг Собор, явилось первое после интронизации появление на Соборе Патриарха: «С каким благоговейным трепетом все его встречали! Все - не исключая «левых» профессоров... Когда... Патриарх вошел, все опустились на колени... В эти минуты уже не было прежних несогласных между собой и чуждых друг другу членов Собора, а были святые, праведные люди, овеянные Духом Святым, готовые исполнять Его веления... И некоторые из нас в этот день поняли, что в реальности значат слова: «Днесь благодать Святаго Духа нас собра...»

Заседания Собора приостановились на Рождественские каникулы 9 (22) декабря 1917 года, а 20 января 1918 года открылась вторая сессия, деяния которой продолжались по 7 (20) апреля. Они проходили в здании Московской духовной семинарии. Начавшаяся гражданская война затруднила передвижение по стране; и 20 января на Соборное заседание смогли прибыть только 110 членов Собора, что не обеспечивало кворума. Поэтому Собор вынужден был принять особое постановление: проводить заседания при любом количестве присутствующих членов Собора.

Главной темой второй сессии было устройство епархиального управления. Обсуждение ее началось еще до Рождественских каникул с доклада профессора А.И.Покровского. Серьезные споры разгорелись вокруг положения о том, что епископ «управляет епархией при соборном содействии клириков и мирян». Предлагались поправки. Целью одних было резче подчеркнуть власть архиереев - преемников апостолов. Так, архиепископ Тамбовский Кирилл предлагал включить в «Определение» слова о единоличном управлении епископа, осуществляемом лишь при помощи епархиальных органов управления и суда, а архиепископ Тверской Серафим (Чичагов) говорил даже о недопустимости привлечения мирян к управлению епархией. Предлагались, однако, и такие поправки, которые преследовали противоположные цели: наделить клириков и мирян более широкими правами в решении епархиальных дел.

На пленарном заседании принята была поправка профессора И.М.Громогласова: заменить формулу «при соборном содействии клириков и мирян» на слова «в единении с клиром и мирянами». Но епископское совещание, охраняя канонические основания церковного строя, отвергло эту поправку, восстановив в окончательной редакции формулу, предложенную в докладе: «Епархиальный архиерей, по преемству власти от святых апостолов, есть Предстоятель местной Церкви, управляющий епархией при соборном содействии клира и мирян».

Собор установил 35-летний возрастной ценз для кандидатов в архиереи. По «Определению о епархиальном управлении» епископы должны избираться «из монашествующих или не обязанных браком лиц белого духовенства и мирян, причем для тех и других обязательно облачение в рясофор, если они не принимают пострижения в монашество».

Согласно «Определению» органом, при содействии которого архиерей управляет епархией, является епархиальное собрание, избираемое из клириков и мирян на трехлетний срок. Епархиальные собрания в свою очередь образуют свои постоянные исполнительные органы: епархиальный совет и епархиальный суд.

2 (15) апреля 1918 года Собор вынес «Определение о викарных епископах». Его принципиальная новизна заключалась в том, что в ведение викарных епископов предполагалось выделить части епархии и установить для них местопребывание в городах, по которым они титуловались. Издание этого «Определения» было продиктовано насущной потребностью в увеличении числа епархий и мыслилось как первый шаг в этом направлении.

Самое обширное из постановлений Собора - это «Определение о православном приходе», по-другому названное «Приходским уставом». Во введение к «Уставу» дан краткий очерк истории прихода в древней Церкви и в России. В основе приходской жизни должен лежать принцип служения: «Под руководством преемственно Богопоставленных пастырей все прихожане, составляя единую духовную семью во Христе, принимают живое участие во всей жизни прихода, кто как может своими силами и дарованием». В «Уставе» дано определение прихода: «Приходом... называется общество православных христиан, состоящее из клира и мирян, пребывающих на определенной местности и объединенных при храме, составляющее часть епархии и находящееся в каноническом управлении своего епархиального архиерея, под руководством поставленного священника-настоятеля».

Священной обязанностью прихода Собор провозгласил заботу о благоустроении его святыни - храма. В «Уставе» определен состав номиналь ного прихода причта: священник, диакон и псаломщик. Увеличение и сокращение его до двух лиц предоставлялось на усмотрение епархиального архиерея, который, по «Уставу», рукополагал и назначал клириков.

«Устав» предусматривал избрание прихожанами церковных старост, на которых возлагались заботы о приобретении, хранении и употреблении храмового имущества. Для решения дел, связанных с содержанием храма, обеспечением клириков и избранием должностных лиц прихода, предполагалось созывать не реже двух раз в году приходское собрание, постоянным исполнительным органом которого должен был стать приходской совет, состоящий из клириков, церковного старосты или его помощника и нескольких мирян - по избранию приходского собрания. Председательство на приходском собрании и в приходском совете предоставлялось настоятелю храма.

Крайне напряженный характер приняла дискуссия о единоверии - давнем и сложном вопросе, отягощенном застарелыми недоразумениями и взаимными подозрениями. В отделе единоверия и старообрядчества не удалось выработать согласованный проект. Поэтому на пленарном заседании было представлено два диаметрально противоположных доклада. Камнем преткновения явился вопрос о единоверческом епископате. Один докладчик, епископ Челябинский Серафим (Александров), выступил против рукоположения епископов-единоверцев, усматривая в этом противоречие основанному на канонах территориальному принципу административного деления Церкви и угрозу отделения единоверцев от Православной Церкви. Другой докладчик единоверческий протоиерей Симеон Шлеев предложил учредить самостоятельные единоверческие епархии, после резкой полемики Собор пришел к компромиссному решению об учреждении пяти единоверческих викарных кафедр, подчиненных епархиальным архиереям.

Вторая сессия Собора совершала свои деяния, когда страна была охвачена гражданской войной. Среди русских людей сложивших свои головы в этой войне были и священники. 25 января (7 февраля) 1918 года бандитами в Киеве был убит митрополит Владимир. Получив это печальное известие, Собор вынес постановление, в котором говорится:

«1. Установить возношение в храмах за богослужением особых прошений о гонимых ныне за Православную веру и Церковь и скончавших жизнь сбою исповедниках и мучениках...

2. Установить по всей России ежегодное молитвенное поминовение в день 25 января или в следующий за сим воскресный день (вечером)... исповедников и мучеников».

На закрытом заседании 25 января 1918 года Собор вынес экстренное постановление о том, чтобы «на случай болезни, смерти и других печальных для Патриарха возможностей предложить ему избрать несколько блюстителей Патриаршего Престола, которые в порядке старшинства и будут блюсти власть Патриарха и преемствовать ему». На втором специальном закрытом заседании Собора Патриарх доложил, что постановление это им выполнено. После кончины Патриарха Тихона оно послужило спасительным средством для сохранения канонического преемства Первосвятительского служения.

5 апреля 1918 года, незадолго до роспуска на Пасхальные каникулы, Собор архипастырей Русской Православной Церкви принял постановление о прославлении в лике святых святителей Иосифа Астраханского и Софрония Иркутского.

* * *

Последняя, третья, сессия Собора продолжалась с 19 июня (2 июля) по 7 (20) сентября 1918 года. На ней продолжалась работа над составлением «Определений» о деятельности высших органов церковного управления. В «Определении о порядке избрания Святейшего Патриарха» устанавливался порядок, в основном похожий на тот, по которому был избран Патриарх на Соборе. Предусматривалось, однако, более широкое представительство на избирательном Соборе клириков и мирян Московской епархии, для которой Патриарх является епархиальным архиереем. В случае освобождения Патриаршего Престола «Определением о Местоблюстителе Патриаршего Престола» предусматривалось незамедлительное избрание Местоблюстителя из числа членов Синода соединенным присутствием Священного Синода и Высшего Церковного Совета.

Одно из важнейших постановлений третьей сессии Собора - «Определение о монастырях и монашествующих», разработанное в соответствующем отделе под председательством архиепископа Тверского Серафима. В нем устанавливается возрастной ценз постригаемого - не меньше 25 лет; для пострига послушника в более юном возрасте требовалось благословение епархиального архиерея. Определение восстанавливало древний обычай избрания настоятелей и наместников братией с тем, чтобы епархиальный архиерей, в случае одобрения избранного, представлял его на утверждение в Святейший Синод. Поместный Собор подчеркнул преимущество общежительства перед особожительством и рекомендовал всем монастырям по возможности вводить у себя общежительный устав. Важнейшей заботой монастырского начальства и братии должно быть строго уставное богослужение «без пропусков и без замены чтением того, что положено петь, и сопровождаемое словом назидания». Собор высказался о желательности иметь в каждой обители для духовного окормления насельников старца или старицы. Всем монастырским насельникам предписывалось нести трудовое послушание. Духовно-просветительское служение монастырей миру должно выражаться в уставном богослужении, духовничестве, старчестве и проповедничестве.

На третьей сессии Собор вынес два «Определения», призванных оградить достоинство священного сана. Опираясь на апостольские наставления о высоте священного служения и на каноны, Собор подтвердил недопустимость второбрачия для вдовых и разведённых священнослужителей. Второе постановление подтверждало невозможность восстановления в сане лиц, лишенных его приговорами духовных судов, правильными по существу и по форме. Неукоснительное соблюдение этих «Определений» православным духовенством, строго хранящим канонические основания церковного строя, в 20 - 30-е годы уберегло его от дискредитации, которой подверглись группировки обновленцев, поправших и православный закон, и святые каноны.

13 (26) августа 1918 года Поместный Собор Русской Православной Церкви восстановил празднование памяти всех святых, в земле Российской просиявших, приуроченное ко второй неделе по Пятидесятнице.

На заключительном заседании 7 (20) сентября 1918 года Собор постановил созвать очередной Поместный Собор весной 1921 года.

Не все отделы Собора творили соборное деяние с одинаковым успехом. Заседая более года, Собор не исчерпал своей программы: некоторые отделы не успели выработать и вынести на пленарные заседания согласованные доклады. Ряд «Определений» Собора не удалось осуществить из-за общественно-политической обстановки, которая сложилась в стране.

В решении вопросов церковного строительства, устроении всей жизни Русской Церкви в небывалых исторических условиях на основе строгой верности догматическому и нравственному учению Спасителя Собор стоял на почве канонической правды.

Политические структуры Российской Империи рухнули, эфемерным образованием оказалось Временное правительство, а Церковь Христова, руководимая благодатью Святого Духа, сохранила в эту переломную историческую эпоху свой Богозданный строй. На Соборе, ставшем актом ее самоопределения в новых исторических условиях, Церковь сумела очиститься от всего наносного, исправить деформации, которые она претерпела в синодальную эпоху, и тем обнаружила свою неотмирную природу.

Поместный Собор явился событием эпохального значения. Упразднив канонически ущербную и окончательно изжившую себя синодальную систему церковного управления и восстановив Патриаршество, он провел рубеж между двумя периодами русской церковной истории. «Определения» Собора послужили Русской Церкви на ее многотрудном пути твердой опорой и безошибочным духовным ориентиром в решении крайне сложных проблем, которые в изобилии ставила перед нею жизнь.

Православная Церковь находилась в двусмысленном положении: с одной стороны, она продолжала готовиться к созыву Собора, а с другой – понимала, что ее перспективы не ясны и даже сомнительны. В таком положении, с грузом старых нерешенных проблем, Церковь встретила 1917 год. Собор, голоса которого в России не слышали более 200 лет, так и не был созван, Патриарха не избрали, животрепещущие вопросы реформы прихода, духовной школы, организации митрополичьих округов, а также многие другие, оказались отложенными императорским повелением «до лучших времен» .

Придя к власти, Временное Правительство в своем стремлении в максимально короткие сроки построить либерально-демократическое общество, аннулировало все дискриминационные религиозные положения, содержавшиеся в Российском законодательстве. Свержение самодержавия в России повлекло за собой смену всех административных лиц, связанных с прежним режимом. Изменения коснулись и церковной сферы. 14 апреля 1917 года Временное правительство в лице обер-прокурора В.Н. Львова объявило о прекращении зимней сессии Синода и освобождении всех его членов от дальнейшего участия в решении вопросов подлежащих компетенции Синода. Одновременно было издано распоряжение о созыве на летнюю сессию нового состава, в который, кроме архиепископа Финляндского Сергия, не вошел ни один из архиереев дореволюционного Синода. Такие действия правительства вызвали возмущения Преосвященных владык, которые считали, что новый состав образован неканоническим способом. Архиепископа Сергия осуждали за его молчаливое согласие с очевидной несправедливостью. Владыку упрекали в отсутствии солидарности, ссылаясь на то, что он раньше заверял своих собратьев в том, что не будет сотрудничать с новым составом Синода . Неизвестно, чем руководствовался он на тот момент, но большинство историков сходятся на том мнении, согласно которому, архиепископ Сергий считал, что в начавшийся период потрясений для Православной Церкви следует послужить ей всем своим опытом, знаниями и энергией .

20 марта 1917 года Временное Правительство отменило вероисповедные и национальные ограничения, подчеркнув, что «в свободной стране все граждане равны перед законом, и что совесть народа не может мириться с ограничением прав отдельных граждан в зависимости от их веры и происхождения» . Таким образом, правовой статус конфессий в демократической России определяла светская власть, которая заботилась о сохранении свободы вероисповедания. Естественно, такие действия новой власти не могли не вызвать опасения со стороны священноначалия Русской Православной Церкви. Единственной возможностью «обезопасить» Церковь от каких-либо неожиданностей и по-разному понимаемых «религиозных свобод», был созыв Собора.

29 апреля при Святейшем Синоде был образован Предсоборный Совет под председательством архиепископа Финляндского Сергия (Страгородского). Выступая 12 июня 1917 года на открытии Предсоборного Совета, архиепископ Сергий отметил: «Ныне ввиду изменившихся условий жизни, настала необходимость полностью переработать правила, выработанные при старой власти. Кроме того появились новые вопросы, не рассмотренные Предсоборным Присутствием: об отношении Церкви к государству, о монастырях, о церковных финансах» .

13 июля, он принял проект основных положений по вопросу о положении Православной церкви в государстве. После рассмотрения на Поместном соборе его предполага лось вынести в Учредительное собрание. Согласно этому проекту, Православной церкви предполагалось занять первое среди религиозных организаций страны публично-правовое положение. Она должна была стать полностью независима от государственной власти: «в делах своего устройства, законодательства, управления, суда, учения веры и нравственности, богослужения, внутренней церковной дисциплины и внешних сношений с другими церквами». Действия каких- либо церковных органов подлежали надзору государства исключительно в отношении их соответствия законам стра ны. Согласно церковному проекту, особо чтимые православ ные праздники должны были возведены государством в неприсутственные дни, глава страны и министр исповеданий должны были принадлежать к православному вероисповеда нию. Помимо прочего, РПЦ предполагалось ежегодно получать из государственной казны дотации в пределах своих потребностей «под условием отчетности в полученных сум мах на общем основании» .

Приблизительно в то же время, в начале июля, Временное правительство подготовило законопроект о взаимоотношениях Российского государства и различных церквей. По характеру своих положений он практически повторял законопроект, выработанный Предсоборным советом. В нем предполагалось сотрудничество церкви и государства. Правительственный законопроект также должен быть рассмотрен Учредительным собранием, на котором предполагалось юридически оформить модель взаимоотношений государства и церкви, устраивающую ту и другую сторону. Законопроект Временного правительства гласил: «1) Каждая признанная государством церковь пользуется полной свободой и самостоятельностью во всех своих делах, управляясь по собственным своим нормам, без всякого прямого или косвенного воздействия или вмешательства государства. 2) Органы церкви находятся под надзором государственной власти лишь постольку, поскольку они осуществляют акты, соприкасающиеся с областью гражданских или государственных правоотношений, каковы: метрикация, бракосочетание, развод и т. п. 3) По делам этого рода надзор государственной власти ограничивается исключительно закономерностью действий органов церкви. 4) Органом такого надзора является Министерство исповеданий. Окончательное разрешение дел о незакономерности действий церковных органов принадлежит Правительствующему сенату как высшему органу административной юстиции. 5) Государство участвует ассигнованием средств на содержание церквей, их органов и установлений. Средства эти передаются прямо церкви. Отчет по израсходованию этих средств сообщается соответствующему государственному установлению» .

За четыре дня до открытия Поместного собора, 11 августа, было опубликовано постановление Временного правительства о его правах. Выработанный Собором законопроект «О новом порядке свободного самоуправления Русской Церкви» надлежало представить «на уважение» государственной власти. Т.е. теоретически Временное правительство могло отказать в санкции соборному постановлению о форме внутрицерковного управления. В этом смысле Поместный собор был юридически несвободен.

Предсоборным советом был выработан проект «Устава Поместного собора». 10 – 11 августа он был одобрен Св. синодом и принят в качестве «руководственного правила» - впредь до окончательного решения на соборе вопроса о его «Уставе». В этом документе, в частности, говорилось, что Поместный собор обладает всей полнотой церковной власти для устроения церковной жизни «на основе Слова Божия, догматов, канонов и предания Церкви», что он устанавливает образ высшего управления РПЦ. Открытие Поместного собора должно было совершаться первенствующим членом Св. синода, а в его отсутствие – первоприсутствующим его членом. Какое-либо участие императора (равно как и каких-либо лиц из царского дома) в деятельности собора не предполагалось. Однако в исторической практике церковные соборы проходили с непосредственным участием православных василевсов. Причем участие императоров было настолько значимо, что, например, Вселенские соборы, по мнению некоторых богословов - «немыслимы без царского предводительства».

Открывшийся в Москве 15 августа 1917 г. Поместный собор Православной российской церкви (высший орган управления РПЦ, обладающий полнотой церковной власти) привлек к себе внимание общественности. В его работе приняла участие «вся Полнота Российской Церкви – епископы, клирики и миряне». На собор было избрано и назначено по должности 564 церковных деятеля: 80 архиереев, 129 лиц пресвитерского сана, 10 дьяконов из белого (женатого) духовенства, 26 псаломщиков, 20 монашествующих (архимандритов, игуменов и иеромонахов) и 299 мирян. Он воспринимался как Церковное Учредительное собрание. Для координации деятельности собора, решения «общих вопросов внутреннего распорядка и объединения всей деятельности» был учрежден Соборный совет в составе председателя Поместного собора (он же – руководитель Совета), шести заместителей, секретаря собора и его помощников, а также трех членов по избранию собора: одного епископа, одного клирика и одного мирянина.

В структуре Поместного собора имелся и такой орган, как Совещание епископов, который составляли все архиереи – члены собора. Лица не епископского сана на заседания этого органа не допускались. Каждое постановление собора подлежало рассмотрению на Совещании епископов, где оно проверялось на «соответствие Слову Божию, догматам, канонам и преданию Церкви». Фактически, Совещание епископов могло наложить veto на любое постановление Поместного собора.

18 августа председателем собора был избран митрополит Московский Тихон (Белавин), его заместителями (товарищами) из архиереев – архиепископы Новгородский Арсений (Стадницкий) и Харьковский Антоний (Храповицкий), из священников – протопресвитеры Н. А. Любимов и Г. И. Шавельский, из мирян – князь Е. Н. Трубецкой. Митрополит Киевский Владимир (Богоявленский) стал его почетным председателем. 30 августа на Поместном соборе были сформированы 19 отделов, ведению которых подлежало предварительное рассмотрение и подготовка широкого круга соборных законопроектов. В каждый отдел входили епископы, клирики и миряне.

Центральным вопросом, по поводу которого летом 1917 г. на Предсоборном совете не было выработано определенного решения, являлся вопрос о форме управления РПЦ. Для его разрешения были сформированы отделы «О высшем церковном управлении» (6-й) и «О правовом положении Русской Церкви в государстве» (13-й). Последним руководил Новгородский Арсений (Стадницкий).

Итак, главным продуктом этого эпохального Собора были так называемые «Определения», которые были изданы в четырех выпусках в 1918 году. Это «Определения по общим положениям о высшем управлении Православной Российской Церкви» (4.11.1917), «Определения о преподавании Закона Божья в школе» (28.09.1917), «Определения о церковном проповедничестве» (1.12.1917), «Определение о правовом положении Православной Российской Церкви» (2.12.1917), «Определение о Святейшем Синоде и Высшем Церковном Совете» (7.12.1917), «Определение оправах и обязанностях Святейшего Патриарха Московского и всея России» (8.12.1917), «Определение о круге дел подлежащих ведению органов высшего церковного управления» (8.12.1917), «Определение об Епархиальном Управлении» (22.02/7.03.1918), «Определение об образовании обще-церковной казны и обеспечении содержанием преподавателей и служащих Духовных Заведений по 1/14 сентября 1918 года» (19/28. 03.1918) и другие.

По мнению профессора протоиерея В. Цыпина: «Эти определения составили настоящий кодекс Русской Православной Церкви, заменивший «Духовный регламент», «Устав Духовной Консистории» и целый ряд более частных актов Синодальной эпохи. В решении вопросов всей церковной жизни на основе строгой верности православному вероучению, на основе канонической правды Поместный Собор обнаружил незамутненность соборного разума Церкви. Канонические определения Собора послужили для Русской Православной Церкви на ее многотрудном пути твердой опорой и безошибочным духовным ориентиром в решении крайне сложных проблем, которые в изобилии ставила перед ней в последствии жизнь» . Однако, не смотря на глобальные преобразования в области церковного управления, многие из этих «Определений» осуществить не удалось из-за неблагоприятных условий. С приходом к власти большевиков и образованием СССР Русская Церковь столкнулась с рядом трудностей. Времена относительного спокойствия сменились бурей поэтапных гонений на Православную Церковь и широкой атеистической пропагандой. Представителям церковного управления пришлось искать «общий язык» с новым правительством, но это было довольно сложно, так как безбожные власти смотрели на Церковь как на враждебный для нового социально-государственного строя пережиток капитализма и оплот российской монархии. «На Церковь так же смотрели, как на источник беспрепятственного наполнения государственной казны, – пишет русский церковный историк М. В. Шкаровский. – В 1919 году начались внешнеторговые операции со спекуляцией ценностями в том числе церковными…» .

13 (26) ноября Собор приступил к обсуждению доклада о правовом положении Церкви в государстве. По поручению Собора профессор С. Н. Булгаков составил Декларацию об отношениях Церкви и государства, которая предваряла «Определение о правовом положении Церкви в государстве». В ней требование о полном отделении Церкви от государства сравнивается с пожеланием, «чтобы солнце не светило, а огонь не согревал. "Церковь по внутреннему закону своего бытия не может отказаться от призвания просветлять, преображать всю жизнь человечества, пронизывать ее своими лучами. В частности, и государственность она ищет исполнять своим духом, претворять ее по своему образу" . "И ныне,- говорится далее в декларации,- когда волею Провидения рушилось в России царское самодержавие, а на замену его идут новые государственные формы, православная Церковь не имеет суждения об этих формах со стороны их политической целесообразности, но она неизменно стоит на таком понимании власти, по которому всякая власть должна быть христианским служением... Как и встарь, православная Церковь считает себя призванной к господству в сердцах русского народа и желает, чтобы это выразилось и при государственном его самоопределении" . Меры внешнего принуждения, насилующие религиозную совесть иноверцев, признаются в декларации несовместимыми с достоинством Церкви. Однако государство, если оно не захочет отрывать себя от духовных и исторических корней, само должно охранять первенствующее положение Православной Церкви в России. В соответствии с декларацией Собор принимает положения, в силу которых "Церковь должна быть в союзе с государством, но под условием своего свободного внутреннего самоопределения". Архиепископ Евлогий и член Собора А. В. Васильев предлагали слово "первенствующее" заменить более сильным словом "господствующее", но Собор сохранил формулировку, предложенную отделом .

Особое внимание было уделено вопросу о предполагавшемся в проекте "обязательном православии главы Российского государства и министра исповеданий". Собор принял предложение А. В. Васильева об обязательности исповедания православия не только для министра исповеданий, но и для министра просвещения и для заместителей обоих министров. Член Собора П. А. Россиев предлагал уточнить формулировку, введя определение "православные по рождению". Но мнение это, вполне понятное по обстоятельствам предреволюционной поры, когда православие принималось порой не в результате религиозного обращения, все-таки не вошло в положение по догматическим соображениям. Согласно православному вероучению, крещение взрослого столь же полно и совершенно, как и крещение младенца. Острый спор возник вокруг вопроса о предполагавшемся в проекте «Определения» обязательном Православии Главы государства и министра исповеданий. Член Собора профессор Н. Д. Кузнецов сделал резонное замечание: «В России провозглашена полная свобода совести и объявлено, что положение каждого гражданина в государстве... не зависит от принадлежности к тому или иному вероисповеданию и даже к религии вообще... Рассчитывать в этом деле на успех невозможно». Но предостережение это не было учтено.

Свое окончательное видение государственно-церковных отношений Собор сформулировал в своем определении «О правовом положении Православной Российской Церкви», принятом 2 декабря 1917 г. Оно было составлено буквально в повелительной к новой (советской) власти форме и начиналось такими словами: «Священный Собор Православной Российской Церкви признает, что для обеспечения свободы и независимости Православной Церкви в России, при изменившемся государственном строе, должны быть приняты Государством следующие основные положения...».

В окончательном виде определение Собора гласило: 1. Православная Российская Церковь, составляя часть единой Вселенской Христовой Церкви, занимает в Российском государстве первенствующее среди других исповеданий публично-правовое положение, подобающее ей как величайшей святыне огромного большинства населения и как великой исторической силе, созидавшей Российское государство... 2. Православная Церковь в России в учении веры и нравственности, богослужении, внутренней церковной дисциплине и сношениях с другими автокефальными Церквами независима от государственной власти. 3. Постановления и узаконения, издаваемые для себя православной Церковью... равно и акты церковного управления и суда, признаются государством имеющими юридическую силу и значение, поскольку ими не нарушаются государственные законы. 4. Государственные законы, касающиеся православной Церкви, издаются не иначе, как по соглашению с церковной властью... 6. Действия органов православной Церкви подлежат наблюдению государственной власти лишь со стороны соответствия их государственным законам, в судебно-административном и судебном порядке. 7. Глава Российского государства, министр исповеданий и министр народного просвещения и товарищи их должны быть православными. 8. Во всех случаях государственной жизни, в которых государство обращается к религии, преимуществом пользуется Православная Церковь. Последний пункт определения касался имущественных отношений. Все, что принадлежало "установлениям православной Церкви, не подлежит конфискации и отобранию, а самые установления не могут быть упразднены без согласия церковной власти" . Отдельные статьи «Определения» носили анахронический характер, не соответствуя конституционным основам нового государства, новым государственно-правовым условиям, и не могли претвориться в жизнь. Однако в этом «Определении» содержится бесспорное положение о том, что в делах веры, своей внутренней жизни Церковь независима от государственной власти и руководствуется своим догматическим учением и канонами.

РПЦ предполагалось дать публично-правовой статус «первенствующей» в стране конфессии, обеспечить право на самоопределение и самоуправление, предоставить возможность законотворческой государственной деятельности (в тех случаях, когда постановления правительства затрагивали церковные интересы). Имущество РПЦ признавалось не подлежащим конфискации и обложению налогами, со стороны государства ожидалось получение ежегодных ассигнований в пределах церковных потребностей. Священнослужителей и штатных церковнослужителей предполагалось освободить от различных повинностей (в первую очередь от воинской), православный календарь возвести в ранг государственного, признать церковные праздники неприсутственными (выходными) днями, оставить за церковью право ведения метрических книг, обяза­тельный характер преподавания Закона Божия для православных учащихся во всех образовательных учреждениях и проч. В целом концепция церковно-государственных отношений, выработанная Поместным собором, не учитывала наличие в государстве монарха - «внешнего епископа», «ктитора» церкви.

При этом один из пунктов соборного определения являлся буквально вызовом новой власти. Он гласил: «Глава Российского Государства, Министр Исповеданий и Министр Народного Просвещения и их товарищи (заместители) должны быть православными» . При том, что глава сформированного 26 октября (8 ноября) 1917 г. советского правительства – Совета народных комиссаров В. И. Ульянов (Ленин) и нарком просвещения А. В. Луначарский были атеистами, а Министерства исповедания образовано не было, да и в планах учреждение его не предполагалось. В целом соборный проект напрямую шел вразрез с программой захватившей власть партии большевиков, в которой говорилось о необходимости отделения церкви от государства и школы от церкви. Буквально через несколько недель духовенство ожидали не намеченные им, а принципиально новые отношения с властью.

7 декабря 1917 г. Поместный собор принял определение, касающееся церковного управления: «О Священном Синоде и Высшем Церковном Совете» (титул Синода был изменен: прежний перешел к патриарху). Этим двум органам, совместно с патриархом, было присвоено право управления церковными делами. Все они были подответственны перед периодически созываемыми Всероссийскими Поместными соборами, которым обязаны были представлять отчет о своей деятельности за междусоборный период. На следующий день, 8 декабря, на соборе было принято определение «О круге дел, подлежащих ведению органов высшего церковного управления». Согласно ему, решению Священного синода подлежали дела, преимущественно относящиеся к внутренней жизни РПЦ: вероучению, богослужению, церковному просвещению, церковному управлению и церковной дисциплине. И в частности: «высший надзор и попечение о нерушимом сохранении догматов веры и правильном их истолковании в смысле учения Православной Церкви; ...охранение текста Богослужебных книг, наблюдение за его исправлением и переводом». До революции же «верховным защитником и хранителем догматов господствующей веры, блюстителем правоверия и всякого в Церкви святой благочиния», как помазанник Божий, был император. К ведению Высшего церковного совета, согласно соборному определению, стали относиться внешние дела: цер­ковной администрации, церковного хозяйства, школьно-просветительские, ревизии и контроля, а также юрисконсультские (ранее во многом исполнявшиеся обер-прокуратурой).

Таким образом, церковные полномочия царя в полной мере перешли к духовенству. По причине же того, что дом Романовых фактически не отрекался от престола (о чем подробно уже говорилось), то можно утверждать, что это был не «естественный» переход церковных прав царя к духовенству, а едва ли не насильственное изъятие, осуществленное под прикрытием революционных светских властей. Иными сло вами, на Поместном соборе духовенством было осуществлено юридическое «изъятие» в пользу высших органов церков­ ной власти прерогатив императора в области церковно- правительственного управления (юрисдикции), охраны вероучения и контроля за церковным благочинием.

С особой остротой на Соборе обсуждалась инструкция Наркомата юстиции о порядке проведения в жизнь декрета «Об отделении Церкви от государства». Согласно этой инструкции духовенство лишалось всех прав по управлению церковным имуществом. Единственно законным органом, имеющим право на получение от государства в аренду церковных зданий и прочего церковного имущества, были объявлены группы мирян, - состоящие не менее, чем из 20 человек – «двадцатки» . Участники Собора были обеспокоены тем, что передача всех прав мирянам приведет к проникновению в церковные общины атеистов, деятельность которых будет направлена на разложение Церкви изнутри. Такого рода опасения были рассеяны выступлением митрополита Сергия, только что вернувшегося из поездки в свою Владимирскую епархию. Выступая на заседании Собора, он обратил всеобщее внимание на то, что в условиях разворачивающихся гонений только преданные Матери-Церкви миряне согласятся взять у государства храм на свою ответственность. «Члены «двадцаток», – говорил владыка, – будут первыми, кто примет на себя удар безбожной власти». Митрополит Сергий призвал епископов вместо бесконечных словопрений на Соборе отправиться в свои епархии и заняться выработкой местных инструкций по применению новых законов .

К сожалению, гонения, секуляризация, церковные расколы, всяческие выпады против Русской Православной Церкви, спровоцированные Советской властью, не могли позволить Церкви развиваться в намеченном на Поместном Соборе 1917 – 1918 года русле.

Фирсов С.Л. Православная Церковь и государство в последнее десятилетие существования самодержавия в России. СПб., С. 596.

Акты Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России, позднейшие документы и переписка о каноническом преемстве Высшей Церковной Власти. 1917 – 1943. / Сост. М.Е. Губонин. – М., 1994. – С. 488.

На страже единства / Русская Православная Церковь 988 – 1988. Вып.2. Очерки истории 1917 – 1988. – М., 1988.– С. 43.

Фирсов С.Л. Православная Церковь и государство в последнее десятилетие существования самодержавия в России. СПб., 1996. С. 506.

Настроений в обществе и Церкви. В состав Собора входили 564 члена, в том числе 227 - от иерархии и духовенства, 299 - от мирян . Присутствовали глава Временного правительства Александр Керенский , министр внутренних дел Николай Авксентьев , представители печати и дипломатического корпуса .

Энциклопедичный YouTube

• 1 / 5

  10-11 августа 1917 года Святейший синод принял «Устав Поместного Собора» , который, в частности, несколько менял норму «Положения» в части членства в Соборе: «Собор образуется из Членов по выборам, по должности, и по приглашению Святейшего Синода и самого Собора» . «Устав» принимался в качестве «руководственного правила» - до принятия самим Собором его устава; документ определял, что Поместный собор обладает всей полнотой церковной власти для устроения церковной жизни «на основе Слова Божия, догматов, канонов и предания Церкви».

  Состав, полномочия и органы Собора

  Согласно принятому Предсоборным Советом 4 июля 1917 года «Положению о созыве Поместного Собора Православной Всероссийской Церкви в Москве 15 августа 1917 года» , в состав Собора входили Члены по выборам, по должностям и по приглашению Святейшего Синода . К участию в занятиях Священного Собора были призваны по должности: члены Святейшего Правительствующего Синода и Предсоборного Совета, все епархи­альные архиереи (штатный епископат Российской Церкви, викарные архиереи - по приглашению), два протопресвитера - Успенско­го собора и военного духовенства, наместники четырёх Лавр , настоятели Соловецкого и Валаамского монастырей , Саровской и Оптиной пустыни ; также по избранию: от каждой епархии по два клирика и по три мирянина , представители монашествующих, единоверцев , духовных Академий, воинов действующей ар­мии, представители Академии наук, университетов, Государ­ственного совета и Государственной думы . Выборы от епар­хий, согласно разработанным Предсоборным Советом «Прави­лам», были трёхступенчатыми: 23 июля 1917 года в прихо­дах избирались выборщики, 30 июля выборщики на со­браниях в благочиннических округах избирали членов епар­хиальных избирательных собраний, 8 августа епархиальные собрания избирали делегатов на Поместный Собор. Всего на Собор было избрано и назначено по должности 564 члена: 80 архиереев, 129 пресвитеров , 10 диаконов и 26 псаломщиков из белого духовенства, 20 монахов (архимандритов, игуменов и иеромонахов) и 299 мирян . Таким образом, миряне составляли большинство членов Собора, что было отражением господствовавших тогда чаяний к восстановлению «соборности » в Русской Церкви. Однако, устав Священного Собора предусматривал особую роль и полномочия епископата : вопросы догматичес­кого и канонического характера по их рассмотрении Собо­ром подлежали утверждению на Совещании епископов.

  Своим Почётным Председателем Собор утвердил старейше­го иерарха Российской Церкви митрополита Киевского Владимира (Богоявленского) ; Председателем Собора был избран митрополит Московский Тихон (Беллавин) . Был образован Собор­ный Совет; учреждено 22 отдела, которые предваритель­но готовили доклады и проекты Определений, выносившихся на пленарные сессии .

  Ход работы Собора

  Первая сессия Собора. Избрание Патриарха

  Первая сессия Собора, продолжавшаяся с 15 августа по 9 декабря 1917 года, была посвящена вопросам реорганизации высшего церковного управления: восстановления патриаршества, избрания патриарха, определения его прав и обязанностей, учреждения соборных органов для совместного с патриархом управления церковными делами, а также обсуждению правового положения Православной церкви в России.

  С первой сессии Собора возникла острая дискуссия о восстановлении патриаршества (предварительное обсуждение вопроса находилось в компетенции Отдела о высшем церковном управлении; председатель Отдела - епископ Астраханский Митрофан (Краснопольский)). Наиболее активными поборниками восстановления патриаршества, наряду с епископом Митрофаном, выступали члены Собора архиепископ Харьковский Антоний (Храповицкий) и архимандрит (впоследствии архиепископ) Иларион (Троицкий) . Противники патриаршества указывали на опасность того, что оно может сковать соборное начало в жизни Церкви и даже привести к абсолютизму в Церкви; среди видных противников восстановления патриаршества были профессор Киевской духовной академии Пётр Кудрявцев , профессор Александр Бриллиантов , протоиерей Николай Цветков, профессор Илья Громогласов , князь Андрей Чагадаев (мирянин от Туркестанской епархии), профессор Петербургской духовной академии Борис Титлинов , будущий идеолог обновленчества . Профессор Николай Кузнецов считал, что существует реальная опасность, что Священный синод , как исполнительный орган власти, действующий в межсоборный период, может превратиться в простой совещательный орган при Патриархе, что также явится умалением прав архиереев - членов Синода .

  11 октября вопрос о патриаршестве был вынесен на пленарные заседания Собора. К вечеру 25 октября в Москве уже знали о победе большевиков в Петрограде .

  28 октября 1917 года прения были прекращены. В заключительном слове епископ Астраханский Митрофан говорил: «Дело восстановления патриаршества нельзя откладывать: Россия горит, всё гибнет. И разве можно теперь долго рассуждать, что нам нужно орудие для собирания, для объединения Руси? Когда идёт война, нужен единый вождь, без которого воинство идёт вразброд» . В тот же день было принято, а 4 ноября епископским совещанием утверждено «Определение по общим положениям о высшем управлении Православной Российской Церкви» (первое положение было принято в редакции профессора Петра Кудрявцева ):

  Около 13 часов 15 минут того же 28 октября Председатель митрополит Тихон объявил, что «поступило заявление за подписью 79 Членов Собора о немедленном, в ближайшем заседании, избрании записками трёх кандидатов в сан патриарха» .

  В заседании 30 октября вопрос о немедленном начале выборов кандидатов в патриархи был поставлен на голосование и получил 141 голос «за» и 121 «против» (12 воздержались) . Был выработан порядок избрания патриарха в два этапа: тайным голосованием и посредством жребия: каждый член Собора подавал записку с одним именем ; на основании поданных записок составлялся список кандидатов; по оглашении списка Собор избирал троих кандидатов подачею записок с указанием трёх имён из числа указанных в списке; имена первых троих, получивших абсолютное большинство голосов, полагались на святой престол ; избрание из числа троих решалось вынутием жребия . Несмотря на возражения от ряда членов Собора, было принято решение «на сей раз выбирать патриарха из лиц священного сана » ; сразу же затем было принято предложение профессора Павла Прокошева , которое позволяло голосовать за любое лицо, которое не имеет к тому канонических препятствий .

  По результатам подсчёта 257 записок, были оглашены имена 25 кандидатов, включая Александра Самарина (три голоса) и протопресвитера Георгия Шавельского (13 голосов); наибольшее количество голосов получил архиепископ Антоний (Храповицкий) (101), далее шли Кирилл (Смирнов) и Тихон (23) . Шавельский обратился с просьбой снять его кандидатуру .

  В заседании 31 октября кандидатуры Самарина и протопресвитера Николая Любимова были отклонены со ссылкой на «вчерашнее постановление» (Любимов, кроме того, был женат). Были проведены выборы троих кандидатов из числа кандидатов списка; из 309 поданных записок архиепископ Антоний получил 159 голосов, архиепископ Новгородский Арсений (Стадницкий) - 148, митрополит Тихон - 125; абсолютное большинство, таким образом, получил только Антоний; оглашение его имени Председателем было встречено возгласами «Аксиос » . В следующем туре голосования абсолютное большинство было получено только Арсением (199 из 305) . В третьем туре из 293 записок (две было пустых) Тихон получил 162 голоса (результат был оглашён архиепископом Антонием) .

  В заседании 2 ноября Собор слушал спонтанные рассказы лиц, составивших во главе с митрополитом Тифлисскоим Платоном (Рождественским) посольство от Собора в Московский военно-революционный комитет для переговоров о прекращении кровопролития на улицах Москвы (Платону удалось иметь беседу с лицом, представившимся «Соловьёвым» ) . Поступило предложение тридцати членов (первый подписавший - архиепископ Евлогий (Георгиевский) «сегодня же совершить крестный ход целым Собором, <…> вокруг того района, где происходит кровопролитие» . Ряд выступавших, включая Николая Любимова, призывали Собор не спешить с избранием Патриарха (намечалось на 5 ноября) ; но намеченная дата была принята в заседании 4 ноября.

  Сергей Булгаков полагал: «Законопроект вырабатывался именно в сознании того, что́ должно быть, в сознании нормального и достойного положения Церкви в России. Наши требования обращены к русскому народу через головы теперешних властей. Конечно, возможно наступление такого момента, когда Церковь должна анафематствовать государство. Но, без сомнения, этот момент ещё не наступил»

  «1. Управление церковными делами принадлежит Всероссийскому Патриарху совместно с Священным Синодом и Высшим Церковным Советом. 2. Патриарх, Священный Синод и Высший Церковный Совет ответственны пред Всероссийским Поместным Собором и представляют ему отчет о своей деятельности за междусоборный период. <…>»

  Таким образом, высшая власть в Церкви организовывалась посредством её разделения между тремя органами - по модели, существовавшей с 1862 года в Константинопольском патриархате (в соответствии с положениями «Общих уставов» (Γενικοὶ Κανονισμοί ). К ведению Священного синода были отнесены дела иерархически-пас­тырского, вероучительного, канонического и литургического характера; к компетенции Высшего церковного совета - дела церковно-общественного порядка: административные, хозяй­ственные, школьно-просветительные; особо важ­ные вопросы, связанные с защитой прав Церкви, подготовкой к предстоящему Собору, открытием новых епархий, подлежали рассмотрению совместного присутствия Священного синода и Высшего церковного совета.

  8 декабря было принято «Определение о правах и обязанностях Святейшего Патриарха Московского и всея России» (8 декабря 1917 года), которое гласило:

  «1. Патриарх Российской Церкви есть Первоиерарх ея и носит титул „Святейший Патриарх Московский и всея России“. 2. Патриарх а) имеет попечение о внутреннем и внешнем благосостоянии Российской Церкви, в потребных случаях предлагает о надлежащих для того мероприятиях Священному Синоду или Высшему Церковному Совету и является представителем Церкви пред государственною властию; б) созывает Церковные Соборы, согласно положению о них и председательствует на Соборах: в) председательствует в Священном Синоде, Высшем Церковном Совете и соединённом присутствии обоих учреждений; <…>» .

  Вторая сессия Собора

  Вторая сессия Собора, проходившая с 20 января по 7 (20) апреля 1918 года, рассматривала вопросы, относящиеся к епархиальному управлению, приходской жизни и устройству единоверческих приходов.

  Политическая ситуация в стране выдвинула на первый план иные вопросы, отличные от планируемых, и прежде всего отношение к акциям новой власти, затрагивавшим положение и деятельность Православной Церкви. Внимание членов Собора было привлечено к событиям в Петрограде, где 13-21 января 1918 года, по приказу народного комиссара общественного призрения Александры Коллонтай , красные матросы пытались «реквизировать» помещения Александро-Невской лавры , в ходе чего был убит протоиерей Пётр Скипетров ; события вызвали грандиозный крестный ход и «всенародное моление» за гонимую Церковь. О событиях вокруг Лавры доносил Собору настоятель Александро-Невской лавры епископ Прокопий (Титов) ; донесение стало предметом обсуждения в первый же день второй сессии Собора. Протоиерей Николай Цветков оценил события в Петрограде как «первое столкновение со слугами сатаны».

  19 января (ст. ст.), в свой день рождения, Патриарх Тихон, издал Воззвание, анафематствовавшее «безумцев», которые не назывались конкретно и ясно, но характеризовались следующим образом: «<…> гонения воздвигли на истину Христову явные и тайные враги сей истины и стремятся к тому, чтобы погубить дело Христово и вместо любви христианской всюду сеять семена злобы, ненависти и братоубийственной брани». Воззвание обращалось к верным: «Заклинаем и всех вас, верных чад Православной Церкви Христовой, не вступать с таковыми извергами рода человеческого в какое-либо общение». Послание призывало к защите Церкви:

  «Враги церкви захватывают власть над нею и её достоянием силою смертоносного оружия, а вы противопоставьте им силою веры вашего всенародного вопля, который остановит безумцев и покажет им, что не имеют они права называть себя поборниками народного блага, строителями новой жизни по велению народного разума, ибо действуют даже прямо противно совести народной. А если нужно и пострадать за дело Христово, зовём вас, возлюбленные чада церкви, зовём вас на эти страдания вместе с собою словами Св. Апостола: „Кто не разлучит от любве Божия? Скорбь ли, или теснота, или гонения, или глад, или нагота, или беда, или меч? “ (Рим. ). А вы, братия архипастыри и пастыри, не медля ни одного часа в вашем духовном делании, с пламенной ревностью зовите чад ваших на защиту попранных ныне прав церкви Православной, немедленно устройте духовные союзы, зовите не нуждою, а доброй волей становиться в ряды духовных борцов, которые силе внешней противопоставят силу своего святого воодушевления, и мы твёрдо уповаем, что враги церкви будут посрамлены и расточатся силою креста Христова, ибо непреложно обетование Самого Божественного Крестоносца: „Созижду Церковь Мою, и врата адова не одолеют ей“.» .

  22 января Собор обсудил «Воззвание» Патриарха и принял постановление с одобрением воззвания и призывом к Церкви «объединиться ныне вокруг Патриарха, дабы не дать на поругание веры нашей» .

  23 января был издан утверждённый СНК 20 января (2 февраля) 1918 года «Декрет об отделении церкви от государства и школы от церкви » , который провозглашал в Российской Республике свободу совести , запрещал какие бы то ни было «преимущества или привилегии на основании вероисповедной принадлежности граждан», объявлял «народным достоянием» (п. 13) имущества религиозных обществ, лишал их права юридического лица и возможности преподавать вероучение в общеобразовательных учреждениях, включая и частные.

  25 января Священный Собор издал «Соборное постановление по поводу декрета совета народных комиссаров об отделении Церкви от государства» :

  «1. Изданный советом народных комиссаров декрет об отделении Церкви от государства представляет собою, под видом закона о свободе совести, злостное покушение на весь строй жизни православной Церкви и акт открытого против неё гонения.
  

  2. Всякое участие как в издании сего враждебного Церкви узаконения, так и в попытках провести его в жизнь несовместимо с принадлежностью к православной Церкви и навлекает на виновных кары вплоть до отлучения от Церкви (в последование 73 правилу святых апостол и 13 правилу VII Вселенского Собора). »

  Кроме того, 27 января Собор издал «Воззвание священного Собора к православному народу по поводу декрета народных комиссаров о свободе совести» , которое гласило:

  «Православные христиане! От века неслыханное творится у нас на Руси Святой. Люди, ставшие у власти и назвавшие себя народными комиссарами, сами чуждые христианской, а некоторые из них и всякой веры, издали декрет (закон), названный „о свободе совести“, а на самом деле устанавливающий полное насилие над совестью верующих. <…>»

  25 января 1918 года был убит после взятия Киева большевиками митрополит Владимир Киевский , гибель которого была воспринята как акт открытого гонения на духовенство. В тот же день Собор принял резолюцию, которой Патриарху поручалось назвать имена трёх лиц, которые могли бы стать патриаршими местоблюстителями в случае его смерти до выборов нового патриарха; имена должны были держаться в тайне и быть оглашены в случае невозможности для Патриарха исполнять свои обязанности.

  В воскресенье 11 марта (ст. ст.) в храме Христа Спасителя по совершении литургии, собором архиереев во главе с Патриархом и сонмом прочего духовенства, включая членов Поместного Собора, «с выдающейся торжественностью был совершён „чин в неделю Православия “»; во время которого «протодиак. Розов , став на возвышенную кафедру, помещённую впереди архиерейского амвона близ солеи, прочитал исповедание веры и провозгласил „анафему “ еретикам, богоотступникам, хулителям святой веры, а также „глаголющим хульная на святую веру нашу и возстающим на святые храмы и обители, посягающим на церковное достояние, поношающим и убивающим священников Господних и ревнителей веры отеческия“.»

  «Определение Священного Собора Православной Российской Церкви о мероприятиях, вызываемых происходящим гонением на Православную Церковь» от 5 () апреля 1918 года гласило:

  «1. Установить возношение в храмах за Богослужением особых прошений о гонимых ныне за Православную Веру и Церковь и о скончавших жизнь свою исповедниках и мучениках.
  

  2. Совершать торжественные моления: а) поминальное об упокоении со святыми усопших и б) благодарственное о спасении оставшихся в живых. <…>
  

  3. Установить во всей России ежегодное молитвенное поминовение в день 25-го января, или в следующий за сим воскресный день (вечером) всех усопших в нынешнюю лютую годину гонений исповедников и мучеников . <…>»

  Священный Собор, кроме того, рассмотрел вопрос о статусе единоверия , существовавшего в Российской Церкви с 1800 года ; принятое «Определение» от 22 февраля (7 марта) 1918 года гласило:

  «1. Единоверцы суть чада Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви, кои, с благословления Поместной Церкви, при единстве веры и управления, совершают церковные чинопоследования по Богослужебным книгам, изданным при первых пяти Русских Патриархах, - при строгом сохранении древнерусского бытового уклада.
  2. Единоверческие приходы входят в состав православных епархий и управляются, по определению Собора или по поручению правящего Архиерея, особыми единоверческими Епископами, зависимыми от епархиального Архиерея. <…>»

  12 сентября Собор обсудил и принял определение «Об охране церковных святынь от кощунственного захвата и поругания», которое в частности, гласило:

  «<…>3. Никто из православных христиан под страхом церковного отлучения да не дерзнет участвовать в изъятии святых храмов, часовен и священных предметов, в них находящихся, из действительного обладания Святой Церкви.<…>»

  В тот же день, обращаясь к собравшимся, Патриарх Тихон объявил о прекращении работы Собора.

  Хронология революции 1917 года в России
  До:	Открытие 15 (28) августа 1917 года Поместного собора Православной российской церкви Быховское сидение (11 сентября - 19 ноября )	После: Большевизация Советов См. также Директория , Всероссийское демократическое совещание , Временный совет Российской республики

  Память

  На основании решения Священного Синода от 27 декабря 2016 года (журнал № 104) был образован «Организационный комитет празднования 100-летия открытия Священного Собора Православной Российской Церкви и восстановления Патриаршества в Русской Православной Церкви», под председательством митрополита Варсонофия (Судакова) . В ходе заседаний 21 февраля, 15 марта и 5 апреля 2017 года оргкомитет определил «Общий план юбилейных мероприятий» в 39 пунктов и отдельный «План юбилейных мероприятий в духовных учебных заведениях» в 178 пунктов. Планы мероприятий включают проведение конференций, лекториев и выставок в Москве и других городах, ряд научных и популярных издательских проектов, а также освещение юбилейных тем в средствах массовой информации. Центральные торжества намечены на 28 августа - 100-летие открытия Собора, 18 ноября - 100-летие избрания Патриарха Тихона и 4 декабря - в день его Патриаршей интронизации .

  Собор Отцев Поместнаго Собора Церкви Русския 1917-1918 гг.

  4 мая 2017 года Священный Синод Русской православной церкви включил в богослужебный месяцеслов соборную память «Отцев Поместнаго Собора Церкви Русския 1917-1918 гг.». В качестве дня памяти установлена дата 5 (18) ноября - день избрания святителя Тихона на Московский Патриарший престол .

  Решением Священного синода от 29 июля 2017 года были утвержденs тропарь , кондак и величания Святым Отцем Поместнаго Собора Церкве Русския .

  Примечания

  1. Священный Собор Православной Российской Церкви. Деяния. - М.: Изд. Соборного Совета, 1918. - Кн. I, вып. I. - С. 3.
  2. Священный Собор Православной Российской Церкви. Деяния. - М.: Изд. Соборного Совета, 1918. - Кн. I, вып. I. - С. 11.
  3. Священный Собор Православной Российской Церкви. Деяния. - М.: Изд. Соборного Совета, 1918. - Кн. I, вып. I. - С. 38-51.
  4. Священный Собор Православной Российской Церкви. Деяния. - М.: Изд. Соборного Совета, 1918. - Кн. I, вып. I. - С. 39.
  5. . - Изданіе Соборнаго Совѣта , М., 1918, Кн. I, вып. I, стр. 12-18.
  6. Священный Соборъ Православной Россійской Церкви. Дѣянія . - Изданіе Соборнаго Совѣта , М., 1918, Кн. I, вып. I, стр. 12.
  7. Цыпин В. А. Поместный Собор 1917-1918 гг. // Церковное право. Часть III. Органы церковного управления. Высшее управление Русской Православной Церкви в период 1917-1988 гг.
  8. «Великая радость на земле и на Небе» Святитель Иларион (Троицкий) и его вклад в восстановление патриаршества . Православие.Ру .
  9. Профессор Кузнецов в книге «Преобразованія въ русской церкви. Разсмотрѣніе вопроса по офиціальнымъ документамъ и въ связи съ потребностями жизни » (М. 1906) обосновывал вредность реставрации патриаршего строя в Церкви как могущего «доставить значительную опору столь пагубному для нас клерикализму ». - С. 64.
  10. Священный Соборъ Православной Россійской Церкви. Дѣянія . - Пг.: Изд. Соборнаго Совѣта , 1918. - Кн. III. - С. 6.
  11. Священный Соборъ Православной Россійской Церкви. Дѣянія . - Пг.: Изд. Соборнаго Совѣта , 1918. - Кн. III. - С. 9-10.
  12. Собрание определений и постановлений Священного Собора Православной Российской Церкви 1917-1918 гг. - М., 1994 (репринт). - Вып. 1. - С. 3.
  13. Священный Соборъ Православной Россійской Церкви. Дѣянія . - Пг.: Изд. Соборнаго Совѣта , 1918. - Кн. III. - С. 16.

  отвечает Александра

  ОТВЕЧАЕТ СВЯЩЕННИК ВЛАДИМИР СЕРГЕЕВ

  Рассекречены деяния собора 1917 года по вопросу о присяге Государю Николаю II
  Поместному собору 1917–1918 гг., известному главным образом тем, что на нём в Русской православной церкви (РПЦ) было восстановлено патриаршество, посвящено множество исторической литературы . Однако в отношении вопросов, так или иначе связанных со свержением монархии, позиция Собора продолжает оставаться практически не исследованной. Задача же данной статьи – отчасти восполнить этот пробел.

  Поместный собор был открыт в Москве 15 августа 1917 г. Для участия в его работе было избрано и назначено по должности 564 человека: 80 архиереев, 129 лиц пресвитерского сана, 10 дьяконов из белого (женатого) духовенства, 26 псаломщиков, 20 монашествующих (архимандритов, игуменов и иеромонахов) и 299 мирян . Собор работал более года. За этот период состоялись три его сессии: первая – с 15 (28) августа по 9 (22) декабря 1917 г., вторая и третья – в 1918 г.: с 20 января (2 февраля) по 7 (20) апреля и с 19 июня (2 июля) по 7 (20) сентября.

  18 августа председателем Собора был избран митрополит Московский Тихон (Беллавин): как архипастырь того города, в котором собрался церковный форум. Сопредседателями (заместителями, или по терминологии той поры – товарищами председателя) из архиереев были избраны архиепископы Новгородский Арсений (Стадницкий) и Харьковский Антоний (Храповицкий), из священников – протопресвитеры Н.А. Любимов и Г.И. Шавельский, из мирян – князь Е.Н. Трубецкой и М.В. Родзянко (до 6 октября 1917 г. – председатель Государственной думы). "Всероссийский" митрополит Владимир (Богоявленский) (в 1892–1898 гг. он был экзархом Грузии, в 1898–1912 гг. – митрополитом Московским, в 1912–1915 гг. – С.-Петербургским, а с 1915 г. – Киевским) стал почётным председателем Собора .

  Для координации деятельности собора, решения "общих вопросов внутреннего распорядка и объединения всей деятельности" был учреждён Соборный совет, который не прекращал свою деятельность и во время перерывов между занятиями Собора .

  30 августа в составе Поместного собора были сформированы 19 отделов. Их ведению которых подлежало предварительное рассмотрение и подготовка широкого круга соборных законопроектов. В каждый отдел входили епископы, клирики и миряне. Для рассмотрения узкоспециализированных вопросов названные структурные подразделения собора могли формировать подотделы. Согласно Уставу собора , порядок рассмотрения дел на нём был следующим. Для представления своих материалов Собору отделы могли выдвигать одного или нескольких докладчиков. Без поручения или разрешения отдела никакие обсуждавшиеся вопросы не могли быть доложены на соборном заседании. Для принятия соборного постановления, из соответствующего отдела должны были поступить в письменном виде доклад, а также (по желанию участников его заседаний) особые мнения. Заключение отдела следовало излагать в виде предполагаемого соборного постановления. О заседаниях отделов составлялись письменные протоколы, в которых фиксировались время заседания, имена присутствовавших, рассматривавшиеся вопросы, сделанные предложения, постановления и заключения .

  Поскольку весной-летом 1917 г. духовенством РПЦ в центре (Св. синодом) и на местах (архиереями и различными церковными съездами) так или иначе уже была высказана точка зрения относительно свержения монархии , то на Поместном соборе рассмотрение вопросов, связанных с политическими событиями Февральской революции, не было запланировано. На это было обращено внимание православных, приславших в августе-октябре 1917 г. Поместному собору по меньшей мере десяток соответствующих писем. Большинство из них было непосредственно адресовано митрополитам Московскому Тихону и Киевскому Владимиру.

  В письмах высказывалось определённое смятение, которое возникло среди мирян после отречения императора Николая II от престола. Говорилось о неминуемом излиянии на Россию гнева Божьего за свержение монархии и фактическое отвержение православными помазанника Божия. Собору предлагалось объявить о неприкосновенности личности Николая II, вступиться за находящегося в заточении государя и его семью, а также исполнять положение грамоты Земского собора 1613 г. о необходимости верности народа России династии Романовых. Авторы писем обличали пастырей за их факическое предательство царя в февральско-мартовские дни 1917 г. и за приветствие различных "свобод", приведших Россию к анархии. Священнослужители РПЦ призывались к покаянию за свою деятельность по поддержке свержения монархии. Поместному собору излагались настоятельные просьбы разрешить народ России от прежней присяги на верность императору . (В марте же 1917 г., как известно, Святейший синод распорядился приводить паству к присяге Временному правительству без освобождения паствы от прежней – верноподданнической, принесённой ранее императору) .

  Таким образом, по мнению авторов писем, над народом России с первых дней весны 1917 г. тяготел грех клятвопреступления. И этот грех нуждался в определённом соборном акте покаяния. Православные просили церковную власть разрешить свою совесть от клятвопреступления.

  Однако несмотря на продолжительное время своей работы, Собор не сделал каких-либо ответных действий в отношении упомянутых писем: в протоколах его заседаний об этом никаких сведений не обнаружено. Есть все основания полагать, что митрополиты Тихон и Владимир, посчитав эти письма "неугодными" для оглашения и "неполезными" для обсуждения, положили их, как говорится, "под сукно". Такая позиция иерархов становится тем более понятной, если учесть, что оба владыки в феврале-марте 1917 г. являлись членами Св. синода, причём митрополит Владимир – первенствующим. А вопросы, поднимаемые в письмах монархистов, так или иначе побуждали к пересмотру и переоценке политической линии Русской церкви в отношении к свержению самодержавия, заданной членами Св. синода в первые дни и недели весны 1917 г.

  Всё же одному из писем, подобному упомянутым, на Поместном соборе был дан ход. Оно было написано 15 ноября 1917 г. крестьяном Тверской губернии М.Е. Никоновым и адресовано архиепископу Тверскому Серафиму (Чичагову). Письмо начиналось словами: "Высокопреосвященнейший Владыко, прошу Вашего Святительского благословения для передачи сего послания Святейшему Всероссийскому Собору". Таким образом, фактически оно являлось посланием Поместному собору. Владыка Серафим, соответственно, и вынес его на рассмотрение высшего органа Русской церкви.

  В письме М.Е. Никонова среди прочего содержались и оценки действий иерархии в период Февраля 1917-го. Автор говорил: "[…] Нам думается, что Святейший Синод сделал непоправимую ошибку, что преосвященные пошли навстречу революции. Неведомо нам сей причины. Страха ли ради Иудейска ? Или по влечению своего сердца, или по каким-либо уважительным причинам, но всё-таки поступок их в верующих произвёл великий соблазн, и не только в православных, но даже в среде старообрядцев. Простите меня, что коснулся сего вопроса – не наше дело о том обсуждать: это дело Собора, я только поставил на вид народное суждение. В среде народа такие речи, что якобы поступком Синода многие здравомыслящие люди введены в заблуждение, а также многие и в среде духовенства. […] Православный русский народ уверен, что Святейший Собор в интересах Святой матери нашей церкви, отечества и Батюшки Царя, самозванцев и всех изменников, поругавшихся над присягой, предаст анафеме и проклятию с их сатанинской идеей революции. И Святейший Собор укажет своей пастве, кто должен взять кормило правления в великом Государстве. […] Не простая же комедия совершаемый акт Священного Коронования и помазания Святым миром царей наших в Успенском Соборе [Московского Кремля], принимавших от Бога власть управлять народом и Тому Единому отдавать ответ, но никак не конституции или какому-то парламенту". Оканчивалось послание словами: "Всё вышеизложенное, что здесь написал, не моё только личное сочинение, но голос православно-русского народа, стомиллионной деревенской России, в среде которого нахожусь я" .

  Письмо было передано владыкой Серафимом в Соборный совет, на котором оно было рассмотрено 23 ноября (через лования патриарха Тихона). В делопроизводственной документациидень после насто "Послание" было охарактеризовано как "…о предании анафеме и проклятию всех изменников родины, надругавшихся над присягой, и о принятии мер к побуждению пастырей Церкви соблюдать требования церковной дисциплины". Соборный совет препроводил "Послание" для рассмотрения в отдел "О церковной дисциплине" . Председателем этого отдела в то время был митрополит Киевский Владимир, 25 января 1918 г. убитый в Киеве неустановленными людьми (не без содействия насельников Киево-Печерской лавры) .

  Приблизительно через два месяца после опубликования советского декрета "Об отделении церкви от государства и школы от церкви" от 20 января (2 февраля) 1918 г. , в рамках соборного отдела "О церковной дисциплине" было создано специальное структурное подразделение – IV подотдел. В его задачу входило рассмотрение нескольких вопросов, первым из которых – "О присяге Правительству вообще и бывшему Императору Николаю II-му в частности" . 16 (29) марта 1918 г. в московском епархиальном доме состоялось первое, организационное заседание этого подотдела. Помимо его председателя – протоиерея Д.В. Рождественского и секретаря В.Я. Бахметьева присутствовало ещё 6 человек. Второе (первое рабочее) заседание подотдела проходило 21 марта (3 апреля) 1918 г. На нём присутствовало 10 лиц духовного и мирского званий . Был заслушан написанный ещё 3 октября 1917 г. доклад отделу "О церковной дисциплине" священника Василия Беляева – члена Поместного собора по избранию от Калужской епархии. В нём затрагивались по существу те же проблемы, что и в письме М.Е. Никонова: о присяге и клятвопреступлении православных в феврале-марте 1917 г. Доклад был следующего содержания:

  "Революцией вызваны такие явления, которые, оставаясь в плоскости церковно-гражданской, крайне смущают совесть верующих. К таким явлениям в первую очередь нужно отнести присягу на верноподданство бывшему императору Николаю II. Что этот вопрос действительно волнует совесть верующих и ставит в тяжёлое положение пастырей, видно хотя бы из следующих фактов. К пишущему эти строки в первой половине марта месяца обратилась одна из учительниц земских школ с требованием категорического ответа на вопрос, свободна ли она от присяги, данной императору Николаю II. Если не свободна, то просит освободить с тем, чтобы ей была дана возможность с спокойной совестью работать в новой России. В мае месяце пишущий эти строки имел публичный разговор с одним из старообрядцев, который всех православных называл клятвопреступниками за то, что они, не будучи освобождены от присяги императору Николаю II, признали Временное правительство. Наконец, в сентябре месяце автору доклада поступило от одного из священников следующее письмо: "Смею обратиться к вам, как делегату нашей епархии, нельзя ли Вам возбудить вопрос пред членами Собора об освобождении православных верующих от присяги, данной Николаю II при вступлении его на престол, так как истинно верующие в сомнении относительно этого вопроса".

  И в самом деле, вопрос о присяге – один из кардинальных вопросов церковной дисциплины, как вопрос совести в связи с практическим осуществлением гражданских прав и обязанностей. От того или иного решения этого вопроса зависит отношение православного христианина к политике, отношение к творцам политики, кто бы они ни были: императоры ли то, президенты ли?.. И является совершенно необходимым для православно-христианского сознания решить вопросы:

  1) Допустима ли присяга вообще в верности правителям?

  2) Если допустима, то безгранично ли действие присяги?

  3) Если действие присяги не безгранично, то в каких случаях и кем верующие должны быть освобождаемы от клятвы?

  4) Акт отречения императора Николая II-го – достаточный ли повод для православных считать себя свободными от данной присяги?

  5) Сами ли православные, каждый в отдельности, в известных случаях считают себя свободными от присяги, или же требуется авторитет Церкви?

  7) И если на нас лежит грех клятвопреступничества, то не должно ли Собору свободить совесть верующих?"

  Вслед за докладом о. Василия было зачитано письмо М.Е. Никонова . Возникла дискуссия. В ходе неё прозвучало, что Поместному собору в самом деле необходимо освободить паству от действия верноподданнической присяги, поскольку в марте 1917 г. Св. синод не издал соответствующего акта. Однако были высказаны и суждения иного плана: что решение поставленных вопросов надо отложить до той поры, пока общественно-политическая жизнь страны не войдёт в нормальную колею. Вопрос же о помазанничестве одними членами подотдела был признан "частным вопросом", то есть не заслуживающим соборного внимания, а другими – сложнейшей проблемой, решение которой требует больших интеллектуальных усилий и времени обсуждения. Скептиками была озвучена точка зрения, что разрешение поставленных священником В.А. Беляевым и крестьянином М.Е. Никоновым вопросов не под силу подотделу, поскольку требует комплексного исследования с канонической, юридической и исторической сторон, что эти вопросы относятся скорее не к церковной дисциплине, а к области богословия. Соответственно, поступило предложение отказаться от их разработки. Тем не менее подотделом было решено продолжить дискуссию на дальнейших заседаниях. К ней надлежало привлечь учёных из состава участников Поместного собора .

  Следующее рассмотрение обозначенных вопросов проходило на четвёртом заседании IV подотдела , состоявшемся 20 июля (2 августа). Присутствовало 20 человек – рекордное для IV подотдела число, в том числе два архиерея (преосвященные почему-то не записались в качестве участников заседания). С докладом "О присяге правительству на верность вообще и в частности – бывшему Государю Императору Николаю II-му" выступил профессор Московской духовной академии С.С. Глаголев. После краткого обзора понятия о клятве и значении её с древнейших времён и до начала XX в. докладчик суммировал своё видение проблемы в шести положениях. Последнее из них звучало так:

  "При обсуждении вопроса о нарушении присяги бывшему государю Императору Николаю II-му нужно иметь в виду, что произошло не отречение Николая II-го, а свержение его с Престола, и не только свержение его, но и самого Престола (принципов: православия, самодержавия и народности). Если бы государь по доброй воле удалился на покой, то тогда не могло бы быть речи о клятвопреступлении, но для многих несомненно, что в акте отречения Николая II-го момента свободной воли не было.

  Факт нарушения присяги революционным путём спокойно приняли: 1) по страху – несомненные консерваторы – некоторая часть духовенства и дворянства, 2) по расчёту – купцы, мечтавшие поставить капитал на место аристократии рода, 3) люди разных профессий и классов, верившие в различной мере в благие последствия переворота. Эти люди (с их точки зрения) ради предполагаемого блага совершили действительное зло – нарушили слово, данное с клятвою. Виновность их несомненна; можно лишь говорить о смягчающих обстоятельствах, если таковые найдутся. […] Отрекался и [апостол] Петр , но он принёс достойные плоды покаяния . Нужно и нам одуматься и принести достойные плоды покаяния" .

  После доклада профессора Глаголева возникли прения, в которых участвовало 8 человек, в том числе оба иерарха. Выступления приходских пастырей и мирян свелись к следующим тезисам:

  – Необходимо выяснить вопрос о том, насколько законна и обязательна была присяга на верность императору и его наследнику, поскольку интересы государства иногда находятся в противоречии с идеалами православной веры;

  – На присягу надо взглянуть с учётом того, что до отречения государя от престола у нас был религиозный союз с государством. Клятва носила мистический характер, и игнорировать это нельзя;

  – В условиях светского характера власти прежде бывшая тесная связь государства с церковью разрывается, и верующие могут чувствовать себя свободными от присяги;

  – Лучше наличие хоть какой-то власти, чем хаос анархии. Народ же должен исполнять те требования правителей, которые не противоречат его религиозным убеждениям. Всякая власть будет требовать от народа принесения себе присяги. Церковь должна решить: следует ли восстанавливать присягу в том виде, в каком она была, или нет. Присяга же антихристианской власти незаконна и нежелательна;

  – При теократическом характере власти присяга естественна. Но чем далее происходит отдаление государства от церкви, тем присяга нежелательнее;

  – Члены Государственной думы в февральско-мартовские дни 1917 г. не нарушили своей присяги. Сформировав из своего состава Исполнительный комитет, они выполняли свой долг пред страной, чтобы удержать начинавшуюся анархию;

  – Можно было бы считать себя освобождёнными от верноподданнической присяги лишь в случае добровольного отречения Николая II. Но позднейшими обстоятельствами выяснилось, что это отречение было сделано под давлением. Великий князь Михаил Александрович отказался занять престол также под давлением;

  – Любая присяга направлена на ограждение мира и безопасности. После восстановления в России порядка в государственной и общественной жизни пастырям Русской церкви надо бороться с леворадикалами, пропагандирующими идеи ненужности принесения каких-либо присяг. Нужно воспитывать в народе верность присяге;

  – Св. синоду ещё в марте 1917 г. следовало бы издать акт о снятии Помазания с бывшего Государя. Но кто осмелится поднять руку на Помазанника Божия?

  – Церковь, распорядившись заменить моления об императоре поминовением Временного правительства , ничего не сказала по поводу благодати царского помазания. Народ тем самым был сбит с толку. Он ждал указаний и соответствующих разъяснений от высшей церковной власти, но и до сих пор не услышал об этом ничего;

  – Церкви повредила её прежняя связь с государством. Народная совесть теперь должна получить указания сверху: считать ли ей себя свободной от прежних присяг, принесённых сначала на верность царю, а потом Временному правительству? связывать или не связывать себя присягою новой власти?

  – Если Православие перестанет быть господствующей в России верой, то церковную присягу вводить не стоит.

  В выступлении архиепископа Астраханского Митрофана (Краснопольского) прозвучала расхожая с весны 1917 г. точка зрения, что, отрекаясь от престола, государь тем самым освободил всех от верноподданнической присяги. В конце дебатов слово взял епископ Чистопольский Анатолий (Грисюк). Он сказал, что Поместному собору необходимо вынести своё авторитетное мнение по вопросу о присяге императору Николаю II, поскольку следует успокоить совесть верующих. А для этого вопрос о присяге должен быть всесторонне исследован на Соборе.

  В итоге обмен мнений было решено продолжить в следующий раз .

  Пятое заседание IV подотдела состоялось 25 июля (7 августа) 1918 г. Как и все заседания Подотдела, оно не отличалось многочисленностью: присутствовало 13 человек, среди которых один архиерей. Прозвучал доклад С.И. Шидловского – члена Поместного собора по избранию от Государственной думы. (Ранее Шидловский состоял членом III и IV Государственных дум, с 1915 г. являлся одним из лидеров "Прогрессивного блока", а в 1917 г. был и в составе сформированного вечером 27 февраля Временного исполнительного комитета Государственной думы, сыгравшего известную роль в Февральской революции). Выступление лишь косвенно относилось к первоначальному предмету обсуждения. Оно свелось к утверждению, что отречение от престола государя Николая II было добровольным.

  В ходе небольших дебатов от епископа Чистопольского Анатолия прозвучало: "Отречение состоялось при обстановке, не соответствующей важности акта. Я получал письма, в которых высказывалось, что отречение, тем более добровольное, должно бы было состояться в Успенском Соборе, например, где происходило и венчание на царство. В отречении в пользу брата, а не сына, заключается несоответствие Основным законам: это противоречит закону о престолонаследии". В другой своей реплике преосвященный указал, что в высочайшем акте от 2 марта говорилось, что отречение императора Николая II было осуществлено "в согласии с Государственной думой" . Однако через некоторое время "Государь был лишён свободы правительством, возникшим по почину той же Думы". Такая "непоследовательность" думцев служила, по мнению владыки Анатолия, свидетельством о насильственном характере передачи власти.

  Часть членов подотдела в ходе дискуссии склонялась к мнению о незаконности отречения. На что Шидловский заметил: "Перед Государственной Думой при создавшемся тогда положении открывались два пути: либо, оставаясь на почве строгой формальной законности, совершенно отстраниться от совершающихся событий, никаким образом в её законную компетенцию не входящих; либо, преступив закон, попытаться направить революционное движение по наименее разрушительному пути. Она избрала второй путь и, конечно, была права. А почему её попытка не удалась, это всё выяснит беспристрастная история".

  В ответ на поступившее от одного из участников дискуссии (В.А. Демидова) предложение Поместному собору объявить, что православные вправе считать себя освобождёнными от действия верноподданнической присяги, председатель подотдела протоиерей Д.В. Рождественский заметил: "Когда из школы изгонялся Закон Божий или кого-либо из священников сажали в Бутырскую тюрьму, Собор так или иначе реагировал на это. Почему Собор не протестовал при начавшемся издевательстве над государем; разве нарушение присяги не преступно?" . Его поддержал епископ Анатолий, указав, что высочайшие акты от 2 и 3 марта 1917 г. юридически далеко не безупречны. В частности, в них не говорится о причинах передачи власти. Кроме того, владыка дал присутствовавшим понять, что к началу Учредительного собрания великий князь (некоронованный император? – М.Б.) Михаил Александрович мог бы отречься в пользу дальнейших преемников из Дома Романовых. "Коллектив, к которому перешла власть, переданная Михаилом Александровичем, – продолжал епископ Анатолий о Временном правительстве, – изменялся в своём составе, а между тем Временному Правительству давалась присяга . Очень важно выяснить, в чём мы в этом случае согрешили и в чём надо каяться" .

  Со стороны В.А. Демидова, среди прочего, прозвучало: "Собор не успокоил бы совести многих верующих, если бы не вынес окончательного своего решения по этому вопросу. Церковь венчала Государя на царство, совершала помазанничество; теперь она должна совершить обратный акт, аннулировать помазанничество". На что протоиерей Д.В. Рождественский заметил: "До пленарного заседания Церковного Собора этого доводить не следует. Надо выяснить, что угрожает церкви впереди; не будет ли присяга давлением государства на церковь, не лучше ли от присяги отказаться". По предложению секретаря подотдела была сформирована комиссия для разработки следующих вопросов: "Нужна ли присяга, желательна ли она и впредь, нужно ли её восстановить". В комиссию вошли 3 человека: профессор С.С. Глаголев, С.И. Шидловский и протоиерей А.Г. Альбицкий (последний также ранее состоял членом IV Государственной думы, являясь в ней одним из представителей Нижегородской губернии). На этом заседание было завершено .

  На сколько г-н С.И. Шидловский – докладчик Подотдела по "царской проблематике" и член соответствующей комиссии – владел обсуждавшейся темой, можно заключить по его вопросу, заданному 9 (22) августа на заседании Подотдела священнику В.А. Беляеву: "Интересует знать, что такое коронование (императора. – М.Б.) и существует ли особый чин[?]". На что от профессора С.С. Глаголева был получен ответ: "Коронование не молебен, а священнодействие высокой важности и значения, совершающееся по особому чину" .

  В связи с этим, на наш взгляд, представляется в высшей степени парадоксальным: что знал о царском короновании и его религиозном значении тверской крестьянин – то было неведомо члену …высшего органа церковной власти(!)…

  Таким образом, первоначальная направленность работы подотдела, заданная докладом священника В.А. Беляева и письмом крестьянина М.Е. Никонова, была изменена. Вопросы из сугубо практической плоскости были переведены в абстрактно-теоретическую. Вместо обсуждения волнующих паству насущных вопросов о клятвопреступлении во время Февральской революции и разрешении народа от действия верноподданнической присяги – началось рассмотрение проблем общего содержания, имеющих к действительности весьма малое отношение.

  Шестое заседание подотдела в присутствии 10 человек проходило 9 (22) августа – менее чем за месяц до закрытия Поместного собора. На нём от лица сформированной двумя неделями раньше комиссии, профессором С.С. Глаголевым были изложены "Положения о значении и важности присяги, о её желательности и допустимости с точки зрения христианского учения". (В делопроизводстве IV подотдела текст этого документа не сохранился). Возник обмен мнениями. В процессе его одни выступавшие много говорили о терминологии вопроса: о необходимости отличать клятву (торжественное обещание) от присяги. Другие задавались вопросами о том, допустима ли присяга по евангельскому учению? может ли церковь служить делам государства? в чём отличие государственной присяги от присяги, приносимой в судах? если Поместный собор признает гражданскую присягу недопустимой, а правительство потребует её принесения? Говорилось, что в будущем церемония принятия присяги на верность правителям не должна проходить в церковной обстановке, что в её тексте не следует упоминать Имя Божие. При этом всерьёз ставились вопросы: если правительство потребует внесения в присягу Имени Божия, то как при этом должна повести себя Русская церковь? может ли она пойти на соответствующую уступку власти?

  Предлагались на обсуждение и вопросы другого плана: может ли в условиях отделения церкви от государства иметь место священнодействие коронование правителя? а то же – но при освобождении церкви от порабощения государством? или коронование в этих условиях должно быть отменено? допустимо ли коронование при отмене обязательной церковной присяги?

  Один из выступавших, говоря о взаимоотношениях церкви и государства, озадачивал слушателей постановкой новой проблемы: "Можно ожидать, что нам придётся пережить ещё пять-шесть [государственных] переворотов. Теперешняя власть решительно порвала всякую связь с Церковью; но возможно появление другой – притом более сомнительного достоинства власти, которая пожелает восстановить союз государства с Церковью. Как быть тогда?"

  Практически на все обсуждаемые вопросы звучали доводы и "за", и "против". В целом дискуссия напоминала "игры разума". Понятно, что реалии внутрицерковной, равно как и общественно-политической жизни, были далеки от начавших обсуждаться в подотделе новых проблем.

  Весьма примечательны некоторые прозвучавшие тогда высказывания одного из "властителей дум" IV подотдела – С.И. Шидловского. Например: "Теперь мы живём в таких условиях, что вопрос о присяге является несвоевременным, и лучше его не возбуждать. Вопрос же об обязательствах по отношению к императору Николаю II можно считать ликвидированным полностью. До переворота государь был главою Церкви: у него было учреждение, которым он пользовался для проявления своей власти над Церковью , как и всякими другими государственными учреждениями. Истинно церковные люди всегда протестовали против того, что[бы] Церковь Православная была органом государственного управления. …Отделение Церкви от государства совершилось, и не следует возвращаться к прежнему положению вещей". В своей последней реплике, поставив под сомнение "старорежимный" взгляд на верноподданническую присягу, он подытожил общее обсуждение вопроса следующим: "Теперь атмосфера [в стране] такая, что не даёт возможности сосредоточиться и заняться отвлечённым обследованием этого вопроса (о присяге вообще и верноподданнической в частности. – М.Б.). Поэтому лучше воздержаться от прямого категоричного ответа на него". Сразу после этих слов подотделом было постановлено: "Продолжить обсуждение и в следующем заседании" .

  Через день после этого, 11 (24) августа, советской властью была принята и 17-го (30) числа опубликована "Инструкция" по проведению в жизнь декрета "Об отделении церкви от государства и школы от церкви" . Согласно ей, Православная церковь лишалась прав собственности и юридического лица, т. е. она, как централизованная организация, в советской России юридически переставала существовать. И духовенство, среди прочего, лишалось всех прав на управление церковным имуществом. Таким образом, с конца августа Русская церковь оказалась в новых социально-политических реалиях, по причине которых (в первую очередь – из-за отсутствия средств) заседания Поместного собора были досрочно прекращены 7 (20) сентября.

  Судя по тому, что в делопроизводственной документации высшего органа церковной власти сведений о седьмом заседании IV подотдела нет, можно заключить, что оно и не состоялось. В "Воспоминаниях" С.И. Шидловского, в которых автор вкратце описал работу названного подотдела, также не говорится об итоге его заседаний . В перечне докладов, заявленных соборными отделами, но не заслушанных Поместным собором, рассматривавшийся в названном подотделе вопрос не значится . Соответственно, что вопрос "О присяге Правительству вообще и бывшему Императору Николаю II-му в частности", с марта 1917 г. волновавший совесть православных, остался нерешённым .

  Стоит отметить и тот факт, что во все дни (кроме 21 марта (3 апреля)), когда в IV подотделе шло обсуждение первого в его повестке вопроса, члены Поместного собора были свободны от присутствия на общих заседаниях . На основании этого, а также с учётом стабильно малого числа участников обсуждений, можно утверждать, что вопросы, рассматривавшиеся на заседаниях названного подотдела, для большинства соборян представлялись или неактуальными, или заслуживающими гораздо меньшего внимания, чем другие проблемы, разрабатывавшиеся в иных структурных подразделениях Собора.

  В целом, уход членов Поместного собора от обсуждения поставленных вопросов понятен. За фактическим пересмотром официальной церковной политики в отношении к верноподданнической присяге – следующим шагом мог быть поставлен вопрос о необходимости дезавуирования серии определений и посланий, выпущенных Св. синодом в марте и начале апреля 1917 г. А члены "того самого" состава Св. синода не только составляли руководящее звено Поместного собора, но и стояли у кормила РПЦ: 7 декабря 1917 г. в члены Священного синода (из 13 человек), начавшего работать под председательством патриарха Московского и всея России Тихона (Беллавина), вошли митрополиты Киевский Владимир (Богоявленский), Новгородский Арсений (Стадницкий) и Владимирский Сергий (Страгородский). Все четверо были в составе Св. синода зимней сессии 1916/1917 гг.

  Однако вопросы о клятвопреступлении и необходимости освобождения православных от действия верноподданнической присяги остались важными и волнующими паству по прошествии лет. Об этом можно заключить из содержания "Записки" митрополита Нижегородского и Арзамасского Сергия (Страгородского) (с 12 сентября 1943 г. – патриарха Московского и всея Руси). Датированная 20 декабря 1924 г., она называлась: "Православная Русская Церковь и Советская власть (к созыву Поместного Собора Православной Российской Церкви)". В ней владыка Сергий делился своими соображениями о вопросах, которые, по его мнению, необходимо было вынести на рассмотрение ближайшего Поместного собора. Среди прочего, он писал: "Соборные рассуждения […], мне думается, непременно должны коснуться и того чрезвычайно важного для верующих факта, что огромное большинство теперешних граждан СССР православно-верующих связано было присягой на верность царственному тогда (до марта 1917 г. – М.Б.) императору и его наследнику. Для неверующего, конечно, в этом нет никакого вопроса, но верующий не может (да и не должен) к этому так легко относиться. Клятва именем Божиим для нас есть величайшее обязательство, какое только мы можем взять на себя. Недаром Христос заповедал нам: "не клятися всяко", чтобы не подвергаться опасности солгать Богу. Правда, последний император (Михаил) (sic! – М.Б.), отрекшись от престола в пользу народа, тем самым освободил своих подданных от присяги. Но этот факт остался как-то в тени, не был с достаточною ясностью и определённостью указан ни в соборных постановлениях, ни в архипастырских посланиях, ни в других каких-либо официальных церковных выступлениях того времени. Много верующих душ, может быть, и теперь мучительно недоумевают пред вопросом, как им теперь быть с присягой. Многие, принуждённые в силу обстоятельств служить в Красной армии или вообще на советской службе, может быть переживают весьма трагическую раздвоенность [между] своим теперешним гражданским долгом и прежде данной присягой. Может быть немало и таких, что из одной необходимости нарушить присягу потом и махнули рукой на веру. Очевидно, наш Собор не исполнил бы своего пастырского долга, если бы обошёл молчанием вопросы о присяге, предоставив верующим самим, кто как знает, разбираться в нём" .

  Тем не менее ни один из состоявшихся впоследствии поместных или архиерейских соборов РПЦ не обратился к рассмотрению вопросов о присяге, начавших обсуждаться в IV подотделе отдела "О церковной дисциплине" Поместного собора 1917–1918 гг. и повторённых в названной "Записке" митрополита и будущего патриарха Сергия. Духовенством эти вопросы, как говорится, были "спущены на тормозах".

  ----------------------

  В "Своде Законов Российской Империи" и в других официальных документах, вплоть до 1936 г. (в частности, в материалах Поместного собора 1917–1918 гг. и в известной "Декларации" митрополита Сергия (Страгородского) от 16(29).07.1927 г.) в основном использовалось название "Православная Российская Церковь". Однако зачастую употреблялись и названия "Российская Православная", "Всероссийская Православная", "Православная Кафолическая Грекороссийская" и "Русская Православная" церковь. По причине того, что 8 сентября 1943 г. постановлением Собора епископов РПЦ титулатура патриарха московского была изменена (вместо "…и всея России" стала "…и всея Руси"), Православная церковь получила современное наименование, называясь "Русской" (РПЦ). Соответственно, и в историографии установилось использование аббревиатуры "РПЦ", а не "ПРЦ".

  См., например: Карташев А.В. Революция и Собор 1917–1918 гг. (Наброски для истории Русской Церкви наших дней) // Богословская мысль. Париж, 1942. Вып. IV. С. 75–101; Тарасов К.К. Деяния Священного Собора 1917–1918 годов как исторический первоисточник // Журнал Московской патриархии. 1993. № 1. С. 7–10; Кравецкий А.Г. Проблема богослужебного языка на Соборе 1917–1918 гг. и в последующие десятилетия // Журнал Московской патриархии. 1994. № 2. С.68–87; Он же. Священный собор 1917–1918 гг. о расстреле Николая II // Учёные записки. Российский православный университет ап. Иоанна Богослова. Вып. 1. М., 1995. С. 102–124; Одинцов М.И. Всероссийский Поместный Собор 1917–1918 гг.: споры о церковных реформах, основные решения, взаимоотношения с властью // Церковно-исторический вестник. 2001. № 8. С. 121–138; Цыпин Владислав, протоиерей. Вопрос о епархиальном управлении на Поместном соборе 1917–1918 годов // Церковь и время. 2003. № 1 (22). С. 156–167; Соловьёв Илия, диакон. Собор и патриарх. Дискуссия о высшем церковном управлении // Церковь и время. 2004. № 1 (26). С. 168–180; Светозарский А.К. Поместный собор и октябрьский переворот в Москве // Там же. С. 181–197; Петр (Еремеев), иеромонах. Поместный собор Русской православной церкви 1917–1918 гг. и реформа богословского образования // Журнал Московской патриархии. 2004. № 3. С. 68–71; Белякова Е.В. Церковный суд и проблемы церковной жизни. Дискуссии в Православной российской церкви начала XX века. Поместный Собор 1917–1918 гг. и предсоборный период. М., б/и. 2004; Ковырзин К.В. Поместный собор 1917–1918 годов и поиски принципов церковно-государственных отношений после Февральской революции // Отечественная история. М., 2008. № 4. С. 88–97; Иакинф (Дестивель), священник, монах. Поместный Собор Российской православной Церкви 1917–1918 гг. и принцип соборности /Пер. с франц. иеромонаха Александра (Синякова). М., Изд. Крутицкого патриаршего подворья. 2008.

  Деяния Священного Собора Православной Российской Церкви 1917–1918 гг. М., Государственный архив Российской Федерации, Новоспасский монастырь. 1994. Т. 1. С. 119–133.

  Деяния Священного Собора … 1994. Т. 1. Деяние 4. С. 64–65, 69–71.

  Священный собор Православной российской церкви. Деяния. М., Изд. Соборного Совета. 1918. Кн. 1. Вып. 1. С. 42;

  Проект "Устава" Поместного собора был разработан Предсоборным советом, 11 августа 1917 г. он был утверждён Св. синодом и окончательно принят Поместным собором 17 числа того же месяца (Деяния Священного Собора … 1994. Т. 1. С. 37, Деяние 3. С. 55, Деяние 9. С. 104–112).

  Деяния Священного Собора … 1994. Т. 1. С. 43–44.

  См. об этом: Бабкин М.А. Приходское духовенство Российской православной церкви и свержение монархии в 1917 году // Вопросы истории. 2003. № 6. С. 59–71; Он же. Святейший синод Российской православной церкви и свержение монархии в 1917 году // Вопросы истории. 2005. № 2. С. 97–109; Он же. Иерархи Русской православной церкви и свержение монархии в России (весна 1917 г.) // Отечественная история. 2005. № 3. С. 109–124; Он же. Реакция Русской православной церкви на свержение монархии в России. (Участие духовенства в революционных торжествах) // Вестник Московского университета. Серия 8: История. 2006. № 1. С. 70–90.

  Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ), ф. 3431, оп. 1, д. 318, л. 36–37об.; Д. 522. Л. 37–38об., 61–62, 69–70, 102–103, 135–136, 187–188, 368–369об., 444, 446–446об., 598–598об., 646–646об.

  Рассматриваемые письма опубликованы: Российское духовенство и свержение монархии в 1917 году. (Материалы и архивные документы по истории Русской православной церкви) /Сост., авт. предисловия и комментариев М.А.Бабкин. М., Изд. Индрик. 2008. С. 492–501, 503–511.

  См. об этом: Бабкин М.А. Духовенство Русской православной церкви и свержение монархии (начало XX в. – конец 1917 г.). М., Изд. Государственной публичной исторической библиотеки России. 2007. С. 177–187.

  То есть архиереи Православной российской церкви. – М.Б.

  Перефразирование евангельских слов: [Иоан. 19, 38].

  Очевидно, имеется в виду комплекс мер, предпринятых Св. синодом в марте 1917 г. по приветствию и узакониванию свержения монархии.

  ГАРФ, ф. 3431, оп. 1, д. 318, л. 36–37об.

  Там же, л. 35.

  См. об этом, например: Деяния Священного Собора … 1999. Т. 7. Деяние 84. С. 28–29; Православная энциклопедия. М., Церковно-научный центр "Православная энциклопедия". 2000. Т. 1. С. 665–666.

  Известия Центрального исполнительного комитета Советов крестьянских, рабочих и солдатских депутатов и Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов. Пг., 1918. № 16 (280). 21 января. С. 2; Прибавления к Церковным ведомостям. Пг., 1918. № 2. С. 98–99.

  Среди прочих 10 вопросов, запланированных для обсуждения IV подотдела, были следующие: "О благоговейном совершении богослужений", "О покаянной дисциплине", "О попрании изображений Креста", "О торговле в храме", "О поведении мирян в храме", "О поведении певчих в храме" и т. д. (ГАРФ, ф. 3431, оп. 1, д. 318, л. 1).

  Там же, л. 1, 3.

  Там же, л. 33–34.

  В сохранившемся в фондах ГАРФ делопроизводстве IV подотдела церковного отдела "О церковной дисциплине" сохранилось ещё одно письмо (послание), близкое по содержанию и срокам отправления с рассмотренным выше письмом крестьянина М.Е. Никонова. Его авторы значились анонимно: "Патриоты и ревнители Православия города Николаева [Херсонской губ.]". В этом послании, адресованном Поместному собору, много говорилось о необходимости восстановления на российском престоле государя Николая II, о том, что патриаршество "хорошо и очень приятно, но вместе с тем с христианским Духом несообразно". Авторы развивали свою мысль следующим образом: "Ибо где Святейший Патриарх – там должен быть Самодержавнейший Монарх. Большому Кораблю нужен Кормчий. Но на Корабле должен быть и Компас, потому что Кормчий без Компаса Кораблём не управит. Так точно и Патриарх без Монарха ничего самостоятельно не уставит. […] Где не царствует законная Монархия – там свирепствует беззаконная анархия. Вот тут не поможет нам Патриархия".

  На подлиннике послания вверху листа рукой неустановленного лица была поставлена резолюция: "В отдел о церк[овной] дисциплине. 1/XII. 1917" (Там же, л. 20–22об.). По канцелярским коридорам оно попало в IV подотдел названного структурного подразделения Поместного собора. Но судя по стенограммам заседаний IV подотдела, послание на нём не было ни оглашено, ни вообще каким-либо образом упомянуто. То есть оно фактически "легло под сукно", разделив тем самым участь с десятком других аналогичных вышеупомянутых писем монархистов высшему органу церковной власти.

  Там же, л. 4–5.

  Третье заседание в присутствии 6 человек состоялось 29 марта (11 апреля). Оно полностью было посвящено обсуждению вопроса "О торговле в храме". После небольшой дискуссии подотделом было выработано соответствующее заключение, представленное в "головной" отдел (Там же, л. 6–7).

  Имеется ввиду евангельское повествование об отречении апостола Петра, см.: [Марк. 14, 66–72].

  Перефразирование евангельских слов: [Матф. 3, 8].

  ГАРФ, ф. 3431, оп. 1, д. 318, л. 41–42.

  Имеются в виду слова Священного Писания: "Не прикасайтеся к помазанным Моим" и "Кто, подняв руку на помазанника Господня, останется ненаказанным?" .

  6–8 и 18 марта 1917 г. Св. синод издал серию определений, согласно которым на всех богослужениях вместо поминовения "царствовавшего" дома следовало возносить моления о "Благоверном Временном правительстве" (см. подробнее: Бабкин М.А. Духовенство Русской православной церкви … Указ. соч. С. 140–176; Российское духовенство и свержение монархии в 1917 году. С. 27–29, 33–35).

  Там же, л. 42–44, 54–55.

  ГАРФ, ф. 601, оп. 1, д. 2104, л. 4. См. также, например: Церковные ведомости. 1917. № 9-15. С. 55–56.

  ГАРФ, ф. 3431, оп. 1, д. 318, л. 47об.

  За 238 дней своего существования Временное правительство сменило 4 состава: однородно-буржуазное (02.03–02.05), 1-е коалиционное (05.05–02.07), 2-е коалиционное (24.07–26.08) и 3-е коалиционное (25.09–25.10) (см. подробнее: Высшие и центральные государственные учреждения России (1801–1917 гг.) /Отв. сост. Д.И.Раскин. В 4 тт. СПб., Изд. Наука. 1998. Т. 1. Высшие государственные учреждения. С. 232).

  ГАРФ, ф. 3431, оп. 1, д. 318, л. 48.

  Там же, л. 45–49.

  Там же, л. 52.

  Очевидно, имеется в виду Св. синод и обер-прокуратура.

  ГАРФ, ф. 3431, оп. 1, д. 318, л. 49–52об.

  Известия Всероссийского центрального исполнительного комитета Советов крестьянских, рабочих, солдатских и казачьих депутатов и Московского Совета рабочих и красноармейских депутатов. 1918. № 186 (450). 30 августа. С. 5; Собрание узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства за 1918 г. М., б/и. 1942. № 62. С. 849–858.

  В самом начале 1920-х гг., делясь с будущими читателями своими воспоминаниями о работе Поместного собора, Шидловский писал:

  "На соборе, не помню уже в какой комиссии и почему, был возбуждён вопрос об отречении государя: было ли оно вынуждено или добровольно. Это имело какое-то отношение к вопросу о присяге: если отречение последовало добровольно, то и обязательства по присяге отпадают, а если оно было вынуждено, то остаются. Этот чисто схоластический вопрос очень интересовал некоторых священников, придававших ему громадное значение.

  Так как я был единственным членом собора, об этом осведомлённым, то меня пригласили в заседание этой комиссии для дачи соответственных показаний, а потом просили написать историю всего этого революционного эпизода, что мною и было исполнено.

  Меня более всего интересовало во всём этом деле, что считать вынужденным и что добровольным: равносильно ли отречение, произведённое под давлением обстоятельств, вынужденному; или же вынужденным надлежало признавать только такое отречение, которое было произведено под влиянием непосредственного насилия. Такого рода казуистические рассуждения, вообще, находили в составе собора всегда много любителей, хотя практического значения они, разумеется, никакого не имели.

  Характерною чертою собора, не знаю вообще ли или только данного состава, была большая склонность к обсуждению таких, не имеющих никакого значения, чисто теоретических вопросов; жизненная же струя в его работах чувствовалась весьма мало". (Шидловский С.И. Воспоминания. Берлин, Изд. Отто Кирхнер и Ко. 1923. Ч. 2. С. 180–181).

  Деяния Священного Собора … 2000. Т. 11. Протокол 170. С. 218.

  Со страниц официального издания РПЦ о Поместном соборе 1917–1918 гг. пафосно звучит: "Можно без преувеличения сказать, что на Соборе был рассмотрен едва ли не весь круг вопросов, вставших перед Церковью в связи с изменившимся (сначала после февраля 1917 года, а затем после октября того же года) государственным строем" (Тарасов К.К. Деяния Священного Собора 1917–1918 годов как исторический первоисточник // Журнал Московской патриархии. М., 1993. № 1. С. 7). Однако, как показывают материалы, например, рассмотренной выше дискуссии о верноподданнической присяге, о клятвопреступлении в Феврале 1917 г. и проч., рассмотрение этих вопросов вовсе не привело к их решению. И потому не может выдаваться за какого-либо рода достижение Собора.

  20 июля (2 августа), 25 июля (7 августа) и 9 (22) августа 1918 г. общие собрания Поместного собора не проводились (Деяния Священного Собора … 1999. Т. 8. С. 258, 2000. Т. 10. С. 254–255).

  Например, на соборных заседаниях, состоявшихся в последних декадах марта и июля (ст. ст.) 1918 г., присутствовало от 237 до 279 (из них в епископском сане – от 34 до 41), а также от 164 и до 178 (в архиерействе – от 24 до 31) человек соответственно. Аналогичные цифры для первой декады августа (ст. ст.) 1918 г.: минимум – 169 участников заседаний и максимум – 180 (среди которых епископов – от 28 до 32) (Деяния Священного Собора … 1999. Т. 8, 2000. Т. 10).

  Этими актами было узаконено свержение монархии, революция была фактически объявлена "свершившейся волей Божией", и в храмах начали возноситься молитвы такого рода: "…молитв ради Богородицы! Помози благоверным правителем нашим, ихже избрал еси правити нами, и победы им на враги даруй" или "Всепетая Богородице, …спаси благоверное Временное правительство наше, емуже повелела еси правити, и подаждь ему с небесе победу" (курсив наш. – М.Б.) (Церковные ведомости. Пг., 1917. № 9-15. С. 59; Там же. Бесплатное приложение к № 9-15. С. 4, Бесплатное приложение к № 22. С. 2, Бесплатное приложение к № 22. С. 2).

  Деяния Священного Собора … 1996. Т. 5. Деяние 62. С. 354.

  Цит. по: Следственное дело патриарха Тихона. Сборник документов по материалам Центрального архива ФСБ РФ /Отв. сост. Н.А.Кривова. М., ПСТБИ, Памятники исторической мысли. 2000. С. 789–790.

  Поместный Собор 1917-1918 гг.

  Поместный Собор Российской Православной Церкви, состоявшийся в 1917-1918 гг., явился событием эпохального значения. Упразднив канонически ущербную и окончательно изжившую себя синодальную систему церковного управления и восстановив Патриаршество, он проложил рубеж между двумя периодами русской церковной истории. Поместный собор хронологически совпал с революционными преобразованиями, с крушением Российской Империи. Политическая структура старого государства рухнула, а Церковь Христова, руководимая благодатию Святого Духа, не только сохранила свой Богозданный строй, но и на Соборе, ставшем актом ее самоопределения в новых исторических условиях, сумела очиститься от наносного шлака, выправить деформации, которые она претерпела в синодальный период, и тем самым обнаружила свою неотмирную природу.

  Деяния Собора совершались в революционное время, когда стремительно менялся облик страны. Совершенно устраниться от общественной жизни Собор не мог и не хотел. Хотя в своей реакции на происходящие события некоторые члены Собора, главным образом из мирян, обнаружили политическую наивность, в целом, однако, Поместный Собор сумел воздержаться от поверхностных оценок и "своим соборным разумом (вопреки отдельным репликам) избрал путь просвещения светом Евангельских истин всей христианской жизни, проявив заботу о том, чтобы частные вопросы и политические интересы не заслонили абсолютных нравственных ценностей" [1 ].

  Для участия в Деяниях Собора были призваны Святейший Синод и Предсоборный Совет в полном составе, все епархиальные архиереи, а также по выборам от каждой епархии по два клирика и по три мирянина, протопресвитеры Успенского Собора и военного духовенства, наместники четырех Лавр, настоятели Соловецкого и Валаамского монастырей, Саровской и Оптиной пустыни, представители монашествующих, единоверцев, Духовных Академий, воинов действующей Армии, представители Академии наук, университетов, Государственного Совета и Государственной Думы. Всего на Собор было избрано и назначено по должности 564 церковных деятеля: 80 архиереев, 129 пресвитеров, 10 диаконов и 26 псаломщиков из белого духовенства, 20 монахов (архимандритов, игуменов и иеромонахов) и 299 мирян.

  Столь широкое представительство пресвитеров и мирян связано с тем, что Собор явился исполнением двухвековых чаяний православного народа, его стремлений к возрождению соборности. Но Устав Собора предусматривал и особую ответственность епископата за судьбу Церкви, Вопросы догматического и канонического характера после их рассмотрения Собором подлежали утверждению на Совещании епископов, которым, по учению преподобного Иоанна Дамаскина, вверена Церковь. По мысли А. в. Карташева, Епископское совещание должно было препятствовать тому, чтобы слишком поспешные решения поставили под вопрос авторитет Собора [2 ].

  Деяния Собора продолжались более года. Состоялось три сессии: первая заседала с 15 августа по 9 декабря, до Рождественских каникул, вторая - с 20 января 1918 г. по 7 (20) апреля, третья - с 19 июня (2 июля) по 7 (20) сентября (в скобках указана дата, соответствующая новому стилю).

  Своим Почетным Председателем Собор утвердил старейшего иерарха Русской Церкви митрополита Киевского священномученика Владимира. Председателем Собора избран был митрополит Московский святой Тихон. Составлен был Соборный Совет. Собор образовал 22 отдела, которые предварительно готовили доклады и проекты Определений, выносившиеся на пленарные заседания. Большую часть отделов возглавили архиереи. Важнейшими из них являлись отделы высшего церковного управления, епархиального управления, церковного суда, благоустроения прихода, правового положения Церкви в государстве.

  Главной целью Собора было устроение церковной жизни на началах полнокровной соборности, причем в совершенно новых условиях, когда вслед за падением самодержавия распался прежний тесный союз Церкви и государства. Тематика соборных деяний носила поэтому по преимуществу церковно-устроительный канонический характер.

  1. Журнал Московской Патриархии. 1987. № 11. С. 5. ^

  2. См: Православная мысль. Париж, 1942. С. 88. ^

  Учреждение Патриаршества

  11 октября 1917 г. Председатель отдела высшего церковного управления епископ Астраханский Митрофан выступил на пленарном заседании с докладом, которым открывалось главное событие в деяниях Собора - восстановление Патриаршества. Предсоборный Совет в своем проекте устройства высшего церковного управления не предусматривал Первосвятительского сана. При открытии Собора лишь немногие из его членов, главным образом епископы и монашествующие, являлись убежденными сторонниками восстановления Патриаршества. Но когда вопрос о Первом епископе был поставлен в отделе высшего церковного управления, его восприняли там с большим пониманием. На каждом последующем его заседании мысль о Патриаршестве приобретала все больше приверженцев, претворяясь в исповедание соборной воли и соборной веры Церкви. На седьмом заседании отдел принимает решение не медлить с великим делом восстановления Первосвятительского престола и еще до завершения обсуждения всех деталей структуры высшей церковной власти предложить Собору восстановить сан Патриарха.

  Обосновывая это предложение, епископ Митрофан напомнил в своем докладе, что Патриаршество известно на Руси с самого ее Крещения, ибо в первые столетия своей истории Русская Церковь пребывала в юрисдикции Константинопольского Патриарха. При митрополите Ионе Русская Церковь стала автокефальной, но принцип Первосвятительского, возглавления остался в ней непоколебимым. Впоследствии, когда Русская Церковь выросла и окрепла, поставлен был первый Патриарх Московский и всея Руси.

  Упразднение Патриаршества Петром I нарушило святые каноны. Русская Церковь лишилась своего главы. Синод оказался учреждением, лишенным твердой почвы на нашей земле. Но мысль о Патриаршестве продолжала теплиться в сознании русских людей как "золотая мечта". "Во все опасные моменты русской жизни, - сказал епископ Митрофан, - когда кормило церковное начинало накреняться, мысль о Патриархе воскресала с особой силой; …время повелительно требует подвига, дерзновения, и народ желает видеть во главе жизни Церкви живую личность, которая собрала бы живые народные силы" [1 ].

  Обращаясь к канонам, епископ Митрофан напомнил, что 34 Апостольское правило и 9 правило Антиохийского Собора повелительно требуют: в каждом народе должен быть первый епископ, без рассуждения которого другие епископы ничего не могут творить, как и он без рассуждения всех.

  На пленарных заседаниях Собора вопрос о восстановлении Патриаршества обсуждался с необычайной остротой.

  Главным аргументом сторонников сохранения синодальной системы было опасение, как бы учреждение Патриаршества не ущемило соборного начала в жизни Церкви. Без смущения повторяя софизмы архиепископа Феофана Прокоповича, князь А.Г. Чагадаев говорил о преимуществах "коллегии", которая может соединять в себе различные дарования и таланты, в сравнении с единоличной властью. "Соборность не уживается с единовластием, единовластие несовместимо с соборностью" [2 ], - настаивал профессор Б.В. Титлинов вопреки бесспорному историческому факту: с упразднением Патриаршества перестали созываться Поместные Соборы, которые регулярно созывали в допетровские времена, при Патриархах.

  Остроумней возражал против Патриаршества протоиерей Н.П. Добронравов. Он воспользовался рискованным аргументом поборников Патриаршества, когда в пылу полемики они готовы были заподозрить синодальную систему управления не только в канонической ущербности, но и в неправославии. "Наш Святейший Синод признается всеми Восточными Патриархами и всем православным Востоком, - сказал он, - а здесь нам говорят, что он не канонический или еретический. Кому же нам верить? Скажите же нам, что Синод: Святейший или не Святейший?" [3 ]. Речь на Соборе шла однако о деле слишком серьезном, и от необходимости его решения не могла избавить даже самая искусная софистика.

  В выступлениях сторонников восстановления Патриаршества, помимо канонических принципов, самым весомым доводом была история Церкви. Отметая наветы на Восточных Патриархов протоиерея Н.Г. Попова, профессор И.И. Соколов напомнил Собору о светлом облике святых Предстоятелей Константинопольской Церкви; другие ораторы воскрешали в памяти участников Собора высокие подвиги святых Московских Первосвятителей.

  И.Н. Сперанский в своей речи проследил глубокую внутреннюю связь между первосвятительским служением и духовным ликом допетровской Руси: "Пока у нас на святой Руси был верховный пастырь Святейший Патриарх - наша Православная Церковь была совестью государства; у нее не было каких-либо юридических прерогатив над государством, но вся жизнь последнего проходила как бы пред ее глазами и освящалась ею с ее особенной, небесной точки зрения… Забывались заветы Христовы, и Церковь в лице Патриарха дерзновенно поднимала свой голос, кто бы ни были нарушители… В Москве идет расправа со стрельцами. Патриарх Адриан - последний русский Патриарх, слабенький, старенький, … берет на себя дерзновение… "печаловаться", ходатайствовать за осужденных" [4 ].

  Многие ораторы говорили об упразднении Патриаршества как о страшном бедствии для Церкви, но вдохновенней всех - архимандрит Иларион (Троицкий): "Зовут Москву сердцем России. Но где же в Москве бьется русское сердце? На бирже? В торговых рядах? На Кузнецком мосту? Оно бьется, конечно, в Кремле. Но где в Кремле? В Окружном суде? Или в солдатских казармах? Нет, в Успенском соборе. Там, у переднего правого столпа, должно биться русское православное сердце. Святотатственная рука нечестивого Петра свела Первосвятителя Российского с его векового места в Успенском соборе. Поместный Собор Церкви Российской от Бога данной ему властью поставит снова Московского Патриарха на его законное неотъемлемое место" [5 ].

  В ходе соборного обсуждения вопрос о восстановлении сана Первоиерарха был освещен со всех сторон. Восстановление Патриаршества предстало перед членами Собора как повелительное требование канонов, как необходимость исполнения религиозных чаяний православного народа, как веление времени.

  28 октября 1917 г. прения были прекращены. 4 ноября Поместный Собор подавляющим большинством голосов вынес историческое постановление: "1. В Православной Российской Церкви высшая власть - законодательная, административная, судебная и контролирующая - принадлежит Поместному Собору, периодически, в определенные сроки созываемому, в составе епископов, клириков и мирян. 2. Восстанавливается Патриаршество, и управление церковное возглавляется Патриархом. 3. Патриарх является первым между равных ему епископами. 4. Патриарх вместе с органами церковного управления подотчетен Собору" [6 ].

  Профессором И.И. Соколовым был прочитан доклад о способах избрания Патриархов в Восточных Церквах. Опираясь на исторические прецеденты, Соборный Совет предложил такую процедуру избрания: соборяне должны подать записки с именами 3 кандидатов. Если ни один из кандидатов не получит абсолютного большинства, проводится повторное голосование, и так до тех пор, пока три кандидата не получат большинства. Потом жребием из них будет избран Патриарх. Против избрания жребием возражал епископ Черниговский Пахомий "Окончательное избрание… Патриарха… следовало бы предоставить одним епископам, которые и произвели бы это избрание тайной подачей голосов" [7 ]. Но Собор все-таки принимает предложение Соборного Совета о жребии. Прерогативы епископата этим не ущемлялись, поскольку архиереи добровольно соблаговолили предоставить великое дело избрания Первосвятителя на волю Божию. По предложению В.В. Богдановича решено было, что при первом голосовании каждый член Собора подаст записку с именем одного кандидата, и только при последующих голосованиях будут подаваться записки с тремя именами.

  Возникали и такие вопросы: можно ли выбирать Патриарха из мирян? (на сей раз было решено выбирать из лиц священного сана); можно ли выбирать женатого? (на это профессор П.А. Прокошев резонно заметил: "Невозможно голосовать по таким вопросам, на которые ответ дан в канонах") [8 ].

  5 ноября 1918 г. из трех кандидатов, получивших большинство голосов, Патриархом избран был митрополит Московский святой Тихон.

  1. Деяния Священного Собора Православной Российской Церкви. Кн. II. Вып. 2. М., 1918. С. 228-229. ^

  2. Там же. С. 356. ^

  3. Там же. С. 347. ^

  4. Там же. С. 283-284. ^

  5. Там же. С. 383. ^

  6. Собрание определений и постановлений Священного Собора Православной Российской Церкви. Вып. 1. М., 1918. С. 3. ^

  7. Деяния Священного Собора Православной Российской Церкви. Кн. III. Вып. 2. М., 1918. ^

  8. Там же. ^

  Определения Поместного Собора 1917-1918 гг. об органах высшего церковного управления

  С восстановлением Патриаршества преобразование всей системы церковного управления не было завершено. Краткое Определение от 4 ноября 1917 г. впоследствии было дополнено целым рядом развернутых определений об органах высшей церковной власти: "О правах и обязанностях Святейшего Патриарха Московского и всея России", "О Священном Синоде и Высшем Церковном Совете", "О круге дел, подлежащих ведению органов высшего церковного управления", "О порядке избрания Святейшего Патриарха", "О Местоблюстителе Патриаршего Престола".

  Патриарха Собор наделил правами, соответствующими каноническим нормам, прежде всего 34 Апостольскому правилу и 9 правилу Антиохийского Собора: нести попечение о благополучии Русской Церкви и представлять ее перед государственной властью, сноситься с автокефальными церквами, обращаться к всероссийской пастве с учительными посланиями, заботиться о своевременном замещении архиерейских кафедр, давать епископам братские советы. Патриарх получил право визитации всех епархий Русской Церкви и право принимать жалобы на архиереев. Согласно Определению, Патриарх является епархиальным архиереем Патриаршей области, которую составляют Московская епархия и ставропигиальные монастыри. Управление Патриаршей областью под общим руководством Первоиерарха возлагалось на архиепископа Коломенского и Можайского.

  "Определением о порядке избрания Святейшего Патриарха" от 31 июля (13 августа) 1918 г. устанавливался порядок, в основном аналогичный тому, на основании которого избран был Патриарх на Соборе. Предусматривалось, однако, более широкое представительство на избирательном соборе клириков и мирян Московской епархии, для которой Патриарх является епархиальным архиереем.

  В случае освобождения Патриаршего Престола предусматривалось незамедлительное избрание Местоблюстителя из числа присутствующих чинов Синода и Высшего Церковного Совета. 24 января 1918 г. на закрытом заседании Собор предложил Патриарху избрать несколько Блюстителей Патриаршего Престола, которые будут преемствовать его полномочия в случае, если коллегиальный порядок избрания Местоблюстителя окажется неосуществимым. Это постановление было исполнено Патриархом Тихоном в канун его кончины, послужив спасительным средством для сохранения канонического преемства Первосвятительского служения.

  Поместный Собор 1917-1918 гг. образовал два органа коллегиального управления Церковью в период между Соборами: Священный Синод и Высший Церковный Совет. К компетенции Синода были отнесены дела иерархически-пастырского, вероучительного, канонического и литургического характера, а в ведение Высшего 1 Церковного Совета - дела церковно-общественного порядка: административные, хозяйственные, школьно-просветительные. И, наконец, особо важные вопросы, связанные с защитой прав Русской Православной Церкви, подготовкой к предстоящему Собору, открытием новых епархий, подлежали решению совместного присутствия Синода и Высшего Церковного Совета.

  В состав Синода входили, помимо его Председателя - Патриарха, - еще 12 членов: митрополит Киевский по должности, 6 архиереев по избранию Собором на три года и 5 епископов, призываемых по очереди сроком на один год. Из 15 членов Высшего Церковного Совета, возглавляемого, как и Синод, Патриархом, 3 архиерея делегировались Синодом, а один монах, 5 клириков из белого духовенства и 6 мирян - избирались Собором.

  Хотя в канонах ничего не говорится об участии клириков и мирян в деятельности органов высшей церковной власти, в них нет запрета на такое участие. Привлечение клириков и мирян к церковному управлению обосновано примером самих апостолов, сказавших некогда: "Не хорошо нам, оставивши слово Божие, пещись о столах " (Деян. 6:2). - и передавших хозяйственные попечения 7 мужам, традиционно именуемых диаконами, которые, однако, по авторитетному разъяснению Отцов Трулльского Собора (прав. 16), были не священнослужителями, а мирянами.

  Высшее церковное управление в период с 1918 по 1945 год

  Высший Церковный Совет просуществовал в Русской Церкви совсем недолго. Уже в 1921 г., в связи с истечением трехлетнего межсоборного срока, прекратились полномочия избранных на Соборе членов Синода и Высшего Церковного Совета, а новый состав этих органов был определен единоличным Указом Патриарха в 1923 г. Указом Патриарха Тихона от 18 июля 1924 г. Синод и Высший Церковный Совет были распущены.

  В мае 1927 г. Заместитель Местоблюстителя митрополит Сергий учредил Временный Патриарший Синод. Но это было лишь совещательное учреждение при Первоиерархе, которому принадлежала тогда вся полнота высшей церковной власти. В акте митрополита Сергия об открытии Синода говорилось: "Во избежание всяких недоразумений считаю нужным оговорить, что проектируемый при мне Синод ни в какой степени не полномочен заменить единоличное возглавление Российской Церкви, но имеет значение лишь вспомогательного органа, лично при мне, как Заместителе первого епископа нашей Церкви. Полномочия Синода проистекают из моих и вместе с ними падают" [1 ]. В соответствии с этим разъяснением как сами участники Временного Синода, так и их число определялись не избранием, а волей Заместителя Местоблюстителя. Временный Синод просуществовал 8 лет и был закрыт 18 мая 1935 г. Указом митрополита Сергия.

  25 декабря 1924 г. (7 января 1925 г.) святитель Тихон составил следующее распоряжение: "В случае нашей кончины наши Патриаршие права и обязанности до законного выбора Патриарха предоставляем временно Высокопреосвященнейшему митрополиту Кириллу. В случае невозможности по каким-либо обстоятельствам вступить ему в отправление означенных прав и обязанностей, таковые переходят к Высокопреоевященнейшему митрополиту Агафангелу. Если же и сему митрополиту не представится возможности осуществить это, то наши Патриаршие права и обязанности переходят к Высокопреосвященнейшему Петру, митрополиту Крутицкому" [2 ].

  На основании этого распоряжения сонм архипастырей в составе 60 иерархов, собравшихся на погребение Патриарха Тихона, 30 марта (12 апреля) 1925 г. постановил, что "почивший Патриарх при данных обстоятельствах не имел иного пути для сохранения в Российской Церкви преемства власти". Поскольку митрополитов Кирилла и Агафангела в Москве не оказалось, было признано, что митрополит Петр "не имеет права уклониться от возлагаемого на него послушания" [3 ]. Митрополит Петр (Полянский) возглавлял Русскую Церковь в качестве Местоблюстителя до 6 декабря 1925 г. 23 ноября (6 декабря) своим распоряжением на случай невозможности для него исполнять обязанности Местоблюстителя он поручил временное исполнение этих обязанностей митрополиту Сергию (Страгородскому), который и приступил к их отправлению 23 ноября (6 декабря) 1925 г. в должности Заместителя Местоблюстителя. С 13 декабря 1926 г. по 20 марта 1927 г. (здесь и далее даты приведены по новому календарному стилю) Русскую Церковь временно возглавлял митрополит Петроградский Иосиф (Петровых), а после него - архиепископ Угличский Серафим (Самойлович). Первый был назван в распоряжении митрополита Петра вслед за именами митрополитов Сергия и Михаила (Ермакова); второго назначил митрополит Иосиф, когда и он лишен был возможности управлять церковными делами. 20 мая 1927 г. кормило высшей церковной власти вернулось к митрополиту Нижегородскому Сергию (с 1934 г. митрополит Московский и Коломенский). 27 декабря 1936 г., после получения ложной информации о кончине митрополита Петра (в действительности митрополит Петр был расстрелян позже, в 1937 г.), он принял должность Патриаршего Местоблюстителя.

  8 сентября 1943 г. в Москве открылся Архиерейский Собор, в состав которого входили 3 митрополита, 11 архиепископов и 5 епископов. Собор избрал митрополита Сергия Патриархом Московским и всея Руси.

  1. Церковный Вестник. 1927. №. 3. С. 3. ^

  2. Цит. по: Русская Православная Церковь. 988-1988. Вып. 2. Очерки истории. 1917-1988 гг. М. 1988. С. 34. ^

  3. Там же. С. 34. ^

  Поместный Собор 1945 г. и Положение об управлении Русской Церкви

  31 января 1945 г. в Москве открылся Поместный Собор, в котором участвовали все епархиальные архиереи вместе с представителями от клира и мирян своих епархий. Среди почетных гостей на Соборе присутствовали Патриархи Александрийский - Христофор, Антиохийский - Александр III, Грузинский - Каллистрат, представители Константинопольской, Иерусалимской, Сербской и Румынской Церквей. Всего на Соборе было 204 участника. Право голоса на нем имели одни епископы. Но голосовали они не только от себя лично, но и от имени клириков и мирян своих епархий, что вполне соответствует духу святых канонов. Поместный Собор избрал Патриархом Московским и всея Руси митрополита Ленинградского Алексия (Симанского).

  На своем первом заседании Собор утвердил Положение об управлении Русской Православной Церкви, которое включало в себя 48 статей. В отличие от документов Собора 1917-1918 гг., в указанном Положении наша Церковь называется не Российской, а как и в древности, Русской. В первой статье Положения повторена статья Определения от 4 ноября 1917 г. о том, что высшая власть в Церкви (законодательная, административная и судебная) принадлежит Поместному Собору (ст. 1), при этом опущено только слово "контролирующая". Не говорится также о том, что Собор созывается "в определенные сроки" [1 ], как это предусматривалось в Определении 1917 г. В ст. 7 Положения сказано: "Патриарх для решения назревших важных вопросов созывает с разрешения Правительства Собор преосвященных архиереев" и председательствует на Соборе, а о Соборе с участием клириков и мирян говорится, что он созывается только тогда, "когда требуется выслушать голос клириков и мирян и имеется Внешняя возможность" к его созыву [2 ].

  16 статей Положения об управлении Русской Православной Церкви объединены в его первый отдел, озаглавленный "Патриарх". В ст. 1, со ссылкой на 34 Апостольское правило, говорится о том, что Русская Православная Церковь возглавляется Святейшим Патриархом Московским и всея Руси и управляется им совместно с Синодом. В этой статье, в отличие от Определения от 7 декабря 1917 г., нет упоминания о Высшем Церковном Совете, поскольку в новом Положении этот орган вовсе не предусмотрен. В ст. 2 Положения речь идет о возношении имени Патриарха во всех храмах Русской Православной Церкви в нашей стране и за рубежом. Дается и молитвенная формула возношения: "О Святейшем Отце нашем (имя) Патриархе Московском и всея Руси". Каноническое основание данной статьи - 15-е правило Двукратного Собора: "…Аще который пресвитер, или епископ, или митрополит, дерзнет отступити от общения с своим Патриархом, и не будет возносити имя его… в Божественном тайнодействии… таковому святый Собор определил быти совершенно чужду всякаго священства…". Ст. 3 Положения предоставляет Патриарху право обращаться с пастырскими посланиями по церковным вопросам ко всей Русской Православной Церкви. В ст. 4 говорится о том, что Патриарх от лица Русской Православной Церкви ведет сношения по церковным делам с предстоятелями других автокефальных Православных Церквей. Согласно Определению от 8 декабря 1917 г., Патриарх сносится с автокефальными Церквами во исполнение постановлений Всероссийского Церковного Собора или Священного Синода, а равно и от своего имени. Церковная история и каноны знают как примеры обращения Первоиерархов к Предстоятелям автокефальной Церкви от своего имени (каноническое послание архиепископа Александрийского Кирилла Антиохийскому Патриарху Домну и послание Патриарха Константинопольского Тарасия папе Адриану), так и примеры обращения Первоиерархов от имени Собора (Окружное послание Патриарха Геннадия к митрополитам и Папе Римскому отправлено Первоиерархом от имени своего и "с ним святого Собора"). Ст. 5 Положения, соответствующая параграфу "М" ст. 2 Определения Собора 1917-1918 г., предоставляет Патриарху право "в случае нужды преподавать Преосвященным Архиереям братские советы и указания касательно их должности и управления" [3 ].

  Определение Собора 1917-1918 гг. не ограничивало преподавание братских советов "случаями нужды" и предоставляло Патриарху право давать советы епископам не только относительно исполнения ими их архиерейского долга, но и "относительно их личной жизни". В истории древней Церкви примером советов Первоиерарха подчиненным ему архиереям служат канонические послания Первоиерарха Понтийской диоцезальной Церкви св. Василия Великого епископу Тарсскому Диодору (прав. 87), хорепископам (прав. 89) и подчиненным ему епископам митрополии (прав. 90).

  Согласно ст. 6 Положения, "Патриарху принадлежит право награждать Преосвященных Архиереев установленными титулами и высшими церковными отличиями" [4 ]. В статьях 8 и 9 Положения говорится о правах Патриарха как епархиального архиерея. В отличие от статей 5 и 7 Определения Собора 1917-1918 гг. здесь ничего не сказано о ставропигиальных монастырях. Положение дает Патриаршему наместнику более широкие права, чем Определение. Он носит другой титул - митрополит Крутицкий и Коломенский - и на основании ст. 19 Положения является одним из постоянных членов Синода. Статья 11 Положения гласит: "По вопросам, требующим разрешения Правительства СССР, Патриарх сносится с Советом по делам Русской Православной Церкви при СНК СССР" [5 ].

  В Положении ничего не сказано о многих других правах Патриарха (о праве надзора за всеми учреждениями высшего церковного управления, о праве визитации епархий, о праве принимать жалобы на архиереев, о праве освящения св. мира). Умалчивает Положение и о подсудности Патриарха. А это значит, что как права Патриарха, так и его подсудность, не упомянутые в Положении, после Собора 1945 г. устанавливались на основании Святых канонов, а также в соответствии с Определениями Поместного Собора 1917-1918 гг. которое, как и другие определения этого Собора, сохраняли силу в части, не отмененной или не измененной позднейшими законодательными актами и не утратившей значения в связи с новыми обстоятельствами, например, исчезновением самих институтов, о которых говорится в этих определениях.

  В статьях 14 и 15 Положения речь идет об избрании Патриарха. "Вопрос о созыве Собора (для избрания Патриарха) ставит Священный Синод под председательством Местоблюстителя и определяет время созыва не позднее 6 месяцев по освобождении Патриаршего Престола" [6 ]. Местоблюститель председательствует на Соборе. Срок для избрания Патриарха не указан в самих канонах, но он определен в первой главе 123-й новеллы Юстиниана, которая включена в "Номоканон в XIV титулах" и в нашу "Кормчую Книгу", и составляет 6 месяцев. В Положении ничего не говорится о составе Собора, созываемого для избрания Патриарха. Но на самом Соборе 1945 г., принявшем Положение, и на Соборе 1971 г. в избрании участвовали лишь епископы, которые, однако, голосовали не только от своего имени, но и от имени клира и мирян своих епархий.

  В Положении Собора 1945 г. о Местоблюстителе говорится в ст. 12-15. Отличие этих статей от соответствующих положений, предусмотренных в определениях Собора 1917-1918 гг., заключалось в том, что Местоблюститель не избирается: в эту должность должен вступить старейший по хиротонии постоянный член Священного Синода. Согласно Положению, Местоблюститель назначается лишь после освобождения Патриаршего Престола, т.е. пока Патриарх жив и не оставил Престол, даже если он в отпуске, болен или находится под судебным следствием, Местоблюститель не назначается.

  В ст. 13 говорится о правах Местоблюстителя. Как и сам Патриарх, он управляет Русской Церковью совместно с Синодом; имя его возносится за богослужением во всех храмах Русской Православной Церкви; он обращается с посланиями ко "всей Русской Церкви и к предстоятелям поместных Церквей. Но в отличие от Патриарха, Местоблюститель сам, когда найдет это нужным, не может ставить вопрос о созыве Собора Архиереев или Поместного Собора с участием клира и мирян. Данный вопрос ставит Синод под его председательством. Причем речь может идти лишь о созыве Собора для избрания Патриарха и не позднее 6 месяцев с момента освобождения Патриаршего Престола. Положение не предоставляет Местоблюстителю права награждать архиереев титулами и высшими церковными отличиями.

  Священный Синод, согласно Положению об управлении Русской Православной Церковью 1945 г., отличался от Синода, образованного в 1918 г., тем, что он не делил свою власть с Высшим Церковным Советом и имел иной состав, а от Временного Синода при Заместителе Местоблюстителя он отличался наличием реальной власти, тем, что не являлся только совещательным органом при Первоиерархе.

  Составу Синода посвящены ст. ст. 17-21 Положения. Священный Синод, согласно Положению, состоял из председателя - Патриарха, - постоянных членов - митрополитов Киевского, Минского и Крутицкого (Архиерейский Собор 1961 г. расширил состав Священного Синода, включив в него в качестве постоянных членов Управляющего делами Московской Патриархии и Председателя Отдела внешних церковных сношений). Три временных члена Синода вызываются поочередно на полугодовую сессию, согласно списку архиереев по старшинству (для этого все епархии разделены на три группы). Вызов архиерея в Синод не обусловлен двухлетним пребыванием его на кафедре. Синодальный год разделен на 2 сессии: с марта по август и с сентября по февраль.

  В отличие от Определения Поместного Собора 1917-1918 гг., в котором подробно регламентирована компетенция Синода, в Положении ничего не говорится о круге подведомственных ему дел. Однако в ст. 1 Положения предусматривалось, что управление Русской Церковью осуществляется Патриархом совместно со Священным Синодом. Следовательно, все важные общецерковные дела решаются Патриархом не единолично, а в согласии с возглавляемым им Синодом.

  церковного права . Право

• ВЛАДИМИР РОЖКОВ доктор церковного права ОЧЕРКИ ПО ИСТОРИИ

  Документ

  Сборник древних источников церковного права . Возникно­вение нового... пировали и предавались наслаж­дениям. Церковное право не исполнялось, клир и... событие в истории Церкви - создание науки церковного права . Право существовало в Церкви с самого начала, ...

• ЭКЗАМЕНАЦИОННАЯ ПРОГРАММА по ЦЕРКОВНОМУ ПРАВУ для вступительных экзаменов в

  Программа

  Источник церковного права . Роль мирян в церковной жизни. («Основы соц. конц…»1.3.) 5 билет - Источники церковного права эпохи... епископ Далматинский. Православное церковное право . СПб, 1897. Павлов А.С. Курс церковного права . Свято-Троицкая Сергиева...

• «государственное положение религии» в новое время интерпретация казанской школы церковного права

  Документ

  Время: интерпретация казанской школы церковного права Ключевым направлением в рамках академического... являлось изучение «внешнего» церковного права . Ядро этого направления... к религии. Опыт из области церковного права . Казань, 1898. С. 2–3. 18 ...